Роберт Крейс - Первое правило (в сокращении)
— Да.
— Сейчас выйду за тобой. Времени у нас почти нет.
Пайк встретился с Чэном на боковой дорожке и последовал за ним в дом. На пороге Чэн вручил спутнику бумажные бахилы.
Они обулись и шагнули в большую круглую прихожую с винтовой лестницей, ведущей на второй этаж. У подножия лестницы высились старинные напольные часы, словно охраняя запекшиеся кровавые, цветом напоминающие ржавчину, отпечатки ног на полу.
Входя в дом Фрэнка, Пайк испытал странное чувство: казалось, он как будто явился сюда без приглашения, зная, что ему здесь никогда не обрадуются. Жизнь Фрэнка он видел издалека и мельком, но не был допущен в нее. Его так и не познакомили с Синди и мальчиками, а он, несмотря на это, явился к ним в дом.
Следом за Чэном Пайк прошел в просторную гостиную с прилегающей к ней столовой. Несимметричная лужа засохшей крови, около шести футов в поперечнике, темнела на полу между холлом и обеденным столом. Ярко-зеленый шпагат был натянут между металлической опорой в центре лужи и двумя такими же опорами, ближе к стене гостиной. Шпагат обозначал вероятное положение стрелявших. Поодаль в гостиной виднелось еще одно кровавое пятно, размером поменьше.
Чэн кивнул в сторону большой лужи перед ними.
— Мистера Мейера нашли здесь. Его жену и одного из сыновей — там, у застекленных дверей. Няню — у нее в комнате.
На столе лежала раскрытая папка с креплением на кольцах, на листах бумаги которой Чэн делал наброски. Он перевернул несколько страниц и показал на поэтажном плане местонахождение трупов, а также найденных гильз.
— Вероятно, вся семья ужинала, когда стрелявшие ворвались в дом. Скорее всего, Мейер бросился к ним, завязалась краткая борьба, бум-бум — и все, его убили.
Два куска зеленого шпагата тянулись от большой кровавой лужи к металлической опоре в дальнем конце комнаты, на расстояние почти тридцать футов. Третий шпагат был покороче.
— В него выстрелили трижды? — спросил Пайк.
— Да. Один раз в верхнюю часть бедра, второй раз в бок и третий — в спину. Двое стрелявших словно пытались поскорее уложить его. Значит, он сопротивлялся. Остальных прикончили выстрелами в лоб с близкого расстояния, что похоже на расстрел или казнь.
Остальных. Синди с мальчиками.
— Сколько было нападавших?
— Обнаружили четыре вида отпечатков обуви. Нашли гильзы от четырех разных стволов. Все девятимиллиметровые.
— А отпечатки пальцев?
— Они были в перчатках. На местах других аналогичных преступлений мы тоже ничего не нашли. Идем, я покажу тебе, где обнаружили няню.
Чэн повел Пайка через столовую и кухню к тесной спальне, дверь и косяк которой были разнесены в щепки.
— Видишь, как дверь разворотили? Она заперлась. Наверное, пыталась спрятаться. — Чэн сверился со своими записями. — Ана Маркович, двадцать два года. Два выстрела с близкого расстояния — один в лицо, второй в грудь, две гильзы найдены здесь, в комнате.
Комната была слишком тесна даже для того, чтобы достойно умереть, в ней едва помещались кровать и стол, стоявший напротив двустворчатого окна. К стене над столом были приклеены фотографии улыбающейся девушки, обнимающей сыновей Фрэнка, и обрывок поздравительной открытки, сделанной детьми из разноцветной бумаги. «Мы любим Ану».
— Это она? — спросил Пайк.
— Угу. Помощница по хозяйству.
— Она описала нападавших?
— Хм… когда патрульные нашли ее, она была без сознания. Ее доставили в больницу при университете, но она по-прежнему одной ногой в могиле.
— У Террио есть подозреваемые?
— Ни единого.
— Сколько убитых у них на счету?
— Одиннадцать. Потому дело и расследует особая оперативная группа. — Чэн вдруг спохватился и взглянул на часы. — Слушай, мне надо работать.
Пайк вышел следом за ним в гостиную, но прощаться не спешил.
— Покажи мне снимки, — попросил он.
Чэн сразу по прибытии должен был сфотографировать все найденное на месте преступления и лишь потом перейти к наброскам.
— Старик, это же твои друзья. Стоит ли?
— Покажи.
Чэн вынул из кофра цифровой фотоаппарат, просмотрел снимки и отдал фотоаппарат Пайку.
Изображение на экране было крошечным, но Пайк разглядел распростертого на полу Фрэнка. Он лежал на спине, вытянув левую ногу и откинув вбок согнутую правую. Пайк хотел увидеть, действительно ли на руках Фрэнка наколоты красные стрелы, как сказал Дитц, но Фрэнк был в рубашке с длинными рукавами.
— Хочу увидеть его лицо. Можно увеличить снимок?
Чэн настроил изображение. Под правым глазом Фрэнка виднелись два пореза. Пайк задумался: может быть, Фрэнк пытался обезоружить ближайшего к нему противника или противников, а в это время те, кто находились в другом конце комнаты, открыли по нему огонь?
— Было время, когда он бы с ними справился, — заметил Пайк.
— Хочешь увидеть снимки жены и детей?
— Нет.
Чэн с явным облегчением продолжал:
— Как ты с ним познакомился?
— Мы работали вместе.
— Ты знал его близко?
— Да.
— За всеми прочими жертвами этой серии числятся грешки.
— Только не за Фрэнком.
Уловив что-то в голосе Пайка, Чэн смущенно пожал плечами.
— Извини. Может, они ошиблись домом.
— Да, — кивнул Пайк. — Они ошиблись.
— Мне надо снова браться за работу, — напомнил Чэн. — Я провожу тебя.
Пайк проследовал через холл к входной двери, но не ушел. По пути они миновали еще одну комнату — что-то вроде офиса.
С ее стен смотрели фотографии Фрэнка и его близких.
Пайк остановился и принялся разглядывать снимки, сравнивая Фрэнка, которого знал, с Фрэнком, который жил в этом доме. Когда они познакомились, Фрэнк отслужил восемь лет в морской пехоте, успев побывать в Панаме и Ливане. Он был молодым, гибким, но сложенным, как пухлый мальчуган, который без тренировок быстро наберет вес. На семейных снимках Фрэнк выглядел располневшим, но довольным и уверенным.
Пайк нашел фотографию Фрэнка с Синди, потом еще одну — с Фрэнком, Синди и двумя сыновьями. Синди была невысокой и крепкой, с коротко стриженными каштановыми волосами и счастливыми глазами, и даже слегка крючковатый нос ее не портил. Пайк рассмотрел еще два снимка: сначала двух мальчишек, потом всех четверых вместе — отца, мать, детей. Семью.
Он подошел к полке, где стояла рамка без фотографии. Рамка как раз по размеру для сальвадорского снимка. Пайк втянул воздух, сделал выдох и вернулся к Чэну в столовую.
— Покажи мне его семью.
— Хочешь увидеть, что сделали с его женой и детьми?
Пайк хотел.
Пайк жил один в квартире с двумя спальнями в Калвер-Сити. Он вернулся домой на машине, разделся и смыл под душем пот. Сначала постоял под струями горячей воды, потом пустил холодную. И не дрогнул, когда от ледяной воды кожа вспыхнула. Он вымыл голову, умылся, простояв под холодным потоком гораздо дольше, чем под горячим, и растерся полотенцем.
Прежде чем одеться, он оглядел себя в зеркало. Рост шесть футов один дюйм. Вес двести пять фунтов. Пять пулевых ранений, семь осколочных, одиннадцать нанесенных холодным оружием. Шрамы от ран и последующих операций покрывали его тело, как разветвленная дорожная сеть. Пайк точно знал, какие из них получил во времена работы с Фрэнком Мейером.
Он приблизил лицо к зеркалу, рассматривая свои глаза. Левый, правый. Глубокая, прозрачная голубизна радужки. Кожа вокруг глаз — сплошь в морщинках от привычки щуриться на ярком солнце. Глаза Пайка были чувствительны к свету, но обладали поразительной зоркостью. В школе снайперов это ценили.
Пайк оделся, не забыв про темные очки.
Он пообедал остатками тайской еды, подогретой в микроволновке. Тофу, брокколи и рис. Выпил литр воды, вымыл единственную тарелку и вилку, не переставая думать о том, что узнал от Чэна и Террио. И о том, как распорядиться этими сведениями.
На него накинулись с расспросами среди бела дня, прямо на улице в жилом квартале, — это явный признак паники. Значит, даже теперь, по прошествии трех месяцев, после семи вооруженных нападений и одиннадцати трупов, у Террио по-прежнему нет улик. Но отсутствие улик необязательно означает отсутствие полезной информации. Банды профессионалов, работа которых — вооруженный разбой, почти всегда состоят из рецидивистов. Попавшись, они исчезают с улиц на время своего заключения, но, выйдя на свободу, почти всегда совершают новые преступления. Террио знал об этом и мог бы сопоставить время начала этой серии убийств с датами освобождения тех, кого уже обвиняли в подобных преступлениях, и в итоге составить список подозреваемых. Пайк хотел знать, что выяснил детектив.
Пайк поднялся к себе в спальню, открыл сейф, спрятанный в стенном шкафу, и достал список телефонных номеров. Вместе со списком он вернулся в гостиную и набрал один из номеров.
