Владимир Черкасов - Наезд на актеров
Сонька возбужденно заобъясняла:
— Здесь тонкое дело! Нодар и Маэстро по некоторым своим операциям на Москве пересекаются, кое в чем помогают друг дружке, кое в чем подсирают. Ну, как в любом бизнесе. И им сталкиваться из-за каких-то дырок вонючих не авторитетно. Ты, коли по раскруткам у деловых петришь, должен понимать, что за трещин им спорить западло. Вот Нодар с Маэстро и тягаются по нашей хате больше через шестерок.
— Чей же сейчас верх по хате вашей?
— Складывается, что Маэстро. Вот Вахтанг и психует. Надо мне его вырубать. А как это проверну, с тобой будем смотреть, в какую сторону намылимся. Может, будем ходить только под Маэстро. А может, скорешусь я снова с Нодаром. Но Вах при любой раскрутке помеха.
Кострецов озабоченно произнес:
— Теперь, Сонь, более-менее разобрался. Что ж ты по Вахтангу надумала?
— А пойду сначала к Нодару. Он мною долго во все концы пользовался, но и я знаю его, как облупленного. Поговорю с ним по-хитрому, намекну, что хата снова может под его руку встать, если Нодар Вахтанга прогонит. А заартачится Нодар надо будет конкретно выходить на Маэстро с тем же.
— К Маэстро-то у тебя лучшие подходы, — развивал свой интерес Кострецов. Вадик, ты базарила, в тебя по уши втюрился. Может, через Вадика с Маэстро сразу начать?
— Не-ет, Сереня. Так не делается. Нодар мою хату поднимал, ему первому я и должна положение объяснить. Зацепить его есть чем. Он же секет, что хата под Маэстро почти перешла.
— Ну, Сонь, как знаешь. Тебе тут, конечно, виднее. Но раз мы с тобой договор заключили, ты меня ставь теперь в известность о всех этих переговорах.
— За тем спозаранку и звоню. Бывай здоров, Сережа.
Кострецов положил трубку и пошел на кухню.
* * *
Там в крайней задумчивости сидел Черч, даже не очень увлекшийся второй бутылкой.
— Так, — сказал Кострецов. — Бригада к Камбузу уже поехала. С тобой пойдем в отдел, дашь показания.
— Кость, — жалобно произнес Черч, — а может, устранишь меня из этого дела? Вроде б ты сам труп обнаружил. Я ж тебе как на духу изложил. Что еще интересует, тебе подробно объясню. Боюсь, пришпилят меня менты. Ты мне поверил, а другие-то… Пили мы с Камбузом вместе, спали рядом… Нет, могу не отмазаться. Для ментовки ж главное: хоть кого-то за жопу взять, чтоб висяка не было.
— Дурья ты башка, Кеша. Да если б я и покрыл тебя, все равно бы с первого тебя начали. Вас вчера уходящими вместе вся пивная видела.
Черч совсем понурился.
— Не переживай, — продолжил капитан, — мое слово в твою поддержку кое-что значит. Ты лучше напрягись-ка по другому срочному вопросу. Подумай как следует — твои подсказки могут настоящего убийцу Камбуза найти. Слыхал ты о грузинском воре Нодаре или авторитете по кличке Маэстро?
Кеша навострился, сморщил загорелый дочерна лоб и ответил:
— О втором точно ничего не знаю. А о Нодаре-то были разговоры. Его ребята отель «Кольцо» пасут.
— Это где?
— Да не так далеко от Чистяков, около Сретенки, ближе к Садовому кольцу. Новый это отель, с казино, недавно открыли.
— Так, так, — воодушевился Кострецов. — Сам Нодар там заправляет?
— Ну да. Крутая у него бригада, в ней и русские и другие национальности есть.
— Спасибо, Кеша. Это отличная информация. Пошли.
Кострецов отвел Черча в отдел. Сам отправился на Потаповский переулок, поднялся на чердак, где обрабатывали место преступления эксперты. Оглядел капитан труп Камбуза.
Тут уже находились Топков и седой участковый майор Иван Пахомович Балдыкин, прозванный местными ухарями Балдой — не только по фамилии.
Иван Пахомович был асом милицейского дела, не уступавший смекалкой сказочному работнику Балде, но, иногда напиваясь, по утрам с похмелья скрывался от всех, ни в коем случае не показываясь на участке. В другое же время участковый бороздил здешние окрестности едва ли не 24 часа в сутки. О похмельной секретности Балдыкина все отлично знали и трунили за глаза.
Кость, не раз убеждавшийся, что у Балдыкина глаз-ватерпас и природный оперский талант, сразу обратился к нему:
— Здравствуй, Пахомыч. Знал ты Камбуза?
— Здравствуй, Сергей. Как было Камбуза не знать?! На их с Веревкой квартиру все соседи ополчились. Девки даже голыми оттуда выскакивали.
Учитывал капитан, что Балдыкин свои соображения никому без вопросов не навязывает, и продолжил конкретнее:
— Ножом или бритвой ему горло полоснули — блатной почерк.
Майор сдвинул со лба потрескавшийся козырек старой фуражки.
— Как сказать? И не блатной убивал бы на чердаке спящего втихую. Зачем стрелять?
— Правильно мыслишь, Пахомыч. Тем более, Кеша Черч тут тоже спал. Он мне спозаранку о смерти Камбуза и доложил.
Усмехнулся Балдыкин.
— Молодец Черч, что донес, а то первым же в этом бы и завяз. Они ж с Камбузом вчера на Банковском неразволочную пили. Потом отправились вместе.
— А как шли сюда, ты не видел?
— Нет, Сергей. Я на Банковском остался приглянуть до закрытия пивной, чтобы эксцессов не было.
— Жаль, Пахомыч. После их ухода из пивной что-то, возможно, произошло.
— Что? Неужели, думаешь, все-таки Черч Камбуза прирезал?!
— Нет. Скорее кто-то мог за ними следить.
Балдыкин взглянул, весело прищурившись.
— Ну да, ты-то не мог быть в курсе. Утомился вчера — после драки на Чистопрудном.
— Эх, Пахомыч! И это знаешь. Что ж ты на пенсию собрался?! Мы без тебя припухНем. — Не припухнете. Ты еще послужишь, и Гена Топков вроде дельный паренек, хотя его очки не больно хорошее впечатление на шпану производят.
— Да, слишком научный у нас Гена. Ничего, я его больше по части анализа натаскиваю.
Участковый небрежно взглянул по сторонам и проговорил:
— Да-а… Так я приглядел, как пивная закрывается, и немного побродил еще по своему хозяйству. У стариков же бессонница, — он хитро улыбнулся. Заглянул и сюда во двор. Да обратил внимание на «ниссан».
— Что?! — воскликнул Кострецов. — Какого цвета была машина?!
— Темно-синего, сильно затененные стекла. Новенький «ниссан», как с заводского конвейера.
Он точно описал приметы и модель «ниссана» Вадика, которые отлично запомнил Кострецов на Чистопрудном.
— Так, так, Пахомыч. А с чего это ты его заприметил?!
Балдыкин скромно потупился.
— Черт знает, Сергей. Я такой, что все замечаю. Всю жизнь ведь наши погоны ношу… А пригляделся к «ниссану», потому как всех новых русских по Потаповскому знаю, тех, кто дорогие машины имеет. И о жильцах этого дома в курсе. Но ни у кого из них нет такого «ниссана». Я еще подумал, что кто-то недавно купил или гость какой приехал.
Кострецов, понизив голос, произнес:
— Так вот этого гостя я вчера на Чистопрудном и хотел взять. Только об этом никому, даже нашим.
— Понял.
— Спасибо тебе за важнейшую информацию, Иван Пахомович. Ты ею Кешу Черча из-под подозрений полностью вывел.
— Было б кого, — участковый подмигнул капитану. — Давно бы надо этого Кешу с Чистяков убирать, но ведь ты с ним в школе учился. Пусть бегает.
— Правильно и это понимаешь, Пахомыч. Если что-то еще вспомнишь или узнаешь о том «ниссане», доложи, пожалуйста, лично мне.
Балдыкин кивнул, снова надвинул на лоб фуражку и отошел.
Кострецов подозвал Топкова.
— Гена, Камбуз — снова работа Вадика. Теперь все очевидно. Будем напряженно пахать линию Вадик — Маэстро. Мне сейчас звонила Сонька Медная Ручка. Хорошо осветила ее дела с Маэстро. Тот тягается с Нодаром за крышу над секс-павильоном. Надо немедленно пару этих авторитетов раскручивать. Раненый Вадик, хотя и сумел управиться с Камбузом, сейчас, видимо, исчезнет из поля зрения, тем более, он дела по бригаде Грини, видимо, полностью подбил. Нужны данные на Нодара и Маэстро, хоть какие, чтобы за них уцепиться.
— Давай я по Маэстро поищу.
— Я и хотел тебе это предложить. Ты Маэстро первым пронюнькал. Может, и дальше тебе повезет. А я берусь за Нодара. Он контролирует отель «Кольцо» около Сретенки, а в тех краях есть у меня оперский друг на все сто — Петро Ситников. Сейчас же иду к нему.
Топков кивнул.
— Лады.
— Лады? — улыбнулся Кострецов. — Ты уже по-блатному красивое слово «ладно» окорачиваешь.
— А ты иногда его не у-корачиваешь? — поправил Кострецова Гена. — Притом «лады» могут быть — баяна, гармони. Лады, музыкальные такие: нажимая на них, гармонист звучную музыку создает.
Кость хлопнул его по плечу.
— Я, Ген, на твое занудство уже почти перестал реагировать. Ты, кстати, вернешься в отдел, там застрашенный Черч показания по убийству Камбуза дает. Он на чердаке ночью тоже спал. Кеша в крайнем расстройстве: самого могли прирезать, и убийство могут пришить. Успокой его, скажи, что я сейчас получил данные, окончательно подтверждающие его невиновность.
