Сергей Зверев - Знайте русских!
– А дальше? – поинтересовался Григорий.
– А дальше – не знаю, – честно признался морской пехотинец, – на месте что-нибудь придумаем.
– Ага, – Курочкин недоверчиво покосился на командира, – так они вам и поверили. Особенно после того, как вы, товарищ старший сержант, исполосовали из пулемета их катер и ухлопали двоих охранников.
– М-м-м-да, – Пантелей озадаченно почесал голову, – об этом я как-то и не подумал. Ладно, боец, – Максаков встал, – пойдем, сменим караульных. Им тоже покушать надо. А то я с ними без тебя не договорюсь. Шлепнут еще сдуру. Заодно и посмотрим, что это за дорога и что там можно сделать, а то вчера вечером мне недосуг было. Скажи аборигенам, чтобы ждали нас здесь.
– Шшой! – раздался из зарослей грозный окрик постового.
– Стою, стою, – миролюбиво отозвался Пантелей.
– Хито? – последовал следующий вопрос.
– «Дуб», – Максаков сразу перешел к завершающей фазе караульного ребуса «вопрос-ответ».
– Маозна, – четко ответил выдрессированный с вечера часовой.
– Во, видал, как службу бдят? – горделиво произнес Пантелей. – Еще бы воевали так – цены бы им не было. Скажи, пусть топают в лагерь отдыхать.
Часовые ушли, а Пантелей стал внимательно, сантиметр за сантиметром, разглядывать дорогу и идущие по ее краям джунгли.
– Вроде ничего подозрительного, – пробормотал морской пехотинец, окончив осмотр. – Ну что? Рискнем? – предложил Пантелей без особого, правда, энтузиазма.
– Погодите, товарищ старший сержант, – Григорий схватил командира за руку. – Слышите? – и он повернул голову назад.
Максаков прислушался. Ничего.
– Мотор, – прошептал Курочкин, – сюда едет какая-то машина.
Теперь и старший сержант услышал сквозь птице-звериный хор ровное стрекотание автомобильного мотора.
– Сиди здесь, – коротко приказал Максаков и ужом пополз поближе, затаившись у самой обочины дороги.
Глава 34
– Сволочи, – ругалась Мишель Гудвин, обидчиво поджимая тонкие губы, – самые настоящие сволочи и паразиты! А еще англичане, соотечественники, – девушка скривила презрительную гримасу, – тупые служаки!
Чертыхалась журналистка новостного канала Би-би-си не зря. Сенсация № 1 пролетела мимо нее. И, что самое главное, не по ее вине.
Дело в том, что часов шесть назад ей позвонил неизвестный, который представился офицером штаба английских сил, отряженных в Аденский залив для конвоирования караванов, и сообщил, что через два часа в районе британской военно-морской базы появятся захваченный пиратами британский сторожевой корабль и сухогруз «Виктория» с отходами иранского ядерного производства на борту. И если она хочет рассказать миру правду, то пусть поспешит на пирс. Кроме того, ей передадут передатчик, настроенный на волну военных. На этой волне они будут вести переговоры с морскими разбойниками.
Сначала Мишель подумала, что это шутка, но буквально через пять минут в ее гостиничный номер постучал коридорный и передал пакет, сказав, что его просили передать некоей мисс Гудвин. В пакете оказался портативный приемник, настроенный на волну военных. В этом Мишель смогла убедиться сразу же, прослушав текущие переговоры. А говорили на базе, между прочим, о том, что запеленгованный сухогруз «Виктория» в сопровождении сторожевика идет курсом на английскую базу…
Своего оператора она нашла почти сразу. Сваровски сидел в гостиничном баре, потягивая густой ликер.
– Быстро собирайся, бери камеру и все к ней необходимое, мы выезжаем! – с порога крикнула журналистка. – Я к машине!
– Куда? – лениво поинтересовался Петр.
– На базу, – коротко ответила Мишель, – все объясню по дороге. Быстро! – еще раз прикрикнула на подчиненного представительница Би-би-си и побежала к служебному джипу.
Через полчаса они стояли у ворот контрольно-пропускного пункта. И каково же было удивление девушки, когда дежурный офицер, вежливо улыбнувшись, попросил ее освободить проезд. Такое случилось впервые за все почти два года работы мисс Гудвин в этом месте. Как ни убеждала девушка, как ни бранилась, кому только не пыталась звонить: и военным, и своему руководству на Би-би-си – ничего не помогало. Единственное, что было доступно представительнице средств массовой информации, – снять ворота базы и записать переговоры военных. Кстати, очень интересные переговоры, из которых можно было почерпнуть для себя много полезной информации, но для сюжета это не годилось.
Мишель не входила у руководства компании в число удачливых журналистов, и эта почти двухлетняя командировка на Ближний Восток ясно свидетельствовала об этом. Никто ее всерьез не воспринимал, и спасти положение могла только сенсация или что-то вроде того. И сейчас эта самая сенсация ходила рядом: вот она, только возьми и ухватись за нее покрепче, но почему-то в руки Мишель эта капризная дама не давалась.
И если не пропустили сюжет, где моряк с захваченного сторожевого корабля прямо указывал на опасный груз «Виктории», то подслушанные переговоры в счет не шли. С таким же успехом можно было нанять двух профессиональных актеров и разыграть в студии звукозаписи какую угодно трагедию. Нужен был видеоматериал.
Он был. Тележурналистка видела в бинокль и сухогруз, и попытку его атаки с воздуха и моря, и взрыв контейнера… Причем не только видела, но и благодаря приемнику слышала и понимала все, что там происходило. И все было бы просто изумительно, если бы не одно «но». Разрешительная способность их видеокамеры, а попросту говоря – оптика, не могла «увидеть» на таком большом расстоянии.
Через час «Виктория» ушла, и Мишель, вдоволь наревевшись о своей злосчастной судьбе, попросила оператора отвезти ее домой, в гостиницу.
Напиться с горя решили оба: и мисс Гудвин, и Петр Сваровски. Они сидели в баре, изливая друг другу все свои обиды на жизнь, на начальство и на такую сволочную судьбу-злодейку, когда у Мишель зазвонил телефон.
– Вы сняли сюжет? – поинтересовался все тот же голос, принадлежавший офицеру морского штаба.
– Нет, – развязно ответила Мишель, – эти ублюдки… простите, ваши солдаты, – поправилась представительница средств массовой информации, – не пустили меня даже за ворота, а издалека мы снимать не могли. Технические возможности нашей раздолбанной старушки-камеры не позволяют снимать с двух километров, – пояснила девушка и отчего-то засмеялась. – Так что простите, сэр, но человечество ни о чем не узнает, – закончила Мишель, из ее глаз потекли слезы, и она захлюпала носом прямо в телефонную трубку.
– Через четыре часа вы сядете в «Лендровер», который будет стоять у входа в гостиницу, – произнес неизвестный, – и проедете двадцать пять километров от отеля прямо на север. После этого свяжитесь со мной по этому телефону, и я скажу вам, куда следует ехать дальше.
– А куда мне следует ехать дальше? – пьяным голосом независимо поинтересовалась тележурналистка.
– Вас проведут на борт «Виктории», и вы сможете снять все, что пожелаете, – сообщил доброжелатель, – или почти все.
– Вы шутите?! – Мишель моментально протрезвела. Кто-то очень хотел, чтобы этот сюжет вышел на экраны, и как можно скорее. Девушку мало интересовало, что это за таинственный незнакомец и зачем ему так необходимо предоставлять мисс Гудвин такую информацию. Это была та самая Удача, Сенсация № 1, которая, без сомнений, пройдет по всем новостным каналам под ее именем – Мишель Гудвин.
– Кто вы? – без особой надежды, так, на всякий случай поинтересовалась представительница Би-би-си, но, как она и ожидала, связь прервалась. Добрый ангел захотел оставаться безымянным до конца…
Все произошло именно так, как и описывал неизвестный. У входа в гостиницу журналистку поджидал старенький, наверное, еще колониальных времен «Лендровер» с ключами в замке зажигания. Через двадцать километров автомобиль остановился на развилке: одна дорога – хорошо наезженная – вела в соседний город, другая – еле заметная колея от телег – в джунгли. Им было велено ехать по второй.
«Ну не в городе же пришвартовалась «Виктория», – логично рассудила про себя Мишель и дала Сваровски команду свернуть в тропический лес. И хоть девушке было не по себе – как-никак, а едут они не на пикник, а к пиратам, головорезам и убийцам, – Мишель держалась. Ведь на карту было поставлено ее будущее. К тому же неизвестный сообщил по телефону, что пираты предупреждены о ее приезде и ждут.
– Если наше тупоголовое руководство опять откажется принимать сюжет, – рассуждала тележурналистка, – я толкну его в другое место. В Си-эн-эн или еще куда-нибудь. Пусть кусают локти и знают, какого ценного работника они потеряли.
– Пр-а-а-а-авильно, – проблеял Сваровски, трясясь на ухабах лесной дороги. В общем-то, дорогой это можно было назвать с очень большой натяжкой. Скорее, это была обычная просека в джунглях, только расчищенная от поваленных деревьев. – И меня-а-а-а с собо-о-о-ой возьми-и-и-и.
