Сергей Дышев - Рубеж (Сборник)
Все чаще приходится останавливаться: надо ждать отставших. Щекин – тот сразу же падает на камни. Пока подтягивается хвост, есть две-три минуты передохнуть. Впереди всегда идти легче. Читаев и Курилкин на камни не ложатся и даже не садятся – чтобы не расслабляться.
– Пойду замыкающим, – говорил Читаев. Глаза его привычно считают людей. Солдаты идут, понурив головы. Даже самые выносливые на пределе. Кроме Цыпленкова два автомата несет Мдиванов – невысокий стройный кавказец. Братусь идет предпоследним, покачивается на полусогнутых ногах, цепляется руками за выступы, словно пьяный. Каждый шаг ему дается с огромным трудом, он продолжает идти уже не на усилиях воли, а на какой-то биологической способности организма самоисчерпать себя, прежде чем упасть замертво. Сзади идет Водовозов и время от времени подталкивает Братуся в спину. Эти толчки сотрясают его, и кажется, что вот-вот он потеряет равновесие и рухнет плашмя. Но Братусь делает более широкий шаг вперед. Он часто падает и не встает до тех пор, пока Водовозов не начинает трясти его и подымать. Тогда он с мученическими усилиями, безнадежно встает на колени, затем выпрямляется. Падает же он в обратной последовательности: сначала на колени, затем – пластом. Водовозов вымотался не меньше от этих безуспешных попыток заставить человека идти.
– Мешок с говном, – сообщает он таким тоном, что неясно, к кому это относится.
– Иди вперед. Будешь вести колонну.
«Впереди легче. Пусть очухается», – равнодушно думает Читаев.
– Братусь, какого фуя, ты почему в конце? Ты же был в середине колонны.
– Отстал, – хрипло выдавливает солдат.
– Я тебе сейчас выстрелю в жопу, и ты будешь чемпионом по бегу! – обещает Читаев.
Братусь останавливается, надеясь на передышку, но лейтенант безжалостно командует: «Вперед!» Минут десять солдат идет, спотыкается и беспрестанно падает и наконец валится замертво.
– Вставай, кусок говна, уевище! – Читаев зло ругается, хватает Братуся за шиворот.
– Все, не могу больше, лучше оставьте меня, – хрипит он.
– Мы говно после себя не оставляем! – Читаев резко дергает Братуся за воротник, рискуя оторвать его.
Колонна уходит вперед, и Читаев окликает последнего:
– Передай Водовозову, пусть остановится.
– Урод, пидор, чмо болотное! – Читаев коротко бьет в скулу.
Подходят Водовозов и Курилкин.
– Готов? – мрачно спрашивает Алексей.
– Заткнись!.. – Читаев снова наклоняется: – Вставай, падаль!
– Не могу… идти… Лучше убейте… – бормочет он нечленораздельно.
Читаев отпускает воротник.
– Товарищ лейтенант, разрешите?
– Чего?
– Я подыму его. Ручаюсь. Через минуту будет идти, – мрачно обещает Курилкин. – Я с ним по-свойски.
Читаев молча кивает, и они вместе с Водовозовым идут в голову колонны. Не сговариваясь, оба оборачиваются. Братусь уже стоит, прислоненный к скале, а Курилкин, крепко схватив его за грудки, бьет его по безвольному лицу – раз, другой… …Читаева уже несколько раз подмывало объявить привал, но он каждый раз заставляет себя прогнать эту мысль. Группа идет, и главное, идет Братусь.
Уже светало. Ветер усилился. Обледеневшая одежда хрустела и скрипела, словно была сделана из тонкой фанеры. Небо теряло свою вселенскую глубину и постепенно бледнело. И чем светлее оно становилось, тем больше Читаева разбирало сомнение: а в том ли направлении они идут? Когда же рассвело настолько, что стали различимы дальние серые скалы и такого же цвета лица его подчиненных, он приказал остановиться.
– Оставь вещмешок, – сказал Читаев Курилкину. – Слазим наверх, сориентируемся.
Они взобрались на гребень и залегли. Читаев достал карту, потом долго всматривался в бинокль. Перед ними лежала долина и горный хребет. Читаев оглянулся, снова посмотрел на карту и тихо выругался.
– Так и есть. Сбились.
Курилкин молча посмотрел на лейтенанта.
– Сбились, – повторил Читаев. – Мы сейчас находимся вот здесь. – Он ткнул пальцем в карту. – А надо быть здесь… Вот она, наша вершина. Мы вот с этой развилки пошли по другому хребту.
– Кажется, что рукой подать, – проговорил Курилкин без энтузиазма.
Читаев посмотрел на него. Глаза у Курилкина стали почти такого же багрового цвета, что и лицо. Отросшая щетина делала его старше.
– По прямой – километра три, а реально, считай, все пять.
Они спустились к группе. Люди лежали вповалку. Стало совсем светло, и Читаев мог разглядеть каждого. Сейчас все были очень похожими в одинаковых грязных бушлатах и таких же штанах. Кое-кто из молодых опустил уши от шапок, многие уже забылись в коротком сне. Читаеву это не понравилось: расслабились. А это самое опасное. Сам же он, наоборот, чувствовал нервное возбуждение. Подошел Водовозов.
– Кто разрешил спать?
Водовозов пожал плечами. Курилкин тактично отошел от офицеров и стал подымать спящих.
– Блуканул немного… Наша вершина там, за хребтом. Километров пять-шесть будет.
– Половина людей уже готовы, – мрачно отреагировал Водовозов. – Полный аут. Жопа с видом на горы.
– Ерунда.
Водовозов заметно сдал и, видно, с трудом сдерживался, чтобы не свалиться прямо здесь и забыться мертвым сном.
Читаев подозвал радиста. Подошел рядовой Вилкин, обреченно сгорбившийся под радиостанцией. Он стал снимать тяжелый короб, но не совсем ловко перехватил ремни и грохнул радиостанцию о землю.
– Осторожней, агрегат загубишь! – разозлился Читаев.
Вилкин включил радиостанцию и стал монотонно повторять:
– Нарзан-1, я – Нарзан-2. Прием.
– Ну, что?
– Не отвечают.
Читаев сам сел за радиостанцию. Проверил частоту, ток в антенне… Связи не было. Он приказал продолжать вызов и направился к подчиненным. Все уже были разбужены, сидели угрюмые и молчаливые.
– Осталось немного, собрались, пацаны, ощетинились, – повторил он, обходя солдат. – Сейчас быстро подкрепиться сухпайком. Через пятнадцать минут выходим.
– Ну, что? – спросил он, вернувшись к радисту.
– Ничего.
Читаев достал банку с рисовой кашей, стал выковыривать штык-ножом холодные смерзшиеся куски. «Не поймешь, что со связью. Наверное, расстояние».
– Что, сломалась? – подошел Водовозов.
– Тишина… Вызывай командиров отделений.
Водовозов встал и махнул рукой:
– Курилкин, Бражниченко, Мдиванов – к командиру.
– Да не маши ты руками, – поморщился Читаев.
– А что такое? – недоуменно вскинул брови Водовозов.
– А то, что таких машущих в первую очередь вычисляют, – пояснил Читаев.
– Как это – вычисляют? – снова не понял Водовозов.
– Плавным нажатием спускового крючка, – усмехнулся Читаев. – «Духи» сначала стараются ликвидировать командиров. А так как форма у всех одинаковая, то выбирают тех, кто… долбо…
– Ну, понял, понял, – перебил Водовозов. – Учту.
– Учти… Сейчас будем спускаться. – Читаев перевел взгляд на подошедших. – Группу делим на две части…
Читаев уже решил, что с первой группой пойдет сам. Вторая же во главе с Водовозовым будет оставаться здесь до тех пор, пока они не займут вершину.
– Ну, давай, в случае чего – прикрывай, – тихо сказал Читаев и ткнул Водовозова в плечо.
Стояла глубокая тишина, которая может быть лишь в горах и только на рассвете. Ее ни с чем не сравнишь: ни с притихшим ночным морем, ни с безмолвием застывшего зимнего леса. Горная тишина естественна и величава, как мудрость покоя, как молчание мудреца.
Читаев шел первым. Когда он переходил на бег, вещмешок, как живой, раскачивался за плечами, ноги в коленях дрожали от напряжения. Он несколько раз падал на спину, снова вскакивал. Падали и солдаты. Он слышал шум, но уже не оборачивался. Читаев тревожно и цепко вглядывался в горы, старался высмотреть, не блеснет ли где холодным металлом потертый ствол, не мелькнет ли чалма за камнем. Хотя по опыту знал, что первый выстрел всегда неожиданный.
Так и случилось. Они уже спустились в ущелье, прошли его и только начали подъем, как вдруг где-то рядом свистнуло, а потом словно прорвало: одиночные винтовочные выстрелы, дробь автоматных очередей.
– Ложись! – крикнул Читаев что есть силы. Он успел заметить, что огонь ведут справа. Но тут же точно определил, что выстрелы доносятся и слева. «Рассредоточиться! Надо рассредоточиться». Читаев осторожно оглянулся.
– Пулеметчик! За скалу, левее!
Щекин лежал почти на открытом месте. Но только он вскочил, как рядом с ним брызнула каменная крошка.
– Щекин, твою мать, ползком! – хрипло крикнул Читаев.
Солдат пополз. Выстрелы смолкли. Читаев осторожно огляделся. Все залегли, вжавшись в камни, кое-кто уже переползал осторожно, стараясь выбрать более удобную и защищенную позицию. Лучше всех укрылся Курилкин – в неглубокой расщелине. Видна была лишь его голова и ствол автомата. Читаев приподнялся, намереваясь проскочить пять-шесть метров до удобного места, но рядом щелкнула пуля, и осколки сланца больно посекли лицо. Он тут же упал. «Влипли».
