Кирилл Казанцев - Последняя капля терпения
– Днем мест для парковки хватает. Даже тут не повезло; значит, и они с комфортом пристроятся.
«Жигули» приткнулись к бордюру, неровный звук двигателя смолк. Женщина даже не стала доставать ключи из замка зажигания и сунула документы на автомобиль за солнечный козырек.
Микроавтобус мирно стоял метрах в ста ближе к улице. Никакого движения вокруг него не наблюдалось. Но о том, что творится внутри, за темными стеклами, можно было только догадываться.
– Выходим.
Хлопнули дверцы машины. Ларину даже показалось, что Маша раздумывает, к какому подъезду направиться. Андрей подсказал:
– Наш – этот, если забыла.
– Да помню я, помню.
Металлическая «таблетка», приложенная к гнезду, открыла дверь. Когда створка плотно приросла к магниту, Ларин приник к зарешеченному стеклянному окошечку, следя за микроавтобусом уже из подъезда.
– Вот теперь они зашевелились. Двое направляются к крыльцу, – комментировал он увиденное. – Ты точно знаешь, что делаешь?
– Не сомневайся. Впереди чисто.
Когда все трое выходили из лифта, то услышали, как внизу сработал электрический замок двери подъезда.
– Ну, прямо в спину дышат, только что на пятки не наступают, – пробурчал Ларин, пытаясь заглянуть в пролет между перилами.
Маша открыла дверь и шагнула в квартиру. Андрей и Ахмед Ходжа не стали задерживаться на площадке. Казалось, даже воздух в подъезде наэлектризовался от тревожного ожидания. Загудела, уходя вниз, вызванная с первого этажа кабинка лифта.
– Это еще что? – Ларин уставился на лежащего в прихожей квартиры гиганта Расула.
Аккуратная огнестрельная рана чернела в его лбу. На удивление, Ахмед Ходжа оставался абсолютно спокойным, вопросов насчет покойника не задавал.
– Твоя работа? – спросил Андрей.
– Нет. Когда я пришла в прошлый раз, он уже лежал в прихожей. Еще совсем теплый.
– Дела...
– Это человек из службы охраны нашего президента, – присмотрелся Масудов, – это он со своими подручными меня с поезда перед самой Москвой снял.
Ларин взял и повертел в руках лежавшее на полочке в прихожей удостоверение сотрудника ФСО.
– Настоящее.
Послышалось, как на площадке лязгнула створами лифтовая кабина. Почти сразу же светлая точка дверного глазка померкла.
– Заклеили. Быстро же они работают. Теперь нам отсюда не выбраться.
Маша включила висевший на стене у зеркала видеодомофон. На черно-белом экране возникла картинка: какой-то мужик в спецовке лез на стремянку, на спине его куртки отчетливо виднелась надпись: «Кабельные телесети».
– Это человек Хусейнова, – вновь на удивление спокойно произнес старик.
– Мне, честно говоря, практически без разницы, – зло обратился Ларин к Маше. – Хусейнов, Глотов, ФСБ, ФСО или милиция, хоть пожарные. Теперь мы отсюда незаметно не выберемся. Они будут пасти нас день и ночь, если только их хозяева не прикажут им выковырять нас отсюда. Твоя стальная дверь против алмазного резака не продержится и пяти минут. А еще говорила, будто знаешь, что делаешь… Оружие здесь хоть есть?
– Есть, но обойдемся пока без него. Если я говорю, что знаю, то так оно и есть. Для начала переоденьтесь во что-нибудь приличное.
– Да уж, чего-чего, а шмоток здесь с избытком, – пробурчал Андрей, проходя в спальню. – И вы, Ахмед Ходжа, не стесняйтесь. Выбирайте, что вам приглянется. Подходящий размер и каракулевую папаху я вам не обещаю. Сам был здесь только один раз и осмотреться толком не успел…
Ларин не мог скрыть своего раздражения. Прежнее отношение, которое он испытывал к Маше, вернулось. Ему казалось, что она вновь стала бестолковой и только мешает делу. А стрельба из гранатомета на шоссе, уход от погони – это лишь случайность, временное везение.
«Ну и подсунул мне Дугин помощницу! Сам в Европе прохлаждается, а мне тут отдуваться…»
К удивлению, в бездонном шкафу отыскался и костюм, подошедший Масудову. Правда, рубашки с воротничком по размеру не нашлось. Ахмеду Ходже пришлось надеть черную «водолазку», из-за чего он сразу же прибавил в элегантности. Теперь даже рассеченная почерневшая губа не смотрелась так брутально. Маша заглянула в комнату. Она уже и сама успела переодеться.
– Готовы? Ну, и отлично. Давайте я вас немного припудрю.
Она щелкнула серебристой коробочкой и подошла к Масудову. Тот даже отшатнулся. Все его нутро противилось тому, что чужая женщина, годящаяся ему в дочери, прикоснется к его лицу тампоном с пудрой. Маша мгновенно почувствовала свою бестактность, однако настойчиво предложила:
– Припудрить придется, Ахмед Ходжа. Человек с подобной блямбой слишком бросается в глаза, его легко запомнить. В конце концов, я же не предлагаю вам сбрить бороду.
– Ты говоришь так, будто мы собрались сейчас выйти на улицу, – раздраженно вклинился в разговор Ларин.
Маша посмотрела на него так, что тот осекся.
– Я сам все сделаю, – произнес Ахмед Ходжа, беря в руки раскрытую пудреницу и тампон.
– Лучше выйдем, – шепнул Ларин женщине, – не стоит смотреть ему под руку.
– Эту одежду тебе выдали у Глотова? – Маша подняла с ковра грязный комбинезон и принялась ощупывать швы.
– Вот же черт, – воскликнул Ларин. – Я и не подумал, что в него могли маячок вставить. Теперь ясно, как нас высчитали. Бросай ты его, уже не важно – был маячок или нет.
– А вот и он, – Маша выдавила из широкого двойного джинсового шва чип. – Но ты не забывай, что высчитали нас в первую очередь кавказцы, а не люди Глотова. Так что не все так просто.
Из гостиной, прикрываясь шторой, Маша и Андрей наблюдали за улицей. По всему чувствовалось, что микроавтобус обосновался здесь надолго. Водитель уже перегнал его в другое место, откуда идеально просматривались окна квартиры и где он не мешал другим машинам.
– Они и ночевать тут будут. Вот же выбрал Дугин квартирку! Все окна на одну сторону выходят, будто других у него нет.
– Есть, – коротко ответила Маша.
– Вот только добраться туда нельзя. На площадке барбосы из охраны Хусейнова с самыми настоящими документами, от которых любой нормальный человек шарахается. И с полномочиями, как у Джеймса Бонда – лицензия на убийство. А если они еще узнают, что их коллега и брат по разуму здесь с дыркой в голове лежит, то они тебя, как я, расспрашивать не станут, кто ему эту дырку сделал. Ты вообще «Алису в стране чудес» читала?
– При чем здесь «Алиса»? – приподняла брови Маша.
– А при том, что нам в академии эту книгу в пример один полковник приводил. Там есть очень хорошая фраза, применимая к нашим условиям: «Прежде, чем куда-то войти, подумай, как ты оттуда выйдешь».
– Ты считаешь меня полной дурой?
– Что-то вроде этого.
– Ну, так пошли.
В коридоре Маша бросила взгляд на экран видеодомофона. Мужик на стремянке по-прежнему ковырялся с кабелями, к нему добавился напарник. Оба хоть и были светловолосыми, но черты лиц явно указывали на их кавказское происхождение.
– Не люблю выбеленных мужчин, – с легким отвращением произнесла женщина.
– А мне по хрену, выбеленные они или зеленкой крашенные, – прошипел Ларин, – это ты нас в ловушку затянула.
– Не умирай до расстрела, – произнесла женщина фразу, которую Ларин уже не раз слышал от Дугина.
– Если получится.
Маша откинула матрас двуспальной кровати, взяла за ствол и подала Андрею пистолет.
– Вы умеете пользоваться оружием? – задала она бестактный вопрос выходцу с Кавказа.
– Умею, и неплохо. Но брать не буду принципиально. – Старик даже вскинул перед собой ладонь, словно отодвигал не только оружие, но и предложение, сделанное ему Машей.
– А теперь пусть себе ночуют здесь, – произнесла женщина, отодвигая зеркальную створку шкафа-купе.
В ее руке блеснула пластиковая карточка магнитного ключа. Она сунула ее в узкую щель между задней и боковой стенками встроенного шкафа. Толстая панель за висевшими на плечиках легкомысленными женскими нарядами легко поддалась и открылась. За ней виднелась соседняя квартира.
– Теперь понятно, почему у меня крыша отъезжала, когда ты то появлялась в квартире, то исчезала, – усмехнулся Ларин.
– Это еще не все. – Маша пропустила перед собой мужчин, покинула спальню и аккуратно прикрыла за собой толстую панель, перейдя в соседнюю квартиру. – Не думаю, что они скоро решатся срезать стальную дверь на площадке. Пока им поставлена задача – следить за нами, а не захватывать. Люди они подневольные – получат приказ, тогда и зашевелятся. На то, чтобы высчитать потайной переход, у них тоже уйдет время. Так что у нас приличная фора.
Масудов сделал вид, будто дугинские чудеса в стиле Али-Бабы и сорока разбойников его совсем не удивляют. Ларин уже осматривался на месте, осторожно выглядывал в окна.
– Зря я на нашего шефа бочки покатил. Квартира, хоть и небольшенькая – полуторка, но окна на другую сторону дома выходят. Если фонари не так, как на Тверской, светят, то, когда стемнеет, можно попытаться по балконам спуститься.
