Александр Тамоников - Война не по правилам
— И это все ты по ящику своему узнал?
— Это не ящик, Вячеслав Николаевич. Это современная станция слежения, вмещающая в себя много функций, в том числе и функцию спутниковой радиостанции, и систему видеонаблюдения. Прибор прослушивания в отдельном контейнере, но он в общем комплекте.
— Да-да, далеко ушла наука. Нам бы в восьмидесятые сюда такие штуковины, сколько людей сберегли бы.
— Ну, допустим, людей ты по теплу высчитал, а как разобраться, где боевики, а где заложники? И что это за пульсирующие линии были на экране монитора? — поинтересовался Самойлов.
— Пленных я определил по разговору.
— По разговору? Сейчас, ночью?
— Да, видимо, днем выспались. Говорили в основном мужчина с женщиной, второй мужчина лишь изредка вмешивался в их разговор. А линии — это диаграммы тембров голосов, по которым я смог идентифицировать их. И с уверенностью могу сказать, что беседу вели хирург Гарин со своей женой, а поддерживал ее анестезиолог Васильев. В компьютере записаны образцы их голосов для идентификации.
— Что, вот так все просто? Вышли на позиции, включили какую-то шарманку, и на тебе, полный расклад?
— Капитан, почему вы все время чем-то недовольны?
— Не люблю, когда так легко и просто. Первое же включение аппаратуры, и сразу попадаем на заложников, «духов» и в целом базу. А если голоса заложников записаны на магнитофон, и боевики его спецом крутят?
— На глупые вопросы не отвечаю.
— Чего глупые, лейтенант? Не забывайся.
— Да ты мозги-то включи, командир, — перешел на «ты» Брагер. — Какой, к черту, магнитофон? На хрена его врубать боевикам? Это первое. Тепловизор фиксирует двенадцать человеческих тел, трое из которых находятся в подвале, они менее отчетливо видны, и при них нет предметов, которые аппаратура определила как оружие. У девятерых есть. Они наверху в домах, один на посту. Это второе. И третье, последнее, даже если работал магнитофон, то аппаратура определила бы его. И прошу, капитан, давай каждый будет заниматься своей работой.
— Ладно, лейтенант, работай! — успокоил Брагера Самойлов. — Связь мне с Скоробогатовым, и срочно.
— Теперь-то куда спешить?
— А вот это уже мое дело.
— Конечно, капитан.
Олейник только улыбнулся, глядя на этих, по сути, еще пацанов. Он вспомнил свою боевую молодость.
Недолго «колдовал» над аппаратурой лейтенант Брагер, протянул Самойлову трубку размером с небольшой сотовый телефон:
— Майор на связи!
— Первый?! Второй! — проговорил в трубку капитан.
— Слушаю.
— База «духов» и заложники в Лашкаре.
— Точно?
— Инженер утверждает, что точно. Он зафиксировал их разговор между собой.
— О чем говорили заложники? Впрочем, запись переговоров Брагеру передать мне утром. Сколько боевиков на базе?
— Девять рыл.
— Вооружение?
— У часового автомат, у остальных не выяснено, но все вооружены.
— Техника?
Самойлов прикрыл рукой микрофон, взглянул на Брагера:
— Техника у «духов» есть?
— Два внедорожника, за большим домом.
Командир подгруппы кивнул и ответил Скоробогатову:
— Два внедорожника.
— Ну что ж, поздравляю. Брагеру благодарность. Подгруппе продолжать наблюдение. Связь в прежнем режиме.
— Мы могли бы без проблем, подойдя к Лашкару всей группой, уничтожить «духов» и освободить заложников.
— Без сомнения, возможно, так и будет, но после команды Центра. Я немедленно свяжусь с начальником, а потом с тобой. Ожидай вызова.
— Принял.
Командир группы отключился, а Самойлов передал трубку Брагеру:
— Ты не вырубай систему, майор поговорит с Москвой и вызовет нас.
— Понял.
Скоробогатов приказал связисту связаться с генералом Володарским.
— Что, прямо сейчас? — удивился прапорщик Лургин.
— Ты не понял приказа, Семен?
— Понял. Вызываю.
Генерал-лейтенант Володарский ответил спустя минуту:
— Да, Вьюн?
— Я, наверное, разбудил вас?
— Не важно. Что у тебя?
— Посланная в Лашкар разведка с ходу обнаружила там и базу Абдуллы, и заложников. Можем до рассвета всем подразделением выйти к Лашкару и провести штурм базы с уничтожением боевиков и освобождением заложников.
— Никаких активных действий, Вьюн! — отрезал генерал.
— Разрешите узнать почему?
— Мне уточнена задача по операции. Впрочем, уточнение одно: вы должны не только разгромить базу, освободить медиков, но либо захватить Абдуллу Мирзади, его помощника Азада Рани, или в прошлом прапорщика Советской армии Алексея Рубанко, а также генерала запаса Глобина, либо уничтожить их при невозможности захвата.
— Глобина? — переспросил Скоробогатов.
— Точно так, Рома.
— Но это возможно лишь в случае прибытия в район вертолета с ПЗРК или муляжом комплекса.
— А разве я сказал, что план изменен?
— Понял, допустим, нам удастся разобраться с Абдуллой, его базой и освободить заложников, определить точное место сделки, но у нас нет никакой гарантии, что с Абдуллой к месту обмена прибудут Глобин и Рубанко. Исходя из уточнения, группе придется идти за ними в Кандарам. Я правильно понял уточнение задачи?
— Если на место обмена Рубанко и Глобин не приедут с Абдуллой, то задача по ним снимается. В Кандарам не выходить.
— Ясно!
— Место обмена пытаемся вычислить не только мы, по этому вопросу активно работает агентурная сеть Службы внешней разведки. Мы с Каманиным считаем, что идеальным местом является местность перед развалинами крепости Шарди. Это только наше мнение. Как поступит Мирзади, неизвестно, но далеко от Кандарама он не пойдет, как не будет и перевозить заложников в город. Следовательно, назначит местом обмена район между Лашкаром и Кандарамом или за Снежным хребтом, недалеко от входа в пещеры и тоннель.
— Согласен.
— У нас еще есть время отработать данный вопрос. Главное, группе зацепиться за базу и заложников. Последних в крайнем случае мы точно вытащим. А это уже хороший результат. Тем более что наша вторая группа совместно с таджикскими спецами начала работу по нейтрализации Анзура Баржона с его бандой террористов в Хашане. Отработав Баржона, мы устраним угрозу террористических актов в Москве, планируемых Мирзади. Тоже неплохой результат. Оставшись один без боевой группы, своих людей в Таджикистане и России, он утратит былое влияние. А если ПЗРК уже ему проплачены, то долго не проживет. Да и Глобину мы перекроем «дыхалку» со временем.
— Остается Рубанко.
— Без Абдуллы он ничто. И не забывай, что за Мирзади и его шакалами начинают охоту хатуиты. Они достанут своих врагов и под землей. В общем, все. Вопросы по уточненной задаче есть?
— Никак нет!
— Основная часть группы обустроилась в Шарди?
— Так точно!
— Ну, тогда до связи, Роман Владимирович!
— До связи, товарищ генерал!
Скоробогатов передал трубку Лургину. Связист перевел станцию в режим ожидания, и офицеры легли отдохнуть до утра. Что нес им день грядущий, не знал никто.
Среда, 21 мая, прошла спокойно. Бойцы группы майора Скоробогатова обустроились в развалинах, каждый имел свою позицию, для отдыха использовались ранее выбранные помещения, были определены оптимальные места для постов наблюдения. То же самое касалось и подгруппы Самойлова. Вечером пленников вывели на улицу, подышать свежим воздухом, и это было зафиксировано разведывательной подгруппой. Если раньше и существовали какие-то сомнения насчет нахождения медиков именно здесь, в Лашкаре, то теперь они полностью рассеялись. Иногда главарь банды строил своих боевиков, и численность, а также вооружение их тоже было подтверждено.
В четверг, 22-го числа, сразу же после завтрака Мирзади неожиданно объявил, что намерен проехать к развалинам крепости Шарди.
На удивленный взгляд своего помощника он ответил:
— Русские вынуждены принять наши условия и передадут ПЗРК, доставить их сюда из Термеза реально возможно только воздушным путем. Самолет, естественно, не подходит, значит, прибудет «вертушка», скорее всего, «восьмерка». Лучшего места для приема груза, чем крепость, нет. Через тоннель мы перенесем комплексы в пещеры. Туда же будут прибывать покупатели. Поэтому надо посмотреть внимательнее местность, дабы определить место посадки русского «Ми-8».
— Я все понял, — кивнул Азад Рани, он же Рубанко.
— Поведешь «Хаммер». В нем, кроме тебя, я и Глобин.
— А генерал-то зачем? — воскликнул Рани.
— Азад! — повысил голос Мирзади. — Не лезь не в свои дела. То, о чем ты должен знать, я доведу.
— Понял, саиб, извини.
— В «Тойоте» поедет охрана. Передай начальнику охраны Рашиду, чтобы оставил при доме одного бойца, остальных в машину. Выезд через двадцать минут.
— Слушаюсь, саиб.
Глобин, которого оторвали от молодой наложницы, удивился было, что за необходимость его присутствия на месте предстоящего обмена, но перечить Абдулле не стал, себе дороже выйдет.
