Сергей Зверев - Потерянный взвод
— Я — верю.
Жулин закинул автомат на плечо и закурил.
— А я считаю самым неверующим из всех неверующих именно Бога.
У Трофима от изумления отвисла челюсть.
— То есть вы хотите сказать, что Бог отрицает самого себя?..
Они направились по узкой улочке в глубь города. Заинтересованный беседой Пловцов поспешил вслед за ними.
Жулин потрогал атамана за рукав.
— Судите сами, мэр. Если допустить, что Бог представляет собой верховное, высшее существо, отличное от мира и являющееся его единственным творцом, то прежде всего сам Бог является убежденным атеистом.
— Атеист — это…
— Это тот, кто не верит в Бога.
— Замечательно, клянусь, — ответил Трофим. — Продолжайте.
— Таким образом, если это самое высшее существо — Бог, то над Богом не существует другого высшего существа, сотворившего его. Значит, сам Бог не верит в иных богов и не допускает существования высшего над ним существа. Короче говоря, Бог является убежденным атеистом.
Атаман выразил готовность горячо спорить, но его внимание привлек шум со стороны площади. Бросившись туда, Жулин, Трофим и штурман при свете факелов на стенах домов разглядели следующее. Около сотни горожан плотным кольцом окружили Ключникова и Николая, и народ все прибывал. Почуяв неладное, прапорщик врезался в толпу и вскоре оказался у стихийно организованного ринга. Сжимая в руке нож, Николай ощупывал взглядом находящегося в центре круга разведчика. Оба они, пригнувшись, напоминали двух гигантских, приготовившихся к схватке котов.
— Что случилось? — решительно поинтересовался появившийся рядом с прапорщиком Трофим.
— Солдат проявил интерес к Ольге, — объяснил мужичок, с хрустом разгрызая что-то. Жулин оглянулся и с интересом посмотрел в его лицо. Мужичок на это никак не отреагировал.
— Кто такая, черт возьми, Ольга? — разозлился Жулин.
— Это моя дочь, — коротко объяснил Трофим и прокричал: — Николай!
Но тот не слышал его или не хотел слышать. Сверкая глазами и облизывая губы — язык зловеще шевелился в его короткой, уже блестящей от крови бороде, — Николай закончил ходить по кругу и приступил к более решительным действиям. Несколько раз качнувшись в сторону разведчика, он отступил и стал примеряться для броска.
Без труда можно было догадаться, что кулачный поединок закончился не в его пользу, и теперь будущий родственник атамана решил перевести банальную драку в ножевой бой. Между тем разведчик вынимать из ножен свое оружие не торопился. Впрочем, Николая это не волновало.
Ключников выглядел человеком, которого подняли с постели и заставили делать зарядку. Передвигался он неохотно, вяло, и никто из присутствующих горожан не поставил бы на него и копейки, если бы та у них была. У разведчиков было иное мнение.
— А Николай лучше бы спрятал ножик, — заметил Айдаров, опираясь на ствол снайперской винтовки. — Если Ключ разозлится, он может и дел натворить…
— Николай, убери нож! — крикнул Трофим. Он боялся, конечно, не за потенциального зятя, а за то, что убийство разведчика может нарушить воцарившийся хрупкий мир и понимание.
— Да пусть потрясет им маленько, если невтерпеж… — равнодушным тоном отозвался Ключников. — Идиот.
— Да что случилось-то? — рассердился Пловцов и толкнул в спину стоящего перед ним горожанина. — Из-за чего свара?
— Ваш воин взял на руки девушку Николая, — последовало объяснение. — Это оскорбление чести невесты.
— Она ногу подвернула, придурки! — бросил Ключников, не оборачиваясь. — Девчонка на землю упала, я ее поднял! Пусть лежит, что ли?
— В нашем городе нельзя прикасаться к чужим женщинам, — объяснил Трофим.
— Вы тут что, по законам шариата живете?
— Я не знаю, что такое шариат, но оскорбление женщины должен смыть кровью мужчина.
— Вы это серьезно? — удивился Жулин. — И вас не волнует, что зять сейчас коньки откинет?
Словно услышав это, Николай бросился в атаку. Вряд ли он знал, что такое коньки, но общий смысл не требовал разъяснений. Подняв локоть, Ключников просто развернулся на месте, противник проскочил мимо.
— И вы не остановите это представление? — всерьез поинтересовался Пловцов.
— Мы живем по закону, — коротко ответил Трофим. — Мы писали этот закон. Значит, мы не должны его нарушать.
— Но это же… — изумленный Жулин стал подыскивать нужное слово. — Средневековье какое-то!
Пловцов с нескрываемым сарказмом посмотрел на него.
— Ну да, — согласился смущенный прапорщик. — Я как-то не подумал… Ключ, ты можешь его просто вырубить?
— Ну, могу, — усмехнулся разведчик.
— Только не вали парня, — попросил Жулин. — Черт знает, тут законы такие… кстати, атаман, а если ваш законопослушный житель сейчас умрет, Ключникову по закону что полагается?
— Женщина, которую он оскорбил.
Штурман присвистнул.
— Правда? — увертываясь от колющих и режущих ударов и оставаясь неуязвимым, неудачно пошутил Ключников. Объяснение атамана и реакция чужака на него активировали Николая на еще большую агрессию.
— Но если она не захочет с ним остаться, она вправе наложить на себя руки, — объяснил кто-то из толпы.
Жулин пристально посмотрел на атамана.
— Вы это в первом чтении приняли или были воздержавшиеся?
— Мы приняли вас как гостей. Разве гости должны благодарить принимающую сторону поучениями, как ей жить и какие законы исполнять? — жестко заговорил Трофим.
— Действительно, — согласился Пловцов. — Ключ, усыпи этого чудака! И пойдемте сами поспим с часок. Не одно, так другое, мать вашу… — Развернувшись на месте, штурман взгромоздил ПК на плечо и стал выбираться из толпы.
После очередного выпада Николая Ключников перехватил его руку, отвел в сторону и вбил в живот соперника мощный удар ногой. Пока упавший на колени Николай беззвучно хватал ртом воздух, вынул из его руки нож и рассмотрел лезвие. Толстое у обуха, оно было отточено с режущей стороны, как бритва. Один несильный удар мог рассечь руку Ключникова до кости. Рукоятка была тоже тяжела и увесиста. Покрутив нож на руке, как пропеллер, чем вызвал немало восхищенных взглядов в толпе, он бросил его к ногам Николая.
Это было второе оскорбление подряд. Схватив нож, неугомонный жених снова атаковал противника.
— Куражится Ключ, — задумчиво пробормотал Баскаков. — Куражится, зараза…
— Интересно, сколько еще это продлится. У Ключика ведь нервы в последнее время тоже ни к черту, — после небольшой паузы поддержал разговор Крикунов.
На этот раз Ключников даже не поднимал руки. Немного отстранившись и развернувшись на девяносто градусов, он пропустил мимо руку с ножом. Перехватил ее у запястья сверху, а снизу ударил в локоть коленом. Сустав выдержал, но когда противники разошлись, хозяином ножа снова был Ключников. Держа больную руку здоровой, Николай отступил и замер. Дышал он тяжело и часто, сплевывал на землю и задыхался от бешенства.
— Квас — не кола! — негромко проговорил Айдаров, протягивая руку к пачке сигарет Крикунова. — Бей Николу!
Ключников, поиграв ножом и прокрутив меж пальцев, снова бросил его под ноги.
— У меня такой вопрос. — Жулин повернулся к Трофиму. — Я попытаюсь заглянуть в будущее. Сейчас ваш земляк окажется в нокауте. На этом инцидент будет исчерпан?
— Закон гласит, что если отстаивающий честь своей женщины мужчина оказывается поверженным, он вправе набраться сил и убить врага в течение суток или отступиться от женщины. В первом случае победитель не имеет права прикасаться к женщине в течение этих суток. Последнее означает позор для побежденного.
— Невероятно, — пробормотал ошеломленный Жулин. — Тогда давайте сделаем так. Сейчас ваш Николя окажется без сознания. Это будет ему подарком за совершенную ошибку. Ключников больше не тронет его и даже не взглянет на его девушку. Ни в эти сутки, ни в последующие. Но если этот ваш законопослушный мститель даже не попробует, а только подумает приблизиться к Ключникову, я зубами вырву ему сердце. Кажется, это вполне вписывается в ваш закон?
— Это немного изменяет его по форме, но не меняет его сущности.
— Ключ, заканчивай, — жестко приказал удовлетворенный прапорщик.
Разведчик поймал горожанина на противоходе. Перехватив его левую, здоровую руку, он ударил Николая ботинком в голень, этой же ногой ударил его в голову, выхватил нож, закрутил «вертушку» и страшным по силе ударом оторвал Николая.
Когда тот потерял сознание, тяжело и неуклюже, как мешок, упал, Ключников стоял рядом и играл трофеем. Наигравшись вволю, он схватил его за лезвие, коротко взмахнул и швырнул в сторону ворот. Просвистев, нож на треть лезвия вонзился в рассохшуюся опору ворот.
— Ключ, а Ключ, — лукаво зазывал его для общения Айдаров, — а девочка-то на тебя такими глазами смотрела, такими глазами…
