Данил Корецкий - НАСТОЯЩЕЕ ИМЯ
Потом спиралью вниз, с обязательным заходом на внутреннюю часть бедра, где лежит горячая тень внутреннего женского жара, где эстетические чувства отступают на второй план, а на первый выдвигаются самые что ни на есть естественные, биологические, животные желания, где начисто забываются заповеди эмоционального, как дощечка, корейца Бори: "Тело перед тобой – только
Маша что-то простонала.
– Что? – выдохнул Макс.
– Приятно… Такое блаженство…
И снова вниз, постепенно, до розовых пяток, до кончиков пальцев, поджимающихся от щекотки, каждому пальчику – отдельное внимание, не менее десяти плавных движений. Маша заерзала, хнычет, бормочет что-то, тискает подушку. Аромат геля, смешался с запахом еe разгоряченной кожи, сквозь возбуждающий запаховый коктейль отчетливо пробивались биоволны первобытного
Но Макс сдерживался, потому что ожидание близости не менее приятно, чем
Снова вверх – ребрами двух ладоней, короткими энергичными "рубчиками". Раз, два, три, четыре, пять. Икры, бедра, ягодицы. Мышцы под смугловатой кожей ходят волнами, на короткий миг зажигаются и гаснут светлые поперечные полоски.
– Хватит… Теперь погладь, – сдавленным голосом просит Маша. – Сильно.
Она дрожит, зажмурив глаза и закусив угол подушки, длинное тело в свете ночника отливает светло-коричневым блеском, линия позвоночника медленно прогибается посередине, когда пальцы Макса достигают "полюса тепла" (этому кореец Боря их не учил), тело приподнимается ему навстречу. Максу трудно сдерживаться, его тоже колотит мелкая дрожь, и дыхание – как на ринге перед
– Терпи, терпи, – хрипло говорит он, начиная большими пальцами длинную осевую линию – из теплого влажного нутра между ритмично сжимающимися бедрами, вверх, вдоль спины и до самого верхнего позвонка, спрятанного в затылочной ложбинке. Макс раздвинул густые темно-каштановые волосы и поцеловал Машу в
– По правилам, надо размассировать позвоночник, – шепнул он в маленькое
– Позвоночник… потом…
– Ну, раз так…
Он пропустил руки у неe под мышками и, перекрестив их, взял в ладони маленькие затвердевшие груди. Тут же почувствовал, как разошлись под ним в стороны скользкие от геля бедра, и ягодицы резко двинулись ему навстречу. Мгновение – и он был внутри, во влажном будоражащем жаре, который невозможно переносить неподвижно, который требует ритмичных движений, сначала нежных и аккуратных, а потом резких, сильных и безжалостных, как штыковые удары. Маша широко открыла глаза и тут же плотно сомкнула веки, закусила губу, обнажая мелкие белые зубки. Нижняя часть еe тела ожила, задергалась, подаваясь навстречу Максу, а голова крутилась, будто в поисках более удобного положения,
Макс, не переставая двигаться, целовал еe в шею, за ушами, в уголки губ. Они были похожи на двух больших рыб, бьющихся на широком, покрытом синим бельем берегу. Маша достала из-под себя его руку, урча и постанывая взяла губами большой палец, прикусила, потом всосала в себя, облизала язычком и деловито заработала головой вверх-вниз, вверх-вниз! Как будто это был не палец, а совсем
Это до предела возбудило Макса, он удвоил усилия и тугими толчками низвергся в томительный влажный жар, ожидающий и настоятельно требующий именно такой жертвы. Маша ощутила эти мокрые толчки, физиологический разговор двух тел шел между ними напрямую, минуя мозг, сознание и речевой аппарат – основной биологический инстинкт делал ненужными мысли, слова, и прочие атрибуты цивилизованности… Машины стоны становились все громче и перешли в крики, всхлипы и, наконец, пронзительный животный вой. Тело девушки прогнулось в пояснице, заколотилось, как в лихорадке, выгнулось, переломилось пополам, и
– Ринат! О Ринат! – вырвалось из закушенного рта.
Карданова будто окатили холодной водой. Точнее, холодными помоями.
– Что?!
Тяжелая ладонь хлестко обрушилась на влажный от пота, погруженный в подушку красивый женский профиль, живописно переплетенный растрепавшимися
– Меня зовут Макс! Макс! Помни, с кем трахаешься, сука!
***
О ЧП по дороге из аэропорта он доложил Яскевичу, но тот лишь пожал
– У нас никто не знал, когда вы прилетаете, даже мы с генералом. Это
– Я могу получить оружие для самообороны?
Подполковник замялся.
– Зачем оно вам? Мы же не армия, не милиция…
И, понизив голос, перешел на доверительный тон.
– Подстрелишь кого-нибудь – неприятностей не оберешься! Или потеряешь…
В приемной пришлось долго ждать, пока Золотарев освободится. Но когда они
– С возвращением, Максим Витальевич. Как съездил?
– Спасибо, нормально… Свидание дали без проблем, правда, видел только отца, мать приболела… Ну а он не сломлен и настроен держаться до конца. Потом
Двухстраничный отчет о поездке, лежал на столе генерала, но тот предпочитал личные впечатления. И стычки с бандитами его, конечно, не
– А что с мамой? Что-то серьезное? – на лице Золотарева отобразились искреннее участие и забота. Для человека, две трети жизни отдавшего разведке, это было не такое уж сложное физиогномическое упражнение: вертикальная складка у переносицы, чуть присобранные вперед губы, тревожный взгляд, направленный
– Нет, – сказал Макс. – Давление подскочило… А отец бодрый, загорелый,
Неожиданно вспомнились вчерашние слова Маши об Алексее Ивановиче.
– Кстати, он выглядит намного моложе Веретнева, хотя они одногодки…
– Выходит, не тюрьма, а санаторий? – Золотарев весело взглянул на Яскевича. – Я всегда говорю: главное материальное преимущество российских разведчиков перед западными заключается в том, что в случае неудачи нам
Тот кисло улыбнулся, но Макс не поддержал шутку.
– Это внешнее впечатление. Попробуй, посиди двадцать восемь лет… Просто отец железный человек! И вообще… Они с матерью герои. Разве они не заслужили
– Конечно, – кивнул Золотарев. – Мы проработаем этот вопрос. Займитесь, Станислав Владимирович. Может быть есть смысл уже сейчас подготовить наградные
Яскевич без энтузиазма кивнул. Лицо его оставалось кислым.
Шифрограмма из Франции пришла сегодня утром. Рональд Пиркс проживает в Ницце с 1972 года, тогда же купил ресторан "Барракуда", который является резидентурой американской разведки. Вчера Рональд Пиркс опознан как Томас
Непосредственно отвечал за Томпсонов начальник сектора, и хотя никакой вины Яскевича во всем этом не было, а в 1972 году он ещe учился в пятом классе, по всем правилам бюрократических игр ему светил строгий выговор или даже
– Вы блестяще выполнили задание, Максим Витальевич, – широко улыбнулся генерал. – Думаю, что в ближайшее время вам будет предложено ещe одно, не менее важное и перспективное. А пока напишите очень подробный отчет о поездке. Можете
Самым осведомленным в этом кабинете был сам Золотарев, ибо он один знал о предстоящей операции "Доверие". Предел компетентности Яскевича ограничивался предательством Птиц. Карданов, кроме того, что он навестил отца в английской тюрьме, вообще ни о чем не подозревал. Если прибегать к профессиональной
Макс встал. Десять лет назад он ответил бы не раздумывая, как учили: "Служу Советскому Союзу!" А что сейчас принято говорить? "Служу Российской
Он не знал, что отвечать и потому вышел молча.
***
Апрель на Лазурном берегу – переходный месяц. Лыжный сезон в Альпах уже заканчивается, но купальный на побережье ещe не начался. Мало туристов,
В Ницце уже пригревало солнышко, термометры показывали плюс пятнадцать, девушки сняли шубки и прогуливались по Променад дез Англе в легких курточках, коротких юбках и туфлях на шпильке. Проносящиеся мимо лихие мотоциклисты
Из ресторана отеля "Негреску" была хорошо видна лазурная гладь Бухты Ангелов, набережная, пальмы, девушки и мотоциклисты, – верные приметы наступившей весны. Но двое мужчин за столиком у окна не обращали на них
– Почему вас это так обеспокоило, Том? Ведь мы ожидали показа и были уверены, что он все равно когда-то произойдет! И от пластической операции
Оптовый торговец рыбой Ричард Уоллес, он же – региональный представитель Центрального разведывательного управления США на юге Франции, с аппетитом уплетал густой луковый суп. Ему было пятьдесят девять лет, выглядел он немного старше, может быть из-за грузной фигуры и оплывшего книзу лица, а может из-за скорбного выражения много повидавших глаз, которым часто доводилось наблюдать
– Другое дело, – почему именно сейчас?
Он на миг прервал свое занятие и поверх наполненной ложки посмотрел на
– Что послужило поводом к столь позднему показу? Ведь что-то обязательно
Владелец ресторанчика "Барракуда" Рональд Пиркс – резидент ЦРУ в Ницце, пожал плечами. Перед ним на тарелке стыло каре ягненка, но он лишь бокал за
– Я не обеспокоен. Это называется совсем по-другому… Я потрясен встречей
