Конрад Граф - Рэмбо под Южным Крестом
Глава 17
Оставалось часа три до рассвета, когда Рэмбо и Гвари вошли в гостиницу синдиката.
— Джон, — сказал Гвари, — иди сам освобождай Пери. А я устал до чертиков. Искупаюсь и завалюсь спать. Когда вернешься, не буди меня. Иди, освободитель. Оставь крокодила, чего ты с ним таскаешься?
— Я хочу показать его Пери, — сказал Рэмбо и пошел на второй этаж.
У двери двенадцатого номера он остановился и трижды стукнул кулаком. Замок щелкнул, и он увидел перед собой совсем другого Пери — гладко выбритого, помолодевшего, в шелковом голубом халате.
— Боже, что это? — отшатнулся он, увидев перед собой раскрытую зубастую пасть крокодила.
— Это подарок вашему брату, — сказал Рэмбо. — Я обещал ему. Он прошел к столу к положил голову рядом со стопкой бумаг. Можно она тут полежит, сэр?
— Пусть полежит, — пожал плечами Пери и спросил: — Как я понял, можно уже не запираться?
— Вы правильно поняли, сэр. Мы с Гвари сделали свое дело и можем возвращаться по местам.
— И вы арестовали Шаве?
— Увы, сэр, — Рэмбо развел руками. — Шаве погиб в шахте, а обвалилась.
— Это ужасно, Пери помолчал, наливая в кофейник воду, и вздохнул. Значит, тайна наших алмазов похоронена вместе с ним?
— Сэр, — спросил Рэмбо, — управляющий так и не знает, что вы здесь?
— Конечно, ведь вы отключили у меня даже телефон, и я его так и не включал.
— Не могли бы вы пригласить его сейчас сюда? — спросил Рэмбо и вставил вилку в розетку.
— Если это нужно, пожалуйста, — Пери снял трубку и набрал номер.
Долго не отвечали, потом послышался сонный голос управляющего:
— Слушаю вас.
— Доброе утро, сэр, — сказал Пери. Не могли бы вы зайти ко мне?
Наступила пауза, наконец управляющий осторожно спросил:
— Простите, к кому это — к вам?
— Вы что, сэр, забыли уже меня? — улыбнулся Пери. — Это я — Пери.
— Пери? Господин Пери, где вы?
Можно было подумать, что управляющий бросится сейчас спасать своего начальника от банды людей-крокодилов.
— У себя в номере, — продолжал довольно улыбаться Пери. — Где же мне еще быть?
Не успел вскипеть кофе, как управляющий без стука ворвался в номер.
— Простите, сэр, — сказал он, растерянно глядя на Пери, — я думал, надо мной пошутили. Вы живы, сэр? Слава Богу!
Они обнялись, и управляющий окончательно убедился, что это действительно живой сэр Джеймс Пери.
— Рэмбо, — сказал Пери, — может быть, вы все-таки уберете эту гадость со стола? Я хочу вас угостить кофе.
— Это не гадость, сэр, — улыбнулся Рэмбо. — Очень даже не гадость. Я не знаю, правильно ли я поступил, но мне казалось… Впрочем, это уже ваше дело.
Он вытащил из пасти крокодила корсет и развернул его на столе, сбросив голову на пол.
— Если бы это увидел Сандерс, — продолжал Рэмбо, нежно поглаживая ладонью корсет, — или сержант Гвари из министерства внутренних дел, они бы настояли, чтобы представить это суду. А суд, не сомневаюсь, обратил бы это в пользу государства. И вы ничем не могли бы доказать, что это ваша собственность.
Пери и управляющий непонимающе переглянулись. Рэмбо, — сказал Пери, — если это все, что осталось от мадам Жанны Шаве, а больше, думаю, вы не у одной африканской дамы не найдете подобной принадлежности, то как мы можем претендовать на это, как на свою собственность? Или я не понял вашей шутки?
Рэмбо достал нож и провел им ровно по китовому усу — на черном шелке блеснуло четыре алмаза. Пери и управляющий чуть не столкнулись лбами над столом. А Рэмбо продолжал резать корсет, будто линовал лист бумаги. Наконец он сделал последний разрез и ссыпал с корсета все алмазы на стол.
— Вы и после этого не будете претендовать на эту собственность? — спросил Рэмбо.
— Господи, — перебирая дрожащими пальцами камни, выдохнул управляющий, — это же наши камни! Я их почти все знаю «в лицо» Вот за эти, Рэмбо, пять штук, мы выкупили вас.
— У меня нет слов, — усмехнулся Рэмбо. — Благодаря своего Бирса.
— Он у нас уже не работает, небрежно бросил управляющий, продолжая перебирать алмазы. А вот эти два, сэр, мы отдали нгандо-покровителю, чтобы продлить ваши дни. Одного не хватает, — последнего. Жаль…
— Ах, да! — Рэмбо вынул из кармана алмаз, который передал ему Мьонге, и положил на стол. — Этот, сэр?
— Ну, конечно! Рэмбо, вы честно заслужили обещанную синдикатом премию.
— Почему же только я? — удивился Рэмбо. — Я работал с Гвари. Управляющий вскинул голову.
— Рэмбо, неужели об этом никто больше не знает?
— Ни один человек, — кивнул Рэмбо и добавил: — Из оставшихся в живых.
Зазвонил телефон и Пери вздрогнул.
— Боже мой, — смутился он, — я уже отвык от телефонных звонков. — Он поднял трубку. — Слушаю вас.
Звонил доктор Ламбер. Он справился о самочувствии сэра Джеймса и спросил, не у него ли Рэмбо. Пери передал Рэмбо трубку.
— Они мрут, как мухи, Рэмбо, — сказал Ламбер без предисловий. Остались двое и те ослепли. Им, я думаю, сохраню жизнь — для суда.
— А те двое, что были в доме Шаве? — спросил Рэмбо.
— Они уже были мертвы. С вами хочет поговорить капитан.
— Алло, Рэмбо, — сказал Сандерс, — мы перерыли весь дом и сарай и не нашли ни одного алмаза.
Рэмбо промолчал и спросил:
— Так что вы от меня-то хотите, Сандерс?
— Я подумал, может быть, у вас есть какие мысли на этот счет*.
— У меня? — Рэмбо опять помолчал. — Конечно, есть ярдах в четырех от входа в штольню лежит Мьонге. А чуть дальше — Шаве. Достаньте его, и вы получите алмазы.
— Черт возьми! Как же я не подумал об этом? Спасибо, Рэмбо, — и Сандерс бросил трубку, даже не попрощавшись.
— Вы думаете у Шаве тоже есть корсет? — осторожно спросил управляющий.
— Корсета нет, но я заметил у него прекрасный пояс, — ответил Рэмбо. — Не уверен, что в нем есть что-нибудь стоящее. — И он обратился к Пери. — А вы не хотели бы отдохнуть у брата, сэр?
— С огромным удовольствием! — воскликнул Пери и, вздохнув, добавил: — Только не сейчас. Теперь будет много дел. Нужно заниматься выкупом участка Шаве, расширять производства, ставить промывочные машины вместо панамолей… — Пери махнул рукой. — Давайте лучше пить кофе.
— И не забудьте отпустить панамоля Ньяму, — добавил Рэмбо. — Он мне уже не нужен.
Рэмбо спустился в своей номер, когда показалось солнце. Гвари спал безпробудным сном, разметавшись на постели. Рэмбо тихо разделся, но задел на столике чугунную пепельницу, и она грохнулась на пол. Гвари вскочил и вытаращил глаза. Увидев Рэмбо, он успокоился и, вздохнув, положил голову на подушку.
— Я все думаю, Джон, — начал он.
— Ты не думаешь, а все спишь, — возразил Рэмбо.
— Я все думаю, — повторил Гвари, — а ведь мы могли бы спасти и крокодилов, и Шаве, и Жанну. Если бы мы…
— Нет, — перебил его жестко Рэмбо. — Я не вмешиваюсь в жизнь зверей. Пусть они сами грызут друг друга. — Он сел на кровать и посмотрел на залитое солнцем окно. — Мне жаль Мьонге, — сказал он с тоской. — Ах, как мне жаль Мьонге!
