Михаил Серегин - Жажду утоли огнем (Сборник)
– Что будете вывозить в первую очередь? Показывайте быстро! Машина с грузчиками будет, как только мы вывезем людей…
Хозяйки показывали на свои сундуки, холодильники и телевизоры, мужчины вели Игорька в сарай и вместе с ним вытаскивали во двор всевозможные моторы и агрегаты, назначения большей части из которых я просто не понимала. Игорек наклеивал на все, на что указывали хозяева, яркие эмчээсовские наклейки. Он делал это не скупясь, помечал даже стулья и какие-то доски, которые один из хозяев выволок из сарая наружу.
Слегка успокоенные тем, что кто-то берет на себя решение их проблем, хозяева становились более податливыми и начинали думать не только о своем имуществе, но и о своей жизни… Довольно просто их удавалось погрузить в вахтовку…
Конечно, никакая машина за отмеченным Игорьком имуществом не придет. Оно сгорит вместе с домами, точно так же, как сгорело бы в любом другом случае… Так же, кстати, как это произошло на противоположной стороне, где выгорело уже три четверти домов.
Оттуда поступали тревожные слухи, которые только усиливали нашу уверенность в том, что мы поступаем правильно, обманывая этих людей…
Часть спасателей работала с уже сгоревшими домами, проверяя, не остался ли кто на пепелищах… И совершала иногда очень нерадостные находки…
Обнаружили парализованную старуху, которая, когда загорелся дом, сумела как-то подняться и доползти до печки, нетопленной уже несколько дней. Она даже сумела забраться в печь, справедливо рассудив, что от огня ей там спрятаться удастся. И она действительно не сгорела. Она задохнулась в дыму…
Двум женщинам, застигнутым огнем в доме, пришло в голову надеть на себя какие-то тулупы и, защитившись с их помощью от жара, выбежать на улицу… Это им, скорее всего, удалось бы, если бы не обрушилась балка дома, когда они были уже в сенях. Руку одной из них прибило выскочившей из бревна железной скобой к какому-то косяку, вторая пыталась вытащить эту железку, но безуспешно… Обе сгорели. Кажется, они были сестрами…
Парень взорвался на собственном дворе, когда пытался вывести мотоцикл из горящего сарая… Взорвалась закопанная под сараем огромная цистерна, куда сливался всю жизнь, из поколения в поколение, из года в год ворованный бензин, и к существованию которой парень так привык, что уже не воспринимал ее как источник повышенной опасности во время пожара…
Эти цистерны, кстати, взрывались с ужасающей регулярностью, примерно в каждом втором дворе… Впечатление было такое, словно работаешь под обстрелом… Только непонятно было, где враг. Враг притаился в домах самих жителей Полоцкого и ждал только подходящей секунды, чтобы поднять их дома на воздух…
Находили в сгоревших сараях привязанную скотину, запертых в клетях овец и свиней…
Один из домов буквально в щепки разнес мощный взрыв. Мне приходилось видеть различные взрывы, этот был похож больше всего на взрыв артиллерийского снаряда… Когда через некоторое время нам рассказывали новости с противоположной стороны, мою догадку подтвердили. Оказалось, один из предприимчивых полоцких мужиков нашел когда-то в лесу неразорвавшийся снаряд, лежавший там еще со времен войны, и притащил его домой, намереваясь его вскрыть и достать взрывчатку, которой он собирался глушить рыбу в лесной речке Идолге, протекавшей неподалеку от Полоцкого… Но все откладывал эту увлекательную для него процедуру на потом… Рассказывали, что мужик сказал только одну фразу: «Откуда ж я знал, что пожар будет!»…
Мы уже отправили две машины полоцких жителей в Сухую Елань и добивали третью, когда Григорий Абрамович сообщил нам, что оставляет нас работать самостоятельно, так как ему нужно срочно возвращаться в лагерь. Ему только что сообщили, что Кузина видели вместе с только что приехавшим офицером ФСБ.
Я сейчас же вспомнила того человека в спецназовской форме, что вылезал из милицейского «уазика», и, наконец, узнала его.
– Краевский! – воскликнула я. – Точно, это был он! Полчаса назад он проехал на милицейской машине в сторону лагеря.
Григорий Абрамович нахмурился, тщательно протер платочком свою лысину, но ничего не сказал и поспешил в сторону лагеря.
Глава пятая
Прежде чем все жители Полоцкого были вывезены из села, прошло часа три. Половина села – на одном берегу озера – сгорела, и огонь сейчас пустился далеко в обход по лесу, чтобы спалить оставшиеся от села дома… В Полоцком осталось отделение пожарных и патруль спасателей – на случай, если в домах неожиданно обнаружится еще кто-то из жителей или возникнет другая ситуация, требующая вмешательства специалистов…
Григорий Абрамович не возвращался. За эти три часа он не передал ни с кем какой-нибудь весточки для нас… Смутная тревога, шевельнувшаяся во мне, когда я увидела Краевского, едва не угробившего нашу группу в Булгакове, усилилась и уже не давала сидеть мне спокойно на месте… В конце концов, меня Грэг оставил за командира, назначив своим дублером. Если бы обстановка не становилось с каждой минутой все тревожнее, я, может быть, и не вспомнила бы о своем новом положении в группе… И если бы не знали о том, что меня назначили дублером, Кавээн с Игорьком, может быть, они сами предложили бы какой-то вариант действий… А сейчас они молчат. Ждут моих приказов…
Я вздохнула. Григорий Абрамович отсутствует уже гораздо дольше, чем позволяет ситуация, значит, пора осваиваться со своей новой должностью…
Я как-то вдруг почувствовала себя командиром этих двух опытных и немало переживших людей, что сидели и курили сейчас со мной рядом… И, честно сказать, растерялась… Мне нужно думать за них… Определять им задачу, объяснять, как лучше ее выполнить… Думать, не связано ли выполнение этой задачи с ненужным риском… А я даже себе не могу толком сформулировать задачу…
Нет, из меня никогда, наверное, не получится командир группы… Разве я сумею быть такой рассудительной и осторожной, такой предусмотрительной и рациональной, как Григорий Абрамович! Нет, как только вернется Григорий Абрамович, я откажусь от своих новых обязанностей! Я же еще совсем не готова к должности командира…
Приняв такое решение, я немного повеселела и успокоилась… Ну а сейчас, хочу я того или не хочу, решение придется принимать мне, раз Григория Абрамовича нет рядом… Раз это ненадолго, можно и командиром побыть какое-то время, пока Грэг не вернется… Нужно только придумать, с чего начать…
Вот Грэг, он всегда начинал с того…
«Стоп, дорогая моя, – сказала я самой себе, – ты на правильном пути… Так с чего обычно начинал Грэг?.. Хм, лысину носовым платочком протирал… Ну, это – не обязательно для меня… А дальше что?»
Я посмотрела на своих подчиненных. Оба сидели какие-то напряженные и на меня старались не смотреть, хотя я заметила, что Игорьку это удается с большим трудом… Кавээн, тот человек суровый по отношению к себе, он себя все что захочет сделать заставить может… А Игорек гораздо больше себя любит, и трудно ему совершать над собой насилие… Он охотнее совершает его над другими.
«Что это они напряглись? – подумала я. – Устали, что ли?»
И тут же поняла, что вовсе не усталость стала причиной их настороженности… Они просто давно уже поняли, что мне необходимо приступать к исполнению моих дублерских обязанностей. И теперь ждут, что я буду делать… От того, как я сейчас себя поведу, зависит очень многое. Прежде всего – отношения с группой, будет ли она мне верить? Будет ли поддерживать меня в сложных ситуациях? Смогу ли я всегда надеяться на этих мужчин, а они – на меня… Без этого – мы просто не группа спасателей, а шайка самовлюбленных индивидуалистов…
– Ну, что, хватит сидячую демонстрацию устраивать?! – бодрым голосом воскликнула я. – Пора за работу приниматься!
И мне самой от своих слов стало так противно: словно у меня заболели все зубы сразу – настолько фальшиво бодренько и самоуверенно они прозвучали…
Игорек вздохнул. Кавээн сплюнул… Они тоже все почувствовали и все поняли…
– Дядя Саша, Игорь! – я толкнула их в плечи с совершенно искренним, невесть откуда взявшимся возмущением… – Вы мне тут не сидите молча, как мальчишки, нам вместе нужно думать, что дальше делать…
Кавээн хмыкнул.
– Ты начальник, я -…
– Нет, дядя Саша, – перебила я его. – На таких условиях я не согласна… Ты – не дурак, а я не начальник. Я командир. По крайней мере, сейчас, пока нет Григория Абрамовича. И видеть в тебе беспрекословного исполнительного идиота, готового по приказу совершить любую мерзость, я не хочу… Ты спасатель, а не…
Я запнулась, не находя нужного слова.
– А не шестерка, – закончил мою фразу Кавээн так, как понял, и, надо сказать, понял совершенно правильно. – Ты командир, а не начальник…
– Я не сомневалась, дядя Саша, что ты меня поймешь… Нам бы еще всем вместе понять, что нам делать теперь, когда в Полоцком мы свою работу выполнили, а к заданию еще фактически не приступали… Да и без командира, к тому же, сейчас сидим.
