Александр Бушков - Волк прыгнул
— Ну, а где гарантии, что я вообще…
— Останетесь живы? — понятливо подхватил Данил. — Виктор, не нужно делать из меня ни монстра, ни идиота. Если я по всей форме — хотя какая тут может быть казенная форма? — напишу расписку с клятвенным обещанием оставить вас в живых, вы что, тут же успокоитесь? Просто-напросто у говорящего у вас есть шансы, а вот у молчаливого их нет вообще… Между прочим, квартирка эта снята Климовым через третьих лиц, пока не засвечена, оплачена до конца года, визита хозяев не ожидается. И если ваш трупец засунуть в хороший пластиковый мешок, то запаха не будет, самое раннее через полгодика выгребут лопатой из ванны то, что от вас останется… Ну, разверзайте уста!
Багловский пошевелился, с непроизвольно дергающимся лицом выговорил:
— Я же не дурак… У вас нет к ним других подходов, только через меня…
— А вот это уже пошел деловой разговор, — хмыкнул Данил. — Вы не особенно обольщайтесь, Виктуар, кое-какие подходцы есть… но вы правы тем не менее, у вас, на счастье, есть чем торгануть…
— Вам обязательно понадобится против них… свидетель… улики…
— И тут вы правы, — чуть ли не благодушно сказал Данил. — Судя по вашим репликам, сопли и лирика кончились, пошла веселая торговлишка… Как они вас приловили? Чтобы лезть в квартиру, нужны серьезные основания, вряд ли стали бы ломать дверь… В квартире, пока замок выносят, ляльку можно успеть облачить, и доказывай потом… Где-то в нумерах?
— За городом, в «Разбойничьем логове». Я ее и прежде туда возил, раза три, заведение казалось абсолютно безопасным…
— Ну да, если вас заранее не пасут, — кивнул Данил. — Давайте я попробую угадать, не смакования ради, мне пора кое-кого просчитывать… За полночь дверь открывает запасным ключом дежурной по этажу, вваливается орава милицейских… Вряд ли они хотели, чтобы окружающие просекли наводку, вероятнее другое — мнимая плановая проверка? Вот видите… У вас-то есть все документы, а девочка начинает лепетать, что она школьница, милицейские мгновенно суровеют, вцепляются в вас бульдожьей хваткой, пошла канцелярщина… вы меня перебивайте, если я в чем-то ошибаюсь… нет пока?
Вот уже и наручники замаячили, в камере вообще неуютно, а уж с этой статьей тем более… Ну, а в какой момент произошел поворот? Когда появился участливый человек в штатском, готовый на определенных условиях вытащить вас из этого кошмара? Прямо в пансионате?
— В райотделе, в Калюжине, — глядя в пол, сообщил Багловский. — Уже утром…
— Ага… Это он вас до утра в камере выдерживал… Неглупо. И, главное, совершенно законно, ночные допросы-то запрещены.
— Поймите мое положение…
— Не надо, — поморщился Данил. — Увертюра кончилась. Я вовсе не собираюсь вас унижать, комментировать ваши поступки… Пошла четкая работа. Мне неинтересно даже, сколько времени отняла ломка — это уже неважно… Вы мне лучше опишите-ка вашего вербовщика со всем возможным профессионализмом. Вряд ли он предъявлял документы… но сам должен был как-то представиться. Итак?
— Майор Бажан Георгий Степанович. КГБ. Поймите, у этой стервы в сумочке еще и таблетки оказались, мне стали шить и наркоту… Удостоверения я и в самом деле не читал, видел только обложку. Но в райотделе перед ним всерьез тянулись, здесь к КГБ отношение ранешнее…
— Рисуйте словесный…
Чем дальше, тем больше Данил убеждался, что Багловский — при всей его ссученности кадр со стажем и опытом — описывает гражданина майора Пацея.
Ошибиться можно в одном-единственном случае: если у Пацея есть брат-близнец, каковой тоже служит в ГБ и носит то же звание. Но против таких упражнений ума восстает теория вероятности…
— Подписку давали? Багловский обреченно кивнул.
— Ну, и что его интересовало?
— Все.
— А ежели конкретно?
— Я конкретно. Его интересовало все, что знаю я. Разумеется, он предупредил, что сумеет проверить через другие источники, и если…
— Понятно. Вынет дело, сдует пыль…
— Я ему поверил. Я же сам прекрасно знал, как в таких условиях наладить перекрестную проверку…
— И пели откровенно? Не ерзайте, я же сказал, что задаю вопросы исключительно в деловом плане.
— Откровенно, — с неким злым вызовом бросил Багловский. — Я бы посмотрел на других, окажись они на моем месте, в моем положении…
Данил многое мог бы ему сказать, но полагал отвлеченные дискуссии о морали и профессиональной этике абсолютно сейчас неуместными. Все равно ничего не исправишь… и никого не воскресишь.
Вряд ли Багловский врал, старательно описывая, как при необходимости вызывал Бажана по одному из трех данных ему телефонов. Нехитрый, но надежный способ. Отслеживать эти номера бессмысленно, к Пацею этим путем ни на шаг не приблизишься: либо на другом конце провода совершенно непосвященный посредник, либо телефончики эти стоят в здании на Стахевича, куда не сунешься.
— Климова с Ярошевым вы ему тоже заложили?
— Послушайте! — Багловский сделал первую робкую попытку возмутиться, но под взглядом Данила сообразил, что развивать эту идею бесполезно. — Послушайте… — повторил он уже нормальным, прежним, то есть безнадежным голосом. — Мне почти что и нечего было закладывать. В конце-то концов, что я знал? Что они — ваши люди и работают совершенно автономно, никогда передо мной не отчитываясь… и, в свою очередь, не требуя помощи. И все.
— Ну, а откуда вы узнали, что Ярышев мертв?
— Потому что Бажан мне сказал! — дернулся Багловкий. — У нас, помимо спонтанных звонков, были еще регулярные встречи. Он показал фотографии и полтора часа мотал мне нервы, требовал все подробности о Климове и Ярышеве… А мне нечего было ответить.
— Ну, а сам он как-то мотивировал свой интерес и к фирме, и к Климову с Ярышевым?
— С чего бы? Все время каждый раз держался так, словно мы и в самом деле занимаемся чем-то еще. Требовал деталей, подробностей, нюансов… А у меня их не было! Не было!
— И когда вы ехали в аэропорт нас встречать, он уже знал, что прибывает Черский?
Багловский кивнул, все так же стараясь не встречаться взглядом.
— Он знал, кто на самом деле — шеф, а кто — подчиненный?
— Знал.
— Мило, — кивнул Данил. — Почему вы мне не сообщили о непонятках в «Авто»?
Я имею в виду исчезновение не только части файлов, но и девочки, сидевшей за компьютером?
— Потому что Бажан запретил.
— Но это же глупо, если вдуматься, — сказал Данил с искренним недоумением. — Хорошо, какое-то время удалось бы держать меня в неведении… но потом я все равно узнал бы, в обход вас, и узнал, кстати.
— Вот этого я и сам не пойму, как ни бьюсь, — подхватил Багловский. — Я ему так и говорил: Зоя начала болтать, рано или поздно дойдет до Черского…
А если даже и Черского хлопнут, мысленно закончил Данил, дойдет до кого-то еще. Чтобы история с исчезнувшими файлами и пропавшей девушкой окончательно канула в небытие, придется убрать уйму народу: в «Авто», в «Клейноде», черт, да ведь придется выбить обе фирмы чуть ли не до последнего человека, да и родных девчонки вдобавок… Ни черта не понимаю… Глупый ход со стороны майора… или только он кажется мне глупым, а на деле имеет глубокий смысл? Но какой?
Следовало как можно быстрее продумать план на будущее. Не мудрствуя, качнуть через Багловского дезу Пацею-Бажану? Но какую? Как можно вообще качать дезу, не зная, в чем игра майора, не зная, чего Пацей, собственно говоря, добивается?
Багловский заерзал на стуле — понимал, сукин кот, что покончено с главным, а частности не столь уж и интересны — а значит, решается его судьба…
— Успокойтесь, Виктуар, — поморщился Данил с ноткой брезгливости. — В живых я вас оставлю… по чисто утилитарным причинам. Но, уж не посетуйте, придется пойти на временные неудобства… — И, не повышая голоса, он распорядился:
— Номер два.
Волчок мгновенно схватил Багловского за запястье и, с силой вывернув руку, заставил вскочить со стула, правой ухватил под горло надежным захватом. Костя выхватил из нагрудного кармана одноразовый шприц на пару кубиков, встряхнул, отбрасывая с иглы слабо державшийся колпачок…
…Наденька, стервочка юная, всхлипывала довольно убедительно и натурально, безбожно размазывая по мордашке недешевую косметику. Данил с Волчком придерживали Багловского на стуле, а врач, крепенький детинушка, наблюдал за ними с профессиональным бездушным участием.
С Багловским все было в порядке — он слабо покачивался на стуле, правой рукой то и дело отмахиваясь от чего-то невидимого остальным, и, судя по жестам, располагавшегося аккурат в углу, слева от врача. — Примерно вот таким мы его и нашли, когда девушка позвонила, — сокрушенно сказал Данил. — Сначала пытался в окно выпрыгнуть, говорил, кто-то его упорно преследует, то ли КГБ, то ли инопланетяне, тогда он еще говорил, это потом речь отшибло…
