Сергей Зверев - Полундра
— Да уж, — с сумрачным по-прежнему видом согласился Полундра. — Останется… Только зна ешь, Виктор, кажется мне, что из-за этого золота все равно будет на нашем судне поножовщина. Как ни крути, а конфликта и драки не избежать…
— Но тогда хоть делить будет что! — возразил ему мичман. — А то вот это делить… — Он с сомнением посмотрел на слиток, что держал в руках. — На обручальные кольца, и то на всех не хватит!..
— Это дай сюда! — решительно сказал Полундра, забирая слиток из рук своего друга. — Я его спрячу в свой рундук, ключ от которого только у меня одного есть. И ты смотри: никому не вякни про этот злосчастный слиток! Иначе один бог ведает, что тут тогда начнется…
— Это точно, — согласился мичман, наблюдая, как Полундра прячет кусок желтого металла на самом дне своего рундука.
Подумав немного, Полундра извлек из внутреннего кармана кителя помятую фотографию белокурой девушки, поглядел несколько мгновений задумчиво на нежное доброе лицо, улыбающееся ему с фотоснимка, потом положил его осторожно поверх слитка лицом вниз. Только после этого забросал слиток вещами и закрыл рундук.
ГЛАВА 31
В просторном, шикарно обставленном номере пятизвездочного отеля «Меерсван», одного из лучших в норвежской столице, коммерсант Борис Ста— риков сидел в кресле, одетый в пестрый персидский халат, закинув голые волосатые ноги одна на другую. Несмотря на такую сибаритскую позу, выражение его лица было крайне раздраженным. В правой руке Стариков держал внушительную пачку зеленых купюр в банковской упаковке и небрежно, словно это была детская погремушка, поигрывал ею. Глаза белокурой девушки, молчаливо сидевшей напротив него на кровати, казалось, были прикованы именно к этой пачке долларов; выражение ее лица было выжидающим, встревоженным. Некоторое время в номере царила полная тишина.
— Двадцать тысяч! — криво улыбнувшись, сказал наконец коммерсант. — Ты смотри-ка, долг мне возвращаешь, да? Думаешь, что если ты мне эти деньги вернула, значит, больше ничего не должна. Как будто ничего мне не обещала, в загс мы с тобой не ходили, ничего там не подписывали…
Девушка ничего не отвечала, но на лице ее появилось выражение сильной душевной боли.
— Это что же получается? — продолжал коммерсант. — Значит, ты согласилась выйти за меня за муж только из-за денег?
— А я никогда и не скрывала от тебя, что люблю другого, — тихо, но очень отчетливо произнесла девушка.
— Ах, ну да, этого нищего моремана! — с усмешкой произнес Стариков. — У которого ума хватает только руками махать да приличным людям кости ломать! Но который не знает, как этими своими руками лишнюю копейку заработать. Ты, наверное, думаешь, что теперь из этого плавания он вернется богатым, как Крез?
— Откуда ты знаешь про это плавание? — изумилась девушка. Коммерсант не ответил, только цинично усмехнулся. Снова некоторое время поиграл пачкой долларов, которую держал в правой руке.
— Да уж, двадцать тысяч, — задумчиво повторил он. — Кстати, откуда ты их взяла, а? Если не секрет, конечно…
— Это сейчас не имеет никакого значения! — торопливо возразила девушка.
Пристально глядя на нее, Стариков вдруг от души расхохотался.
— А что, это была неплохая идея! — с деланным весельем воскликнул он. — Приехать за мой счет в Осло, за мой счет остановиться в отеле, жить здесь почти три недели. А русские проститутки в Норвегии очень высоко ценятся, тем более с такой внешностью и с такими формами, как у тебя. Правда, там тоже конкуренция, ведь не одна ты такая умная. Но при известной изворотливости двадцать тысяч за это время вполне можно насшибать!
— Не смей так говорить! — вскакивая с места, воскликнула девушка. — Единственный мужчина, кому я продалась, это был ты. Теперь же… — Она вдруг запнулась и покраснела. Стариков снова расхохотался .
— Теперь ты хочешь получить товар обратно! — смеясь, подсказал он, — Неплохой обмен! Мне бы учиться у тебя надо, как дела делать. Как голову морочить доверчивым партнерам.
— Неправда! — воскликнула, краснея от обиды, девушка. — Я никогда не морочила тебе голову! Ты сам себе ее заморочил!
— Да уж, — не слушая ее, продолжал коммерсант. — Хороший сюрприз ты намерена преподнести своему мореману. Ребеночка, что ты ему родишь, всем торговым флотом мира воспитывать будете!
— Замолчи, ты! Подлец! — Девушка, не помня себя от обиды и гнева, вскочила и, схватив лежавшую на кровати собственную сумочку, швырнула ее прямо в лицо коммерсанту.
Удар сумочкой по лицу привел коммерсанта в бешенство. В ярости Борис Стариков вскочил с кресла и набросился на белокурую девушку. Своими кулаками он стал потрясать перед самым ее лицом, но Наташа смотрела на него спокойно и бесстрашно. Скрежеща зубами от не находящей выхода злости, коммерсант схватил девушку за плечи, сжал стальными пальцами. Придвинув свою пухлую рожу вплотную, он заговорил тихо, но страшно:
— Это я подлец, да? Ах ты, маленькая сучка! — И он еще сильнее сдавил ей плечи.
Девушка застонала от боли, попыталась вырваться из его рук, но коммерсант держал ее крепко.
— Нет, постой! — так же тихо, но зловеще про должал он. — Ты что же, думаешь, вернешь мне эти задрипанные двадцать тысяч баксов, и все, да? Думаешь, я оставлю тебя в покое? Нет, детка! Не хочешь за меня замуж? Не надо! Хрен с тобой! Обойдусь! Выходи замуж за своего нищего моремана, если уж ты его так любишь! Но не сейчас! Сначала ты побудешь моею бабой! Месяц, два, полгода! Пока мне не надоест! Не хотела по-честному, получай так! — И он, изо всех сил сдавив плечи белокурой девушки, впился поцелуем в ее губы.
Однако сильный удар локтем в живот тут же заставил его охнуть и сесть на диван. Освободившись, девушка подхватила свою сумочку и кинулась было к выходу из номера, но дверь его была заперта. Тря— сущимися от волнения руками она принялась открывать замок. Ей удалось это в конце концов, дверь номера открылась, но тут Стариков пришел в себя после удара.
— Куда пошла, сука?! — взревел он, кидаясь в прихожую. — Стоять! Так просто ты от меня не уйдешь!
Он потащил девушку прочь от двери, оставив ее, однако, открытой, наотмашь ударил Наташу по лицу, грубыми движениями повалил на диван и стал срывать с нее одежду. Она сначала отбивалась как могла — молча и с ожесточением, — но, видя, что Стариков побеждает, закричала во все горло — истошно, протяжно, так, что у бизнесмена даже заложило в ушах
— Заткнись, дура! — взревел бизнесмен, пытаясь закрыть ей рот рукой, но было уже поздно: на пороге номера стоял отец девушки, старый каплей Назаров.
— Ты?.. Ты как посмел, гнида?
Мгновение двое мужчин — старый и молодой — смотрели друг на друга сузившимися от ненависти глазами. Побледнев от бешенства, бизнесмен отпустил девушку и направился навстречу больному старику. Циничная усмешка заиграла на его губах.
— Ну, ты что, старый дуралей? — насмешливо проговорил он. — Тебе что, жить надоело, что ли?
— Папа! — в отчаянии крикнула девушка. — Папа, не связывайся, он убьет тебя!
Она кинулась было к старику, но бизнесмен без труда перехватил ее. Изо всей силы ударил сверху по голове так, что она тут же без чувств повалилась на пол.
— Не смей, гнида! — крикнул было старик, в бессильной ярости кидаясь на помощь своей дочери, но коммерсант повернулся и к нему, одним ударом в грудь сшиб и его с ног. Старик заохал, застонал, скрючившись на полу.
Бизнесмен хотел было пойти, запереть дверь в номер, но тут она сама открылась, и послышались возбужденные голоса людей, говоривших что-то по-норвежски. Им возражали двое телохранителей бизнесмена, пытавшихся не пустить кого-то в номер. Однако самый возбужденный и громкий голос принадлежал женщине — скорее всего, из персонала отеля. Она была явно встревожена доносившимися из номера Старикова шумом и криками. В ярости от того, что, кажется, влип в скандальную историю как раз тогда, когда она ему крайне нежелательна, Борис Стариков заскрежетал зубами, стал нервно оглядываться вокруг, лихорадочно соображая, что же теперь предпринять.
— Серый! — вдруг во всю глотку крикнул он в сторону двери. Вскоре один из телохранителей по явился на пороге. — Серый, на, возьми! — Бизнесмен вытащил из кармана и подал ему пачку зеленых купюр. — Иди, подмажь их, чтобы заткнулись и валили отсюда!
Но телохранитель, ошалело выкатив глаза, смотрел на молчаливо корчащегося от боли на полу старика и лежащую в углу без движения белокурую девушку.
— А с этими что, хозяин? — тупо спросил он, указывая глазами на них.
— С этими? — Стариков грязно выругался. Поискав по комнате, схватил с пола пачку долларов, которую принесла ему девушка, подал ее телохранителю. — На, возьми вот это тоже…
— Да ты что, хозяин! — воскликнул он, оторопело глядя на солидную пачку стодолларовых купюр. — Мне такие бабки…
