Сергей Зверев - Полундра
— Прием…
— Алло? Кавторанга Мартьянова позови, пожалуйста, к трубочке.
Тон этой фразы показался кавторангу настолько необычным для переговоров по рации между судами, что вывел его из ступора. Поправив наушники, он сказал:
— Я кавторанг Мартьянов. Кто на связи?
В ответ ему весело и как-то нетрезво рассмеялись.
— Надо узнавать своего хозяина по голосу, капитан!
— Что? Кто? — Немного растерявшись, Мартьянов мучительно соображал, чей именно это был такой знакомый голос. — Это ты, Борька?
— Кто Борька? — неожиданно со злостью сказали на другом конце связи. — Для кого Борька, а для тебя Борис Олегович, твой хозяин. Понял, капитан?
Побагровев от неожиданности, кавторанг Мартьянов забормотал какие-то слова извинения, в глубине души проклиная коммерсанта Бориса Старикова. Какого, спрашивается, хрена вздумалось ему радировать прямо на гидрографическое судно?
— Слушай меня внимательно, капитан! — лениво и вальяжно заговорил Стариков. — Во-первых, доложи, как идут дела.
— Нормально, — поспешил проговорить кавторанг. — Искомый объект обнаружен, обследование его произведено. Работы ведем по заранее намеченному плану!
— Да ты что! — в радостном изумлении воскликнул Стариков. — Прямо это самое… что я говорил?
— Так точно, — с готовностью подтвердил Мартьянов. — Все как полагается, объект в отличном состоянии. Думаю, что особых проблем с проведением работ у нас не возникнет.
— Серьезно? — радостно воскликнул Стариков. — Ну тогда тем более пора мне нанести вам визит…
— Что? — испуганно пробормотал командир гидрографического судна. — Какой визит?
— Дружеский, блин, какой же еще? Или ты хочешь сказать, что я на собственный корабль, за который столько денег отвалил, приехать не могу, посмотреть, как там дела обстоят?
Мгновение кавторанг растерянно молчал.
— Нет, почему же, — проговорил он. — Конечно, мы будем рады вас у себя принять…
— Тогда жди, — с прежним самодовольством проговорил бизнесмен. — И жди не одного меня, понятно? Чтобы прием был на все сто! Как адмирала с супругой встретили! Все понял?
— Так точно, Борис Олегович. Ждем, как прикажете!
— Тогда все, конец связи…
Отключая радиопередатчик, кавторанг с досадой выругался самыми грязными словами.
— Вот незадача, а! — вполголоса пробормотал он, растерянно глядя прямо перед собой. — Какого хрена еще и этому типу здесь надо?
Пожалуй, все складывалось несколько не так, как планировал Мартьянов. Этот визит коммерсанта на судно теперь был совершенно не ко времени. Однако в конечном счете большого вреда от него не будет — так что, хрен с ним, пусть едет. Гораздо больше обеспокоило Мартьянова сообщение его друга Баташева. Итак, этот чумовой старлей Павлов знает, что на самом деле находится в цинковых ящиках. Это действительно очень некстати. А, собственно, откуда сам Баташев об этом знает? — с изумлением подумал кавторанг. — Почему он требует пустить в расход лучшего моего водолаза? И чем больше кавторанг Мартьянов думал над создавшейся ситуацией, тем меньше она ему нравилась.
ГЛАВА 30
— И что, Серега, ты его убил? Ну, ты Кинг-Конг, однако!
Сидящий в своей каюте на койке мичман с восторгом слушал рассказ Полундры о его погружении на борт затонувшего эсминца.
— А что же мне оставалось делать? — глухо и мрачно возразил Полундра. — Он же в меня из подводного пистолета выстрелил, я едва успел увернуться. И потом, я же видел — у него в руках был золотой слиток. А из-за золота, знаешь, друг перестанет быть другом. Он бы меня жалеть не стал.
— Откуда ж он там взялся? — задумчиво проговорил мичман. — Из наших в это время никто, кроме тебя, туда не спускался… А ты хорошо рассмотрел его лицо? Там же было темно, иловая взвесь…
— Там не было темно! — сурово возразил Полундра. — Вода была чистая, ила там не было. Понимаешь, все эти годы артпогреб был наглухо закупорен, этот неизвестный водолаз первым осмелился открыть крышку.
— И у тебя был фонарь, да?
— Горел его фонарь, — поправил Полундра. — Знаешь, Витька, ты не зря беспокоился по поводу вон того траулера! — Полундра указал в окно, где упомянутое судно по-прежнему раскачивалось на волнах. — Помимо нас, это единственная лоханка в районе сорока миль вокруг…
— Точно, Серега! — воскликнул мичман. — Оттуда он и приплыл, этот аквалангист, больше просто неоткуда! Я только ума не приложу, откуда они там узнали про наш эсминец?
— А откуда узнал про него наш кавторанг? — возразил Полундра. — И этот вшивый мурманский бизнесмен, который всю эту кашу заварил? Это драка из-за золота, понимаешь ты? И драка не на жизнь, а на смерть. Я уверен, что тот водолаз только первая жертва этой драки. Будут и другие…
— А ты уверен, что это было золото? — вдруг спросил Витька Пирютин. — Может быть, просто какой-нибудь желтый металл…
— На, смотри, — нехотя отозвался Полундра. Откуда-то из недр своей койки он достал золотой слиток и кинул его прямо в руки мичману. — Ну, как по-твоему, что это такое?
— Вот это ни хрена себе! — Мичман аж приоткрыл рот от изумления, бережно принимая в руки увесистый золотой слиток. — Смотри: и герб СССР здесь есть, все как полагается…
— Ты только представь, — продолжал Полундра. — Там, в этом ящике, который был вскрыт, около двух десятков таких. А самих этих ящиков целые штабеля, кавторанг говорил, их должно быть около сотни.
— Сокровища затонувших кораблей, одним словом, — подытожил мичман, поигрывая золотым слитком в руке. — Да уж, лихо мы в самое дерьмо въехали! Отец-командир, мы ему все как дети!.. А использует нас как портовых шалав.
— Ты только представь, — говорил Полундра, — какие деньги они за это золото получат! Они же там все миллионерами окажутся! А нам каждому по три тысячи баксов — и в расчете!
— Нет, так это оставлять нельзя! — решительно сказал мичман, поднимаясь на ноги и размахивая золотым слитком как булыжником, известным и верным оружием пролетариата. — Ты, значит, жизнью своей рискуешь ради того, чтобы кавторанг да еще этот толстомордый бизнесмен как сыр в масле катались! Хорошо же они придумали, чужими руками жар загребать!
— Стой! — в изумлении воскликнул Полундра, вскакивая с постели. — Ты куда это со слитком отправился?
— Куда, куда. — Мичман мрачно усмехнулся. — К этой сволочи кавторангу! Суну ему эту штуку под нос, пусть объясняет, что это все значит! Пусть и мне, и тебе, и всей команде объясняет!
— Да ты что, рехнулся?! — воскликнул Полундра. — Сядь, дуралей! Сядь, говорю, а то хуже будет! — Он почти насильно усадил своего друга обратно на койку. — Врубись же ты, наконец! Если ты сейчас к нему с этим слитком припрешься, не ты его, а он тебя заставит объяснять, откуда он у тебя взялся. И это будет еще полбеды…
— Да? — удивился мичман. — А что еще?
— Ты собираешься показать слиток всей команде, — продолжал Полундра. — Да будь это прежняя команда нашего судна, когда мы еще к Военно-морскому флоту принадлежали, я бы и слова не сказал. Более того, сам бы кавторангу этот слиток под нос сунул. Сразу же, как из моря вылез. Сказал бы, вот ради чего ты заставляешь меня жизнью рисковать. Я уж не стал бы прятать его под подушкой!
— Правильно! — воскликнул мичман. — Так и надо было сделать!
— Надо было! — отозвался Полундра. — Раньше можно было такое сделать А теперь? Посмотри, какие бандитские рожи на нашем судне!
— Да уж! — согласился, горько усмехнувшись, мичман. — Я и сам хотел тебе сказать про это. В колонии строгого режима наш кавторанг набирал их, что ли..
— Вот я и говорю, — продолжал Полундра — Боюсь, что если про этот слиток на судне узнают, поножовщина из-за него начнется!
— Да ну! — изумился мичман, растерянно глядя на кусок желтого металла, который он продолжал держать в руках. — А ведь правда! — Он озабоченно покачал головой. — Я знаю нескольких личностей, которые из-за вяленой трески чуть друг другу зубы не повыбивали. Помнишь, вчера во время обеда?
— Вот я про то и говорю! — сказал Полундра. — Не команда у нас стала, а воровская шайка Поэтому я вот что тебе предлагаю...
— Ну?
— Подождать несколько дней, — продолжал По лундра, — поднять все ящики на борт. Они там запаяны, никто ничего не увидит. В артпогреб буду лазить все равно один только я, так что тот единственный открытый ящик я закрою, никто ни о чем и не догадается.
— Ясное дело, — согласился мичман. — Ну а дальше что?
— Дальше мы с этим грузом на борту пойдем к берегу, верно? И вот, когда зайдем в наши территориальные воды, мы с тобой вскроем ящики и предъявим их кавторангу. Скажем: или дели все добро между всеми поровну, или мы тебя заложим береговым службам.
— Здорово! — радостно воскликнул мичман. — А этот толстомордый коммерсант останется с фигой под носом! — И он зашелся по-детски веселым смехом.
