Сергей Алтынов - Победить любой ценой
– Что вам рассказал этот парень? – повторил вопрос властный.
– Что он актер… а никакой не Абу Салих. – Я решил играть с этой публикой в открытую.
– Он что же… сам вам об этом сообщил?
– Нет, конечно же. У нас возникли некоторые сомнения, и…
– Какие сомнения? – задал вопрос дедушка, переставший при этом вертеть кинжал.
– Молод он… для Черного Генерала. Ну, мы надавили на него, он и сознался, что был двойником Абу Салиха.
– Это все, что он сказал? – спросил властный.
Как и Горлач, этот господин мне уже где-то попадался. Да чуть ли не в верхних коридорах Министерства обороны. Судя по всему, это и есть Стекольщик…
Далее я внятно объяснил, что, как только мы поняли, что вытянули дырявый сапог, решили рассредоточиться, а Артема я хотел самолично «этапировать» в столицу. Лететь из Изгорска не решился, поэтому отправились в Солнцедарский край.
– Работал на Булышева? – задал вопрос молчавший доселе Горлач.
– Да. – Мне ничего не оставалось, как сказать правду.
– Теперь будешь работать на меня, – произнес властный. – И людей своих соберешь и убедишь. Как сам понял, мне известен каждый ваш шаг. Даже пароль про яхту и собаку-водолаза.
Это был неожиданный удар. Мы, гвардейцы-десантники, и в самом деле все это время были под колпаком у этих упырей. Как и Булышев со своим грозным ведомством.
– Откажусь – живым не выпустите? – позволил я себе усмехнуться.
– Смотри сюда, подполковник, – тяжело вздохнул Горлач, нажав кнопку на пульте, который появился в его руках.
Прямо передо мною зажегся большой монитор-экран. И на нем появилась… милая девушка Тоня. Она сидела на диванчике, поджав под себя крепенькие ножки, и читала книжку про безлюдные пространства.
– Позвони девушке, Валентин, – произнес властный. – Узнай, как здоровье вашего раненого командира.
Отказываясь верить в происходящее, я взялся за мобильник. Девушка Тоня, находящаяся на экране, вздрогнула, отложила книгу и протянула руку к тумбочке, на которой располагался телефон. Сомнений не оставалось – изображение транслировалось в реальном времени.
– Тоня! – произнес я, стараясь не выдать своего волнения. – Как у вас дела?
– Все нормально, – ответила девушка с экрана. – А вы где?
– Далеко… Но скоро приеду, не скучайте.
Изображение исчезло вместе с телефонной связью.
– Как видите, у меня имеется и хорошая техника, и грамотные люди, – подвел итог властный.
Это был удар. Я старался сохранять спокойствие. Девушку-то за что?! Добрую, тихую, скромную Тонечку… Да и Чабану, раненому, никуда от этих сволочей не деться. И виноват в этом я как командир и старший по званию.
– Как мне вас называть? – спросил я властного.
– Виталий Андреевич.
Да, точно. Именно так его звали. Это был высокий чин из министерства, до этого служивший в Генштабе. Некоторое время назад он куда-то пропал, а теперь всплыл в качестве любителя авиаспорта. Да, вероятнее всего, передо мной именно Стекольщик.
– Будем работать, – произнес я.
– А меня Филипп Филиппычем зовут, – напомнил о себе дедок.
Его крепкие пальцы по-прежнему вертели и подбрасывали боевой кинжал.
Вид с чердака соседнего дома
– Вот это задница! А ляжки! Шикарная девка!
– Слишком толста… И бледно-розовая, как поросенок.
– Тебе подавай смуглых и изящных… Она не толстая, она в теле…
Такой диалог шел между двумя боевиками хашимо-артуровской группировки, которые, находясь на чердаке соседнего дома, наблюдали с помощью специального оптического устройства за переодевающейся Антониной. Девушка приоткрыла-таки задернутые Валентином шторы. Теперь она была как на ладони у боевиков, и если бы ее изящные розовые ушки услышали хоть половину сказанных «комплиментов», то Тонечка провалилась бы от смущения сквозь пол. Между тем труба с мощными окулярами останавливалась на ее округлых розовых ягодицах, увеличивая их, насколько позволяла оптика. Затем медленно съезжала вниз по крепким сильным ногам до самых пяток. Потом вновь поднималась до ягодиц. Соглядатаи задерживали свой взгляд, потом двигались вверх к грудям и подмышкам. Выше шеи труба не поднималась. Девичье лицо интересовало соглядатаев меньше всего.
– Как ты думаешь, Артур отдаст нам ее… потом? – спросил тот, которого так восхищала Тонина фигура.
– Не знаю, – вяло отозвался второй. – Мне все равно. Не люблю русских, и вообще славянок.
– Напрасно, – усмехнулся «ценитель».
– Они слишком жирные и наглые, – подвел итог второй.
Первый ничего не ответил, вновь навел окуляр на гладкие девичьи ягодицы, на сей раз полуприкрытые кокетливыми кружевными трусиками.
Подполковник Вечер
Присутствие этого Виталия Андреевича, высокого чина из министерства, а также спецпропагандиста-журналиста Горлача говорило о том, что мы столкнулись не просто с наркомафией. Мы столкнулись с военной мафией. Да, да, есть и такая. Идеология девяностых была ясной и простой – все на продажу! Обеспечь себя и свою семью по максимуму, а потом хоть трава не расти. И многие генералы и полковники весьма успешно нашли себя в рыночной экономике, не снимая при этом погон. Продавать ведь можно все: оружие, горючее, складские помещения, медикаменты… Все, даже людей. Да, да – солдатиков-срочников для строительства дач и коттеджей нынешним хозяевам жизни. Солдатики работают за жратву (состоящую из двухразовой лапши «доширак»), но живут при этом не в казарме, строем не ходят, «колыбахи» от «стариков» не получают. Всем хорошо… И каждый сам за себя. Таковой является идеология нынешней жизни. И другой идеологии не жди. Все продается, все имеет свою цену. Но самый выгодный товар для продажи – это не срочники, даже не оружие (разве что ядерное или реактивные истребители последней разработки). Самый прибыльный бизнес сегодня – наркотики. Разве могла золотопогонная мафия остаться в стороне? Теперь схема была предельно проста: Хашим делал «крышу» изгорским торговцам, Хашиму, в свою очередь, делал «крышу» (то есть охрану, боевиков, а также контроль над каналами доставки) Эль-Абу Салих. Ну а самого Черного Генерала крышевали не кто иной, как золотопогонные мафиози. И в нужный момент решили вывести его из игры как фигуру весьма одиозную. Ко всему прочему, кто-то должен был за нашу «акцию» получить ордена и продвижение по службе. Посередине всего этого оказались мы. И, кажется, разорвали пару звеньев этой цепи…
Человека ничего не интересует, кроме собственного благополучия и своей семьи. Вот только останется ли он при этом Человеком? А кем он тогда становится? Зверем?! Да нет, его и зверем-то назвать нельзя. Звери, клыкастые да рогатые, сами от таких «человеков» страдают. При министерстве существовал заповедник. Собственный, ведомственный, якобы для защиты редких животных. Зубров, туров и прочих. На самом же деле он был превращен в «зону охоты» для генералитета. Деньжат на обустройство министерские финансисты не жалели. Охотнички с большими звездами прилетают на вертолетах и бьют зубра, тура… Бьют почем зря. Не только из ружей и винтовок, но и из автоматов. Как в песне поется: «для развлечения и веселья». Егеря все на корню куплены. Бывает, еще девок привозят из близлежащих областей и играют с ними в бильярд на раздевание. Громкие пьянки, аж за километр слыхать, гулянки, в результате которых сгорела мемориальная дача одного из заслуженных советских маршалов. Вместе с правительственной спецсвязью сгорела. А снег зимой после таких гулянок красный. От крови зверей, которых с воздуха бьют…
Могут ли считаться людьми те, кто сдал чеченцам оружие и бронетехнику в начале девяностых?! Западные издания любят изображать «чехов» эдакими гордыми, воинственными и при этом полунищими повстанцами, сражающимися за свободу и независимость. Дескать, с кинжалами бросаются на танки, из двустволок подбивают вертолеты. А у чеченцев на момент начала войны имелись хорошо отлаженная разведка, спецназ, бронемашины и танковые подразделения, установки «Град». Имелась и авиация. Целых четыре аэродрома. И вся эта техника обслуживалась грамотными людьми. В нашей же Советской тире Российской армии подготовленными. Были, конечно, наемники (преимущественно с Украины), были инструктора-«афганцы», но они погоды не делали… Помните парад дудаевской армии? Его по всем телеканалам транслировали: мощные колонны по четыре человека, подтянутые рослые ребята, одетые в офицерскую форму советского образца. За ними милицейская колонна, все милиционеры как на подбор, опять же в советской форме и при советских же медалях-орденах. В руках «калашниковы», шаг печатается четко, точно рота почетного караула шагает. Никаких бородачей-хоттабов-арабов, никакой уголовщины и обкуренных моджахедов. Советская армия шагает. Так у Дудаева в войске больше половины офицеров и прапорщиков из различных родов войск служило. Остальные проходили срочную службу тоже не где-нибудь, а в непобедимой и легендарной. Так что сшиблись мы не с иностранной интервенцией, а с теми же самыми бойцами и командирами, с которыми недавно в одних парадных колоннах шагали, вместе на боевые операции ходили… Еще до начала боевых действий, до ельцинского указа наши разведгруппы сумели проникнуть на территорию мятежной республики и собрать немало интересных сведений. У генералитета волосы дыбом вставали, челюсти отвисали… «Откуда, спрашивается, у чеченцев наша бронетехника, установки "Град"? Не путаете ли чего, капитан Вечер?» По счастью, разведку ВДВ выручили данные космической разведки ГРУ и ФСБ (тогда ФСК). Выходило, что чеченцы отлично вооружены и за пару недель сломить их не удастся. А мне в ответ: «Да что вы такое несете, капитан? Да к Новому году будет в Грозном порядок и чистота! Ну, три недели самое большее… И не вздумайте вести такие разговоры в присутствии подчиненных!» Что такому генералу возразишь? Возражать нечего. Главное – мы смогли составить подробные карты местности, знали почти все крупные базы, места дислокации вооруженных формирований. «Точки» выявлены. Разведданные на стол командования положены. Осталось лишь нанести молниеносные точные авиа– или артиллерийские удары. И что же? Господа командующие такого приказа отдать не соизволили. Ко всему прочему разведка чеченцев каким-то образом узнала о точной дате начала боевых действий, и дудаевский генштаб исхитрился рассредоточить технику. Вот и пришлось нам и спецназу ГРУ гоняться за каждой персональной волыной, за каждым танком, за каждым «Градом». Много ребят тогда полегло. Единственное, что не успели перебазировать, так это авиацию. Все четыре аэродрома (Ханкала, Калиновский, Грозный-Северный и Катаяма) были уничтожены бомбово-штурмовыми ударами наших ВВС. Все 130 самолетов и 4 вертолета. Будь у чеченцев авиация, нам бы совсем туго пришлось. В первые дни кампании наши ВВС работали отлично. Пользуясь нашими разведданными, они уничтожили танкоремонтный завод, более двадцати оружейных складов, телерадиовещательный центр. Ну а потом… Если газеты читали и телевизор смотрели, то сами знаете. Увязли мы серьезно. Схлестнулась Советская армия с Российской. Взять тот же спецназ «духовский». Лихие там ребята оказались. А экипировка у них была такая, что позавидуешь. Легкие одноместные палатки, невесомые спальные мешки, неопреновые водонепроницаемые костюмы, тепловые химсоставы для обуви. У наших разведчиков такие вещи появились лишь после «Норд-Оста», а до этого отбивались у «духов». У них вообще много чего интересного можно было отбить. Например, спутниковую портативную систему глобального позиционирования GPS, мощные инфракрасные бинокли ночного видения, переносные ЗРК «Игла-2». Из оружия не только «АКСы» и «АКС-74У», но и пистолеты-пулеметы «карл густав», автоматы «хеклер и кох» со светошоковым фонарем в подствольнике, ручные английские пулеметы «брен». Видать, серьезные «фирмы» были у «духов» оружейниками. Неплохие деньжата срубили… Только в результате войн этих и нам горе, и чеченцам.
