Юрий Мокшин - Узники смерти
— Во всех случаях в Ялту лететь надо.
— Это однозначно.
Так же, как и его друг, майор Корнеев не верил в случайности. Опыт оперативной работы неоднократно доказывал, что случайность есть проявление закономерности.
Корнеев знал своего друга. Несмотря на все свои положительные качества, Зотов не отличался быстротой мышления, абстрактным видением ситуации и возможностью предсказывать действия противника на несколько ходов вперед. Дмитрий Николаевич был отличным работником, но это редкое качество являлось обязательным, но недостаточна условием для того, чтобы с кабинетной работы в почтовом ящике перейти на оперативную, да еще в спецподразделение. В связи с этим Корнеев мог предположить, что размышления его друга о своем участии в расследовании не лишены здравого смысла. Но тогда какую роль ему отводят? Кто за этим стоит: Орлов или ему это навязали сверху, и генерал вынужден был кинуть Зотова в группу Валентина Семеновича?
Нет, конечно же, Корнеев был оказаться с Зотовым в одной упряжке. Он верил майору и знал, что в критической ситуации тот не подведет, а надежные тылы никогда не помешают.
Другое дело, если Зотова пытаются использовать в качестве "слепого агента".
Корнеев пока не стал делиться с Дмитрием Николаевичем своими размышлениями, решив, что если они подтвердятся, то Зотов сам об этом догадается и первым начнет разговор. Пока же не следует расстраивать своего друга, а вот наблюдать за ним и, если нужно, оберегать его — вот это первостепенная задача Валентина Семеновича.
Выйдя из кафе, офицеры отправились на Садовое кольцо, где жил Аристарх Иванович Суздальский.
Поднявшись на третий этаж, они подошли к мощным деревянным дверям и позвонили. Открыли не сразу. Дверь, оказавшаяся, как потом выяснилось, внутри стальной, слегка приоткрылась, обнажив металлическую цепочку. В проеме показалась женщина преклонного возраста. Она спросила:
— Вам кого, молодые люди?
— Мы к Аристарху Ивановичу, — мягко улыбаясь, ответил Зотов.
— А его нет дома. Он уехал на симпозиум.
— Куда, если не секрет?
— А вы, собственно говоря, кто будете?
Майор слегка замялся, решая, доставать удостоверение или нет, а затем произнес:
— Мы от Сергея Ивановича Мизина. Мне срочно надо-встретиться с вашим мужем.
— Ах, вы от Сереженьки. Сразу бы так и сказали, — лицо женщины прояснилось и растянулось в улыбке, как у всех старушек, вспоминающих дни былой молодости. Еще и сейчас она выглядела весьма привлекательно. Тем не менее дверь не открыла. — Как у него дела?
— Все хорошо, большой ученый.
— Да-да, Сереженька всегда был самым способным учеником Аристарха Ивановича.
"И вашим, кажется, тоже", — подумал Зотов.
— А профессор сейчас в Женеве. Но вы не расстраивайтесь, он должен вернуться в середине августа.
— Ну что ж, тогда если вы не возражаете, мы к вам еще заглянем.
— Сережины друзья — наши друзья, — улыбнулась женщина и закрыла дверь.
— Что-то не везет мне на свидания последнее время, — проворчал Зотов, взглянув на друга. — Но мне кажется, что Куданова от меня никуда не денется.
— У меня тоже такое предчувствие.
8
Для простого советского человека Черноморское побережье всегда ассоциировалось с теплом, весельем, беззаботным времяпрепровождением. И хотя Зотов ехал в Крым отнюдь не на прогулку, его тут же охватила радостная легкость, когда скоростной троллейбус вывернул к морю.
Пересев на "Икарус", Дмитрий Николаевич через полчаса уже подъезжал к санаторию Министерства обороны.
На оперативной работе офицеры КГБ всегда имеют прикрытие в виде дополнительных удостоверений МВД или армейских. Поэтому направляясь на юг, Зотов снова стал майором связи и опять сменил синие погоны на черные. Армейские офицеры не жаловали "полицию" и побаивались ее. А в планы Зотова не входило оставаться в одиночестве.
Главврач оказался человеком веселым и общительным. Он с удовольствием рассказал Зотову, где можно неплохо провести время в приятной компании и, когда майор пожаловался ему на частые головные боли, обещал устроить специальные процедуры, используя для этого новейшую методику и аппаратуру.
"Случайно не ту, что я должен найти?" — подумал Дмитрий Николаевич, мило улыбаясь доктору.
Процедуры решили начать с завтрашнего дня. Зотов не стал терять времени даром и, приняв морские ванны, пошел знакомиться с товарищами по палате.
После ужина к праздничному столу по случаю вновь прибывшего пригласили женщин из числа отдыхающих, и к вечеру майор знал все местные сплетни о каждом враче и медсестре санатория.
"Интересно, — думал Зотов, слушая болтовню собутыльников, — армейские офицеры и на службе такие разговорчивые, как на отдыхе, или это своеобразная реакция на долгое молчание от отпуска до отпуска? В таком состоянии они, пожалуй, и военные тайны начнут разбалтывать. Не зря наши агенты работают в местах отдыха."
На следующий день в десять часов Зотов уже принимал в процедурном кабинете первую порцию оздоровительного гипнотического сна. Майору нужно было ознакомиться с аппаратурой, а потому пожертвовать собой, хотя риск в данном случае был невелик: в первый же день на Зотова вряд ли стали бы воздействовать. Обычно подобные сеансы проводят через несколько дней, достаточно ознакомившись с психикой пациента и его индивидуальными особенностями.
До и после сеанса Зотов успел рассмотреть своим профессиональным оком окружающую аппаратуру, но ничего заслуживающего внимания не обнаружил: вокруг стояли различного рода стимуляторы, массажеры и другое медицинское оборудование. Серийный "гипнотизер", уложивший Зотова спать, внешне также ничего опасного не представлял.
"Но ведь кодирующую аппаратуру можно запихать куда угодно, — рассуждал майор, по дороге на пляж. — Психотронный генератор, например, достаточно просто можно встроить в телевизор и вместе с потоком информации голубого экрана получать вдобавок и порцию установок.
В палате табачный дым смешался с устойчивым запахом перегара и пота. На столике стояли пустые и ополовиненные бутылки "Андроповки" и закуска. Зотов и его новый приятель лейтенант спецназа Долгов развалились в креслах и вели неторопливую беседу о смысле жизни. Лейтенанту водка ударила в голову, но языком он ворочал исправно. И хотя мысли его постоянно путались и повторялись, кое-что можно было понять.
Зотов же, как всегда, держал себя в форме: он умел пить не пьянея, а точнее, знал способ. Примерно за час до пьянки майор выпивал 50-100 грамм спиртного, и тогда во время застолья мог прикладываться наравне со всеми и в тоже время оставаться трезвым.
— Надоело, майор, все надоело! — хрипел лейтенант, опрокидывая очередной стакан водки и уже не закусывая. — Ненавижу и "духов" и своих тоже. Всех ненавижу!
— А своих-то почему? — удивился майор.
Лейтенант икнул и уставился на Зотова. Его глаза были пусты и несчастны, да и походил он сейчас чем-то на побитую собаку.
— Ты знаешь, майор, что такое спецназ? — наконец спросил Долгов, опустив голову на руки, которые как плети, безжизненно лежали на столе.
— Знаю.
— А ты знаешь, зачем мы находимся в Афгане?
— Догадываюсь.
— Думаешь, для спецзаданий? Не-ет… — он замотал головой, а затем вдруг поднял на Зотова мокрое от пота лицо. — Спецзадания тоже бывают разные. Например, когда нас ставят цепью за идущими в бой мотострелками с единственным приказом: стрелять в любого. кто вздумает отступить или бежать — это тоже спецзадание. Или увозить в горы оружие, оставлять его там. зная, что его заберут "духи" и будут потом им же убивать нас.
— Постой, — перебил Зотов, — что значит " оставлять оружие"? Ты уверен, что потом его забирают душманы?
— Не был бы уверен — не говорил. Я со своим разведчиком как-то раз проследил за одним таким грузом, а когда сообщил об этом комбату, он меня чуть под расстрел не поставил. И поставил бы, не накрой его этим же вечером прямое попадание ракеты. Кстати, нашей же ракеты. После той переделки из всей роты в живых остался я и пара бойцов. И разведчика моего ротный успел отправить на задание, из которого не возвращаются. Они всех "стариков", собирающихся на дембель, посылают на верную смерть, чтобы убрать свидетелей руками душманов. А то вдруг в Союзе кто-нибудь из парней разговорится. Я тоже случайно тут оказался. Был ранен, а в госпиталь неожиданно московская проверка нагрянула. Ну, меня, как героя, отправили долечивать на родину, а затем путевка сюда. Но я не хочу обратно в этот ад. Если снова направят в Афган, я на первой же мине подорвусь или себе в жопу лимонку засуну и за чеку дерну.
Лейтенант замолчал. Зотов налил себе полный стакан водки и залпом выпил.
— А ты уверен, что вам приходится идти цепью за мотострелками, а не за штрафбатом?
