Борис Цеханович - Хлеб с порохом
– Нет, это точно мина.
Я опять почесал затылок:
– Да я, Рамзан, вообще-то не сапер. Ну ладно, поехали, посмотрим все-таки.
Мы заскочили на БРДМ и помчались к мечети, где уже собирался народ. Слезли с машины, и Рамзан издалека показал рукой на водосток под дорогой, который был единственным не забаррикадированным выходом из деревни. Я осторожно подошел, нагнулся и заглянул в темное, пахнувшее сыростью отверстие водостока. Приглядевшись к полумраку, увидел лежащий длинный предмет, но разглядеть толком его не смог. Чуть отодвинувшись в сторону, чтобы больше света упало внутрь, я еще раз заглянул и сумел разглядеть контейнер от противотанковой ракеты; целый он или использованный, разглядеть все равно не мог, но по крайней мере крышка контейнера с этой стороны была закрыта. Я поднялся из канавы, перешел на другую сторону дороги и снова поглядел в бетонный водосток. Теперь ясно разглядел контейнер: и с этой стороны крышка контейнера была закрыта. Он лежал, наверно, уже несколько дней, так как был слегка покрыт пылью. Никаких проводов, идущих к контейнеру ни с этой стороны, ни с той, я не заметил.
Я выпрямился и подозвал рукой к себе замполита с техником, которые приехали со мной. Сделал озабоченное лицо и стал деланно размахивать руками, как будто что-то бурно обсуждал со своими подчиненными, а сам их инструктировал:
– Алексей Иванович, Игорь, там контейнер с противотанковой ракетой лежит, вроде целый и ничего к ней не подсоединено, но вы сейчас перед чеченцами разыгрываете «драму», что якобы там стоит очень сложный и мощный фугас и Борис Геннадьевич сильно рискует, самостоятельно разминируя его.
Кирьянов и Карпук, зная, что за нами наблюдают, чуть заметно ухмыльнулись:
– Борис Геннадьевич, мы сейчас такую комедию сыграем, что они вас до вашей замены одними деликатесами кормить будут.
– Смотрите только не переиграйте.
Я на виду жителей деревни с озабоченным лицом сделал несколько кругов вокруг водостока, приседая и заглядывая в зияющую темноту, сокрушенно покачивая головой и почесывая затылок. Затем поднял взгляд к небу, картинно перекрестился и лег у края водостока, запустив руку в темноту. Ощупал контейнер и убедился, что с этой стороны никаких проводков нет, не было их и с той стороны. Осталось самое опасное: затаив дыхание, я напрягся и с усилием потянул контейнер на себя. Протащив его сантиметров тридцать по трубе к себе, окончательно убедился, что контейнер с противотанковой ракетой внутри никакой опасности не представляет. Я поднялся, вытер пот со лба и, услышав обрывок объяснения замполита, ухмыльнулся.
– …тот, кто ставил мину, не рассчитал, что когда она рванет, то не только военные пострадают, но от взрыва наполовину разрушит мечеть с одной стороны, а с другой вон тот дом, поэтому оттуда надо эвакуировать жителей.
Я уже спокойно лег на землю и запустил руку к контейнеру, отщелкнул предохранительную крышку для соединения контейнера с противотанковой установкой и замер, делая вид, что провожу разминирование фугаса. Через пятнадцать минут решительно поднялся, отряхнул форму от пыли и подошел к Рамзану, а из-за заборов в это время, на приличном расстоянии, выглядывало голов двести.
– Рамзан, ну вам и повезло! Я еле сумел отсоединить радиовзрыватель от мины. Не знаю, на кого они ставили фугас, но войска-то по этому мостику ведь не ездят. Ну, взорвали бы боевики, когда русские проезжали бы мимо, ну, скинуло бы кого-нибудь с брони, поломало бы ребра, ноги, но не убило бы. Зато взрывная волна пошла бы по бетонному водостоку в обе стороны. С той стороны мечеть к черту бы полетела, а с той вон тому дому и тому амбец пришел бы… – я поворачивался и показывал руками то на мечеть, то на дома и вешал лапшу главе администрации, а тот послушно поворачивался за моей рукой и потемневшими глазами смотрел то на мечеть, то на дома и все больше мрачнел.
– Вот к чему может привести бестолковое и безмозглое сотрудничество с боевиками, – подвел я итог моей «беседы», но это я уже адресовал и подошедшему хозяину дома, который якобы должен был пострадать от взрыва. Тот тоже помрачнел и что-то быстро и решительно проговорил Рамзану: как я понял, с кем-то он хотел разобраться.
Пока я разговаривал, Игорь вытащил контейнер, загрузил его на БРДМ, и мы укатили в штаб полка, где я передал особистам ракету. А в это время подошла колонна с заменщиками, и в штабе начался форменный бедлам: сначала все здоровались, обнимались, когда встречались со знакомыми, потом всю эту толпу построили и начали разбираться – кто взамен кого приехал.
Знакомых офицеров и прапорщиков было не так уж много. Вместо Будулаева командиром первого батальона приехал майор Тищенко. Несмотря на то что несколько лет тому назад оба мы бегали капитанами и поддерживали дружеские отношения, поздоровался он со мной холодно и как-то свысока. Славка Упоров приехал командиром ремонтной роты, но он остался принимать роту в старом лагере. Подполковник Андреев заменял командира третьего батальона. Но пообщаться с ним толком не пришлось, его сразу же утащили к командиру полка. Были еще несколько знакомых офицеров, но основная масса прибывших была из других гарнизонов.
Кирьянов и Карпук вскоре привели ко мне своих заменщиков, а также замену для старшины. Мне они сразу не понравились. Я до того привык к своим подчиненным, к Мишкину и Пономареву, что если бы пришли даже отличные офицеры, то и они мне наверняка не понравились бы.
Новый замполит – лейтенант двухгодичник, «живого» солдата, наверно, никогда не видел, а тут полуобстрелянные бойцы, которые уже считают себя бывалыми фронтовиками. Техник – прапорщик, зовут Анатолий, в глазах неуверенность и тоска. Старшина – мужчина в возрасте, но какой-то мягковатый и больно уж домашнего вида. Однако подчиненных, как и начальников, не выбирают. Вздохнув, я махнул рукой на БРДМ и, разместившись на броне, мы двинулись к себе. Только отъехали от поворота дороги, скрывшего штаб, метров на триста, как нас обстрелял пулеметчик боевиков, который расположился, по всей видимости, ниже позиций седьмой роты и теперь мог обстреливать этот участок дороги. Длинная очередь стеганула обочину дороги, подняв облачка пыли, а еще несколько пуль ударило в корму БРДМ, обиженно взвизгнув. Все пригнулись, а Степанов по моей команде выжал из двигателя максимум, и через несколько секунд нас скрыл от пулеметчика край скалы. Поглядывая назад, я увидел, что этот небольшой боевой эпизод оказал сильное впечатление на прибывших. В расположении блокпоста меня уже ожидали Рамзан и его племянник, который держал в руках большой казан, а в ногах у них стояло несколько картонных ящиков.
После того, как я представил прибывших замполита и прапорщиков личному составу своего блокпоста, я подозвал Рамзана и Юсупа к своему салону. Обрадовавшись, что наконец-то и до них дошла очередь, Рамзан начал выкладывать на стол из картонных ящиков водку, зелень, овощи, сушеное, копченое мясо и другие продукты.
– Борис Геннадьевич, это вам от деревни за то, что вы, рискуя жизнью, разминировали мину, – он отодвинул продукты немного в сторону и поставил на стол казан, – а это вам от моего племянника. Вы как-то рассказывали, что вам нравится наше чеченское блюдо – мясная шурпа. – Юсуп с готовностью заулыбался и, как китайский болванчик, закивал головой.
Я засмеялся и, как бы призывая в свидетели собравшихся вокруг нас офицеров, прапорщиков, обвел руками стол:
– Рамзан, и ты так дешево ценишь мою жизнь? У меня ведь шансы были – 50 на 50, взорвусь или не взорвусь. А деревня мне прислала четыре бутылки водки и несколько килограммов мяса. Рамзан, я разочарован. Мне не нужно от вас ни денег, ни золота: мне нужно только, чтобы вы правильно оценили этот мой поступок и соответственно относились к моему подразделению, помогали мне в поддержании порядка в моем районе. Вот это-то ясно?
Я молчал, выдерживая паузу и глядя на смутившегося чеченца, который наверняка ожидал от меня слова благодарности за принесенную водку и продукты. Помолчав немного, я сменил тон:
– Ну, ладно, Рамзан, что ты голову опустил? Это я так сказал тебе, к слову: особо не бери в голову, но слова мои передай односельчанам, и ты, Юсуп, две недели мне будешь готовить шурпу и каждое утро, в восемь часов, мне ее приносить. Понял?
Мы с Рамзаном обсудили еще пару вопросов, а Алексей Иванович с Игорем в это время принесенными продуктами накрыли стол, выставили солдатские кружки и пригласили меня и главу администрации садиться. Как всегда, Рамзан отказался, говоря, что он правоверный мусульманин и совершил два раза хадж. Окинув критическим взглядом заставленный закусками стол, он удалился с племянником в деревню. А я пригласил вновь прибывших за стол, чтобы накормить их с дороги и поближе с ними познакомиться.
После того, как немного выпили и, выслушали каждого – кто он, с какой должности, где служил, я, в свою очередь, довел до них сложившуюся обстановку вокруг полка и батареи, задачи подразделений, рассказал немного о личном составе. Проанализировал ошибки, которые совершили уже новые командиры взводов, естественно, более подробно рассказал об их обязанностях и моих требованиях к ним.
