Игорь Срибный - «Каскад» начинает прорыв
– Быстрей, быстрей! – подгонял их майор. Но разведчики и так делали все, что могли.
Когда капитана Исрапилова положили на стол и хирург стал осторожно ощупывать его шею, разведчики стояли рядом, затаив дыхание.
Врач мрачно посмотрел прямо в глаза майора Чибисова и сказал:
– Здесь уже ничего не сделаешь. У него переломаны шейные позвонки…
– Так сделай же хоть что-нибудь! – заорал Чибисов, срывая с плеча автомат.
В этот момент тело капитана Исрапилова вдруг вытянулось на столе струной, мелко-мелко застучав по краю стола мягкой резиной сапога. Его глаза широко распахнулись, уставившись в пожелтевший от времени потолок… А потом тело медленно расслабилось, растеклось вяло по столу, словно лишившись разом всех мышц.
– Твою мать, – пробурчал майор Чибисов и, отвернувшись, смахнул с угла глаза то ли каплю пота, то ли непрошеную слезу. – Твою мать…
Глава 28
05 апреля 2000 г. 10–00.
Лесная вырубка
Отдохнувшие за ночь разведчики покинули свои уже обжитые и обстрелянные позиции в 06–00. Четыре часа им понадобилось, чтобы выйти к вырубке, где они с удивлением обнаружили мощный заслон из бронегруппы и двух рот мотострелков. У барака на песке сидели, сложив руки на затылках, пленные «духи». Их было человек двадцать. В стороне лежало их оружие, и двое солдат аккуратно переписывали номера стволов.
– Это где ж вы наловили столько супостатов? – спросил Седой выбежавшего им навстречу командира опорного пункта – молодого майора. Он был заранее предупрежден о том, что на его позиции выйдет разведгруппа.
– Да мы и не ловили, – ответил майор. – Сами вышли из лесу и сдались.
– В барак не лазали? – Седой думал, что склад боеприпасов давно взорван, но тот стоял цел-целехонек.
– Никак нет! Нас предупредили, что там разведгруппой – вероятно, вашей – установлены ловушки.
– Вот бардак! – выругался Седой. – Не дай бог какому-нибудь придурку захочется посмотреть, что там, в подполе… Громыхнет так, что воронка будет, как в Хиросиме!
– Нам приказано взорвать его при отходе, – доложил майор.
– У вас есть ЧМВ?
– Нет, – удивленно развел руками майор, – откуда? Нам их никогда не выдавали.
– Ясно! Давай сюда своего сапера. Самого опытного. Крот!
– Я здесь, командир! – Крот чертом вывернулся из-за походной кухни пехотинцев, стараясь быстро что-то прожевать на ходу.
– Оставь саперу ЧМВ или ЧМЗ, что там у тебя есть, и объясни, как им пользоваться. Замедление ставьте на час, а лучше на полтора – чтобы мотострелки успели отойти подальше.
Крот с сапером отошли, а Седой, кивнув на дымящуюся трубу полевой кухни, спросил у майора:
– Покормить нас сможете?
– Конечно! Какой разговор? Мы специально для вас оставили завтрак.
Разведчики неспешно потянулись на запах перловой каши с тушенкой.
– Пленных опрашивали? Есть еще в лесу банды? – продолжал Седой.
– Есть, – ответил майор. – Когда начала работать артиллерия, отряды «духов» разбились на мелкие группы и получили приказы от амиров пробиваться самостоятельно. Доклады о перестрелках поступают постоянно. Но постепенно мы их выбиваем. Вот, кстати! – Он достал из полевой сумки небольшой блокнот в черном кожаном переплете с тисненной золотом арабской вязью на обложке. – Здесь какие-то записи на арабском. Для вас может представлять интерес.
Седой полистал блокнот и подозвал капитана Даудова.
– Ну-ка глянь, что здесь записано?
Даудов перевернул несколько листов.
– Дневник наемника. Уроженец Саудовской Аравии, но приехал воевать с кафирами почему-то из… Норвегии. Ничего пока не могу сказать: надо прочесть полностью и распечатать перевод. Возможно, будут какие-то данные, представляющие интерес.
– Так забирай и переводи! – сказал Седой и пошел к кухне.
Пока он поглощал обильно сдобренную комбижиром горьковатую кашу, капитан листал дневник, делая карандашом какие-то пометки на полях.
Допив чай, неожиданно оказавшийся крепким и ароматным, Седой сел на пенек и с наслаждением затянулся последней, оставленной как НЗ, сигаретой. Его сразу потянуло в сон: сказывалось нечеловеческое напряжение, выпавшее на долю разведчиков, и обильная пища…
– Батон! – с усилием открыл он слипающиеся глаза. – Запроси штаб, где наша броня. Обещали же к 10–00 прислать!
Радист переговорил со штабом и доложил, что броня вышла десять минут назад.
– Блин, все как всегда! Я бы очень удивился, если бы их вовремя заправили топливом и вовремя отправили. Им же час добираться до нас! – раздраженно проскрипел Седой и решил не терять время зря. – Так, пацаны, объявляю сон-тренаж в течение часа. Всем спать!
Обрадованные разведчики мгновенно раскинули на теплом солнышке коврики в ряд и дружно упали на них. Через минуту мотострелки удивленно хлопали глазами, глядя на похрапывающих во сне разведчиков.
– Учитесь, салаги, как нужно выполнять приказ командира, – произнес майор, вызвав смешки своих бойцов. – Вот это исполнительность!
Когда через час пришли БТРы без бортовых номеров и опознавательных знаков на броне, разведчики были уже на ногах. Быстро погрузившись на броню, они умчались, скрывшись за завесой густой чеченской пыли…
Майор-пехотинец долго смотрел им вслед, прикрыв ладонью глаза от солнца. И подумал, что не дай бог столкнуться с такой командой в бою. Даже имея десятикратное численное превосходство…
Глава 29
05 апреля 2000 г. 16–40.
База разведчиков
С радостью стащив с себя грязное, пропотевшее, изодранное обмундирование, не подлежащее никакому ремонту, разведчики отправились в баню, где долго с остервенением сдирали с себя жесткими мочалками многодневную грязь. Потом лежали на пригорке, курили на солнышке, закутавшись в простыни, ожидая, когда старшина подберет им одежду, поскольку в обычные габариты мало кто из них вписывался…
Все это время Седой думал о предателе, засевшем именно здесь, в роте, поскольку только здесь можно было легко узнать, сколько разведчиков не пришло в такой-то день на завтрак, затем сходить на техплощадку, убедиться в отсутствии на базе двух БТРов разведки и, не задавая никому никаких вопросов, сделать соответствующие выводы. Да, товарищ с громким позывным Знамя ходит сейчас где-то рядом…
Переодевшись, Седой подозвал прапорщика Шульгина и тихо сказал:
– Стас, найди тихонько командира роты и передай, чтобы подошел к нашей броне. Скажи, по поводу запчастей. Только говори с ним один на один, чтобы никто не слышал и не видел вас.
Прапорщик кивнул головой и ушел в развалины школы, в целом, не поврежденном снарядами крыле которой дислоцировалась рота.
Вскоре на техплощадку пришел командир роты – молодой капитан Алексеев. Стас встал у брони, а Алексеев влез в десантный отсек.
– Капитан, я не буду ходить вокруг да около. У тебя в роте кто-то из офицеров работает на боевиков. Твое мнение?
Капитан впал в прострацию.
– Этого не может быть! – наконец выдавил он из себя. – Все офицеры роты у меня на виду.
– А на выезде? Ведь каждую неделю кто-то из твоих замов ездит в Буйнакск старшим колонны за продуктами, боеприпасами… На день-два они в таком случае предоставлены сами себе.
– Ну, ездит в основном старший лейтенант Баранов. Изредка замполит роты – капитан Максюта. Зампотех, капитан Фалько, ездит только в Ханкалу. Но он настолько весь в своих ремонтах, что с него я снимаю любые подозрения.
– Итак?
– Ну, получается, наиболее «выездной» – старший лейтенант Баранов. Но я ничего подозрительного за ним не замечал. Мы с ним, как бы сказать, дружны. Оба в прошлом суворовцы, оба заканчивали одно военное училище…
– Как он насчет денег?
– Вот по поводу денег могу сказать, что жадноват. Каждый рубль считает. Но он ведь собирается жениться… Не могу поверить, что он продался «духам»!
– Тогда кто? Давай думать дальше!
Капитан долго сидел, задумавшись. Седой успел выкурить две сигареты за это время.
– У других офицеров роты просто не было возможностей завязать какие-то контакты с боевиками, – медленно и все еще задумчиво заговорил капитан. – Только старший лейтенант Баранов выезжает с колонной в Буйнакск. И после каждой поездки он рассказывал, что на обратном пути останавливает колонну в Хасав-Юрте и заходит в кафе выпить коньячку и поесть шашлык из осетрины…
– Хасав-Юрт? Можно сказать, прифронтовой город. И там живут акинцы – этнические чеченцы. А кафе – хорошее место для вербовки. Раз угостил «голодного» офицера, два угостил – вот уже отношения и завязались… Сколько он уже ездит старшим колонны?
– С октября девяносто девятого. С первых дней, как мы вошли в Ножай-Юрт.
