Сергей Дышев - Закон оружия
– Да, спасибо, отбивная из крокодила была на редкость нежна.
Хонг попытался оценить мое чувство юмора, но у него не получилось. И он банальным образом отвел меня в столовку. Здесь уже сидели семь постнолицых аборигенов и глотали жареные яйца. Я взял поднос и получил в амбразуре от паукообразного дохляка пяток склеенных яиц с оранжевым желтком, как бы ужасно это ни звучало…
После еды и соков я, страшно подумать, получил боевое задание. Они, то есть Хонг и Райт, сделав напыщенный вид, так и сказали: боевая задача. И опять мне стало противно, такая пошлятина! И как я оказался в этой премерзкой компании, от которой за версту тянет смрадом тюряги и протухшей крови? Но ничего, посмотрим, что мне интересного расскажут.
Мне протянули пакет, спрятанный в другой пакет – целлофановый. Потом открыли туристскую карту «Welcome to Bangkok» и показали точку – японское посольство.
– Здесь тебя будет ждать наш человек, таец, отличительная примета – белая повязка на голове. Ты у него спросишь, где французское посольство. А он ответит: спросите у де Голля.
– Очень остроумно! – похвалил я.
Меня тут же попросили заткнуться и слушать дальше.
– Этот человек сообщит вам очередной адрес и приметы человека, которого вы должны найти. После чего последует третий этап… Ваша задача – вручить этот пакет назначенному человеку.
Мне дали пятьсот батов, предупредили, что я не имею права пользоваться такси и легковыми автомашинами, а добираться должен на общественном транспорте и на выполнение задачи мне дается четыре с половиной часа.
– И самое главное: тебя будут преследовать, ты должен оторваться. Если они вырвут у тебя пакет, ты проиграл.
– А драться можно? – поинтересовался я.
– Нелепый вопрос! – надменно произнес мистер Райт.
«Поквакай, поквакай, мелкая сошка!» – подумал я.
А Хонг заметил:
– Твое время началось.
Я взял карту и пошел к воротам. В сторону города курсировали автобусы. Я вскочил на первый же попавшийся и, сплющив нос о стекло, заметил, как от стен виллы оторвалась темно-синяя машина типа «Тойота». «Какая нечестность! – тут же определил я. – Ведь у них преимущества». Но тут же сообразил, что могу загнать этих «жучков» в «пробку», а сам использовать преимущества быстрого бега.
В автобусе я расстелил карту и тут же узнал, что 99-й автобус, на котором ехал, аккурат шел до японского посольства. У студента выяснил, где выходить. И через двадцать минут стоял под белым флагом с красным мячиком по центру. Человек с белой повязкой равнодушно дымил сигаретой. Я задал положенный идиотский вопрос и получил еще более идиотский ответ. Навстречу нам неслась зеленая машина.
– Бежим! – приказал я, дернув за руку парня.
Хорошо, он оказался смышленым. Мы завернули за угол, машина последовала за нами, мы тут же перешли на другую сторону и, пока преследователи разворачивались, затерялись в толпе.
– Запоминай, – сказал он мне. – Улица Сриа-Ютхайя, здание полиции. Женщина в белом сафари, в руке пакет с надписью «Амиго». Пароль: «Вы не знаете, почему полицейские не красят волосы?» Ответ: «Они красят. Но в свободное от службы время».
Все это стало напоминать дурацкий розыгрыш. Тут с высоты своего роста я увидел, что сквозь толпу ко мне пробираются два стандартных болвана. Они бросили свою блестящую машину в «пробке» и упрямо хотели завладеть пакетом. Что было в нем: полкило земли или сотня порциек кокаина – поди разбери. Сильным любопытством я не страдал. Жаль только, не успел спросить, как туда добираться. Шпики уже были в трех метрах. Но куда им, коротконогим. Широким краснофлотским шагом я увеличил дистанцию, они бежали вприпрыжку: хотели получить от шефа аванс. Мне пришлось перейти на быстрый бег. Самое неприятное, что я не мог развернуть карту и отыскать полицейский участок на улице… Тут я отчетливо сообразил, что название ее выветрилось бесследно. Крутилось что-то неприличное, осталась блеклая ассоциация, но вот что – забыл, хоть плачь… Я поднатужился, догнал трогающийся автобус, протиснулся в дверь и уже оттуда погрозил моим преследователям. Они в растерянности остановились, потом стали ловить проходящие автомобили…
Я тут же развернул карту. Стал искать все подряд полицейские участки, которые обозначались маленьким щитиком с буквой «Р». И слава местному божеству, нашел. Сриа-Ютхайя – что может быть благозвучней для счастливого нелегала, обретшего ориентир для связи с резидентом и любимой Большой землей.
Я не успел рассмотреть номер автобуса и стал уточнять у всех подряд. Почему-то мой вопрос вызывал удивление и нежелание отвечать. И только сердобольный старичок сказал мне, что я еду на 38-м автобусе. Мне же нужен был, по крайней мере, 39-й.
Разжимать створки дверей автобуса – занятие догоняющих. Я посчитал, что в ближайшее будущее могу ступить на землю, перешагнуть через серую лужу, ступить на мягкий островок, пройти еще дальше, задуматься, уберечь себя от ржавчины духа…
Беготня – это самое нелепое времяпровождение.
Моя шея устала от бесконечных поворотов. Я хотел обнаружить моих врагов, которые кусали отпечатки моих следов, ползли гадами, не перекрестившись, это было нечестным ходом, они знали только одно: испытание совести – это есть молчаливый поклон на могилу тех, перед кем ты виновен навсегда.
Но у них был свой бог, перед которым ладони слипались, разрезая невидимой линией симметрию лица…
Четыре слона – на все стороны света. Великие животные, опустив хоботы, прощали все грехи маленьким существам, которые так мешали им жить.
Повсюду попадались маленькие и большие беседочки, в которых скучали толстокожие животные, – ритуальный колорит Таиланда. Наших брянских бы сюда, мысленно застращал я тут же… Ух, с гармонью, да с полупузырем самогона – уж нынче мало пьют наши, а кто сильно, те уж не в счет… Поднимается деревня – и всем чужим алконавтам дает крепкого пиндаля…
Поколебавшись, как девочка на белом танце, я разжал гармонь двери (слава Будде, система знакома), выдавил свой торс, на повороте скорость была ничтожной, и я ступил на асфальт всей плоскостью подошвы. В моей карте скопился пот всего автобуса, увы, не знал, что по городу бегает тысяча микроавтобусов с кондиционерами, которыми я бы мог воспользоваться, отстегнув пару сотен из моих командировочных фирмы «000»…
Я сел на парапет, развернул карту, зная, как уязвим… Еще хотелось определить, где те, кто тщит себя надеждой…
В моих глазах перепутались номера автобусов… Как заклинание, помнил 39-й. Я останавливал девушек, кто-то шарахался в сторону, другие источали любезность, но не могли сказать, где меряет пространство 39-й.
И тут я увидел штатного преследователя, он по-прежнему был узкоглаз, напорист, туповат и хотел заработать на мне полезную сумму денег.
Побежал я, побежал, загнал в смерть и угол несчастного авточастника, подавил его ростом и выдохом. Он испугался и трижды пролепетал одну и ту же фразу. Я успокоил его. И он, нарушив все предыдущие постулаты своей жизни, доставил меня прямо к полицейскому участку. Я вытащил триста батов. Водитель отрицательно покачал головой…
Ну вот честно, я его даже пальцем не тронул.
Может, он посочувствовал мне, как жертве перестройки. Russo turisto…
Вышел я, крученый-перекрученый, у красивого строения, голубые стекла пулеждущие, непробиваемые-недосягаемые… И никто меня не арестовал, стояли мальчики-с-пальчики, автоматами «М-16» вооруженные, перетянутые, запоясованные, патронами укомплектованные.
Женщина в белом сафари стояла с таким видом, будто ждала с вечеринки своего мужа-забулдыгу. Когда я подвалил к ней, она сделала вид, будто я уже лет пятнадцать уродую и изничтожаю ее личную жизнь. И только позже, гораздо позже, через сорок или даже пятьдесят секунд, она позволила благосклонным поворотом лица задать ей вопрос. Кстати, я изменил свое отношение к тайкам как к полностью зависимым существам…
– Универсальный магазин Мерикинг на Боромрат-Чоннан. Там вас будет ждать господин с тросточкой лет тридцати.
– Чего-то сказать надо? – устало спросил я.
– Он сам вас определит, если вы потрудитесь быть там через семнадцать минут. Пакет передайте ему. Он скажет вам на чистом тайском: кхоп-кхун-кар. Вы ответите ему коротким поклоном.
– И все? – спросил я. – А в морду никому не надо дать?
Женщина оказалась на редкость непроницаема. Видно, в этой системе она была крупным психологом.
Я тоже постарался быть немножко психологом. И когда из-за поворота, освещаемые вечерними огнями, появились два моих преследователя, я тут же применил все свои прошлые умения и дарования. Сначала я побежал, как линяющий на глазах заяц. Да-да, седая от ужаса шерсть клочьями устилала путь моего позорного бегства. Преследователям же мое малодушие придавало гигантские силы. Наверное, они готовились не только вырвать пакет из моих вспотевших рук, но и с ненавистью наплевать мне в лицо… Но вот этого я не хотел. Наверное, я очень накрутил себя, ужасно накрутил… Чуть ли не сам готов был плеваться на все четыре стороны света.
