Евгений Сартинов - Черный риэлтер
— Можно я ей позвоню сейчас?
— Это будет звонок действительно адвокату?
— Вы можете в этом убедиться.
И она показала мобильник с набранной там фамилией: Кашина. Колодников поморщился. Он не сомневался, что Зубаревская выберет именно Кашину, но удостовериться в этом все равно было неприятно.
— Хорошо, звоните. Только я проверю.
— А куда вы нас повезете?
— Сейчас в третье отделение милиции, а потом в ИВС, куда же еще.
Зубаревская нажала кнопку вызова, и, когда в динамике мобильного раздался звук голоса, передала трубку Колодникову.
— Антонина Петровна?
— Да, это я.
Это чуть глуховатый голос Андрей не спутал бы ни с чьим другим. Сколько раз он слышал его на заседаниях суда. Этот голос вызывал у него что-то вроде аллергии.
— С вами тут хочет поговорить очередной клиент, — и Колодников отдал мобильник обратно цыганке.
Пока Софья разговаривала, Колодников закурил. В это время Шаврин отвел в сторону молодого человека, проверил у него документы. Потом он подошел обратно к Колодникову, отдал ему паспорт невольного свидетеля.
— Вот. Каховский Виктор Антонович.
— Ого! — удивился Колодников, и обратился уже к владельцу «Диаманта». — Какие дела у вас с этой дамой?
Того вся эта заваруха, похоже, не смутила.
— Ну, если вы не в курсе, то я владелец риэлтерской фирмы «Диамант». И я купил у гражданки Зубаревской принадлежавшую ей собственную квартиру. Вот документы, можете посмотреть. Все оформлено по закону, все завизировано.
Он протянул Колодникову папку с документами. Тот, при виде ее поморщился.
— Ну, хорошо, но готовьтесь, что мы вас тоже привлечём по этому делу.
Каховский был удивлен.
— Но, почему?! Разве нельзя покупать у людей квартиры?
Андрей его успокоил.
— Да, вы не бойтесь. Мы вас, может быть, привлечем как специалиста. Вы не откажите нам в профессиональной консультации?
— А, вот как. Конечно, нет.
В это время Зубаревская кончила свой телефонный разговор, спрятала в карман мобильник. Андрею показалось, что цыганка теперь выглядела более спокойной, чем прежде.
— Ну, что, вы все, закончили? — спросил ее Андрей.
— Да, можем ехать. Да, Виктор, — она обернулась к Каховскому, — можешь считать мою квартиру своей. Деньги отдашь через три дня, после того, как я выйду.
— Хорошо, — согласился Каховский.
И цыганка направилась к своей «десятке».
— Э, нет! Теперь для вас нужен общественный транспорт, — и Андрей показал рукой в распахнутую дверцу Уазика.
— А машина…
— А машина никуда не денется. Ну-ка, Жора, отдай ключи Павлу.
Могильщик скривился, но ключи отдал.
— Это не наша машина, мы ездим по доверенности. А ее надо отдать хозяину, — напомнил Жора ментам.
— Хорошо, пусть приходит, отдадим.
— Может, не надо в Уазик? — внезапно обратилась к Колодникову Софья.
— А в чем дело?
— Да, неудобно как-то. Меня столько людей знают, и вдруг везут в милицейском Бобике.
Она как-то жалобно посмотрела на майора, и тот неожиданно для себя согласился.
— Хорошо, только Жора поедет на нашей машине, а за рулем «десятки» будет Павел.
Зубаревская подошла к «десятке», попыталась сесть вперед, но Паша и Шаврин быстро сопроводили ее назад. Рядом с ней сел сам Колодников, а Шаврин взялся сопровождать Могильщика. Всю короткую дорогу до отдела Паша Зудов посматривал в зеркало на цыганку. Ему показалось, что та явно была не в своей тарелке, как-то странно ерзала на своем месте. Когда они доехали, и Колодников выпустил свою пассажирку, то Павел запер машину, поставил ее на сигнализацию, и отдал Зубаревской ключи от машины. Та забрала их и прошла в отдел. А Павел тормознул Колодникова.
— Андрей, надо их машину осмотреть.
— Зачем?
— Что-то тут не так. Что-то у них там есть. Слишком уж Сонька психовала, пока ехали.
— Ну, так, открой, посмотри!
— Не, тут надо все по закону. У них же Кашина будет адвокатом. Эта развалит дело за малейшее нарушение.
— Хорошо, позвони Малиновской, пусть выпишет ордер на обыск машины, и пусть подъезжает сюда.
Ольга приехала через полчаса с готовым ордером на обыск машины. Коротко переговорив на крыльце с милиционерами, она прошла в отделение, и сразу увидела сидевшего в обезьяннике Жору Могильщика. Тот внешне был спокоен, только курил беспрерывно одну сигарету за другой. Они встретились взглядом, и Ольге показалось, что в глазах этого здоровенного мужика мелькнуло что-то звериное. Он явно знал ее, а, кроме того, было еще что-то, что-то очень неприятное для нее лично.
Малиновская передернула плечами, и прошла дальше, в кабинет Колодникова. А Жора смотрел ей вслед, чисто по мужски оценивая эти затянутые в джинсы аппетитные ножки, расстегнутую короткую дубленку, не скрывающую белую кофточку и вызывающе вздернутые груди. Он бросил бычок в урну за решеткой, достал новую сигарету.
А Ольга, пройдя в кабинет, сразу, с порога представилась: — Я младший советник юстиции следователь прокуратуры по особо важным делам Ольга Леонидовна Малиновская. Я буду вести ваше дело.
Софья ехидно усмехнулась.
— Я не могу сказать, что я сильно рада.
— Ну, мне это тоже счастья не добавляет. Но, работа есть работа.
Ольга увидела на столе кучку вещей извлеченных из карманов владелицы, и среди них ключи от машины.
— Пока я не разделась, давайте проведем обыск машины подозреваемой, — предложила она.
— Это еще зачем?! — сразу взвилась с места Софья.
— Надо, — коротко ответила Ольга. — Так полагается.
— Не имеете права…
— Имеем, вот ордер, — и Ольга показала цыганке бумагу, правда издалека. Софья была в таком состоянии, что Ольга опасалась, как бы она просто ее не порвала.
— Одевайтесь, Софья Романовна, — велел Андрей, подавая цыганке ее шубу. Та нехотя оделась. Тут открылась дверь, и показалось монументальное лицо Паши Зудова.
— Понятые готовы, — доложил он. — Вы скоро?
— Все, мы выходим. Жору тоже тащи туда же. Одень там, на всякий случай, на него браслеты.
Все вышли на улицу, минут через пять Паша вывел закованного в наручники Могильщика. К этому времени на такси подъехала Кашина, коротко переговорила с Зубаревской, и стала в сторонке, наблюдая за всем происходящим со стороны.
Процедуру обыска вел сам Колодников, а протокол вела Малиновская. Кроме того Зудов достал небольшую телекамеру и начал все снимать.
— Процедура обыска происходит по предписанию прокуратуры, машина марки ВАЗ двадцать один десять, госномер триста шесть АОА, принадлежит по доверенности Софье Зубаревской. Машина закрыта на сигнализацию, закрыта сорок минут назад, ключ все это время находился у хозяйки машины, либо на столе в моем кабинете.
— Вы подтверждаете это, Зубаревская, — спросила Ольга.
— Да, — удивительно спокойно ответила Софья.
"Неужели там ничего нет", — мелькнуло в голове у Андрея.
— Вы не хотите сделать никакого заявления? — спросила Ольга.
— Хочу. Эта машина на самом деле принадлежит не мне, а моему брату, Николаю Романовичу Зубаревичу. Мы на ней ездим всего третий день.
— И все? — удивилась Ольга. — Больше ничего не хотите сказать?
— Нет. Хотя… Из-за того, что мы не являемся владельцами машины, мы не являемся владельцами всего того, что находится в этой машине.
Ольга хмыкнула, спросила: — Это все?
— Да. Мы просто не знаем, что там есть.
— Хорошо. Тогда, может, вы сами откроете вашу машину?
Зубаревская спокойно взяла из рук Колодникова ключи, нажала на кнопку сигнализации.
Обыск делал Алексей Шаврин. Сначала он шурудил в салоне машины. Это быстро принесло свои плоды. Из-под переднего пассажирского сиденья он извлек пакетик с зеленовато-серой травкой.
— По виду похоже на марихуану. Чье это? — спросил Андрей.
— Мое, — неожиданно ответил Жора. — Держал для своего пользования, тем более тут меньше положенной нормы.
— Ну, это мы проверим, больше или меньше, — пообещал Колодников, а сам подумал: "Знаток хренов. Нормы «дури» даже все знает".
В это время Алексей выудил из-под того же сиденья другой пакетик, с пятью небольшими шариками, свернутыми из фольги.
— Ну вот! — обрадовался Колодников. — А это уже не травка, это больше похоже на чеки. Что это, Софья Романовна, опий или героин?
Цыганка ответила совершенно спокойно.
— Понятья не имею. Этот пакет же был где-то там, внизу. Скорее всего, это имущество моего брата. Он уже дважды сидел за торговлю наркотиками, так что это, скорее всего, его товар.
— Вы так уверенно оговариваете своего родного брата? — удивилась Ольга. Эта цыганка все больше и больше удивляла его.
— Конечно. Я не собираюсь сидеть за грехи своего даже очень близкого родственника. Каждый должен отвечать перед законом за свои дела. Что я его — должна прикрывать?
