Виктор Степанычев - Невозвращенцы
Он шагнул за угол, но его взгляд успел поймать габаритные огни машины в той стороне, откуда явились эти молодчики.
Уж не полиция ли подоспела? Нет, автомобиль проехал через перекресток и скрылся за домами. Да и когда полицейским было успеть к случившемуся безобразию? Даже немцы с их крайней прилежностью и дисциплиной за столь короткий отрезок времени, а с момента, когда Стас натолкнулся на «наци», до того, как закончил с ними разборку, и трех минут не прошло, не успели бы примчаться. Ну да бог с ними, ходу, резвые!..
Переулок был проходной. Пару кварталов Гордеев несся прямо, а потом свернул и пошел быстрым шагом. Еще раз повернул, еще прошел, пока не выскочил на хорошо освещенную проезжую улицу. А вон и такси едет!
Остановив машину, Станислав плюхнулся на заднее сиденье и, не став выдумывать ничего нового, пьяным голосом по-английски выдал прежний набор фраз: «биг найт клаб»… «виски»… «герлз»…
На этот раз или шофер оказался понятливее предыдущего, или он был просто опытнее. Не переспрашивая, таксист включил скорость и плавно тронул машину с места. Ехали они недолго. Улица, на которой Гордеев поймал такси, выходила прямиком на набережную и мост через широкую реку, надо полагать, через Эльбу, разделяющую Дрезден на две части. Переехав мост, они чуть проехали вперед, пару раз повернули, и на этом путешествие по ночному городу закончилось.
Автомобиль притормозил у тротуара. На сносном английском таксист доложил, что «биг» ночной клуб с «виски» и «герлз» расположен вон в том здании, которое так зазывно мигает огнями. Ближе он подъехать не может, потому что на перекрестке установлен запрещающий знак. А еще, если герру туристу понадобится в эту ночь такси, то он может позвонить вот по этому телефону на визитке.
Станислав кивком поблагодарил таксиста, расплатился и вышел из машины. Действительно, метрах в ста пятидесяти впереди яркая иллюминация украшала вход в двухэтажное здание, из которого доносилось ритмическое буханье, хотя самой музыки слышно не было. У входа в ночной клуб люди не толпились, лишь человека три-четыре тусовались в сторонке. А это могло означать, что очереди на посещение в сие культурное заведение не предвидится.
Глянув на наручные часы, Гордеев несколько удивился. Вечер получился настолько насыщенным, что, по его ощущениям, сейчас уже должно было перевалить за полночь. На самом же деле стрелки часов показывали начало десятого. И что из этого следовало? А то, что торопиться в ночной клуб смысла нет. Потому он и ночной, что народ станет стягиваться в него попозже, чтобы не выдохнуться к середине ночи. Сейчас там особо не затеряешься, и контингент для знакомства, без всякого сомнения, юный, в основном трезвый и в малом количестве, для задуманного дела не подходящий. У Стаса был хоть и небольшой, но все же опыт посещения подобных клубов. И вряд ли обстановка и традиции таких же заведений в Москве, Дрездене или Урюпинске сильно отличаются друг от друга.
Поэтому Станислав решил не спешить в «найт клаб», а прогуляться по округе. И не столько подышать воздухом, уже надышался туманом, аж из ушей валит, а на всякий случай осмотреться, разведать пути отхода. Уж что-то сегодня ему «везет» на приключения, так что рекогносцировка окрестностей лишней не будет.
Стас прошелся по периметру квартала, в котором был расположен ночной клуб, затем расширил зону, изучив местность на расстоянии двух-трех кварталов. Это заняло у него почти час. В принципе, можно было уже двигаться в направлении «найт клаба», но на глаза Гордееву попался гаштет, затерявшийся на тихой темной улочке. На его вывеске были нарисованы двое улыбающихся мужчин с кружками пенящегося пива в руках. Надпись по кругу Станислав перевел как «Мы рады вам, друзья!».
Сырость и ночная прохлада сделали свое. Пиво не соблазняло, а вот от рюмки водки, точнее — шнапса, чтобы нервы в порядок привести после общения с местными балбесами, он бы не отказался.
Ну и от пары сосисок с горчичкой Стас бы сейчас не отказался. И вряд ли и то и другое повредило бы предстоящему посещению увеселительного заведения. Во-первых, трезвые и грустные в таких местах не в чести, а во-вторых, когда еще придется перекусить, в ночном клубе сосисок точно не подают.
Гордеев заглянул в гаштет с улицы через окно. На его взгляд, обстановка для дрезденской пивной была обычная, почти домашняя, то есть без разгула и дыма коромыслом. Как и в тех гаштетах, где он побывал и которые разглядывал через стекло. Правда, здесь свет был приглушенный, но все равно было видно, что народ в заведении присутствует — и за столиками, и у барной стойки сидит. А в дальнем углу кто-то медленно кружится в танце.
Станислав зашел внутрь и, мельком оглядевшись, выбрал пустой стол недалеко от выхода. Сняв куртку, он повесил ее на спинку стула. Подошедший кельнер, мужчина лет тридцати, мило улыбаясь, протараторил что-то очень длинное. Причем вторую часть своей речи он произносил негромко, едва не шепотом. Стас его толком не понял, но решил глубоко не вникать и не переспрашивать, а сразу взять быка за рога и сделать заказ.
— Айн шнапс, — он пальцами показал, какого размера должен быть этот самый «шнапс», — цвай вюрстен унд брот.
И для порядка повторил то же самое по-английски. Оказалось, что кельнер бегло «спикает» на языке туманного Альбиона.
— Вы иностранец, сэр? — Он изобразил на лице искреннее удивление, смешанное с радостью.
— Да, я канадец, — небрежно бросил Гордеев. — Совершаю тур по Европе. Испания, Франция, Бельгия, Германия…
Легенду он решил на всякий случай поменять. Полиция уже могла знать, что некий австралиец сильно помял местный молодняк.
— Канада — это так далеко, так экзотично, — милая улыбка не сходила с губ кельнера. — Там живут гризли, а мужчины мужественны и сильны. Я всегда мечтал познакомиться с канадцем.
Он окинул восхищенным взглядом сидящего Станислава.
— А я мечтаю о шнапсе и сосисках, — резко прервал излияния говорливого служителя гаштета Гордеев. — Еще принесите пива. И побыстрее!
— Будет исполнено, сэр, — кивнул кельнер и исчез.
«Явно голубой парнишка, — отметил Станислав. — Рассыпается бисером и глазами так и ест. И, кажется, губы накрашены. Тьфу, гадость-то какая!»
Очень скоро кельнер появился и выставил шнапс и высокую кружку с пивом на столик перед Стасом.
— Сосиски будут готовы через минуту, — согнулся он в поклоне и многозначительно произнес: — Желаю хорошо провести у нас время. Всегда к вашим услугам.
— Учту, — мрачно бросил Гордеев и взял кружку с пивом.
Он сделал первый глоток и едва не поперхнулся. Глаза Стаса зафиксировали, как два посетителя мужеского пола, сидевшие недалеко от него, перегнувшись через столик, нежно сплели руки и поцеловались. Потом один вытащил из вазочки, стоящей на столе, гвоздику, прижал к губам и передал второму. Тот принял цветок с умильным выражением лица и нежно прислонил его к груди.
Станислав насторожился и внимательнее присмотрелся к посетителям гаштета. В зале не было ни одной женщины. Мужчины разного возраста и вида сидели со спутниками и без оных. А вон еще целуются… И танцуют мужик с мужиком…
— Ну ни хрена себе, вот это я попал! — едва слышно пробурчал себе под нос Гордеев. — Прямиком в голубиное гнездо угодил. В смысле — голубое…
А еще он вдруг обнаружил, что пользуется вниманием со стороны одиноких мужчин. Вон у барной стойки худой, в очках, в строгом костюме с галстуком, встретившись взглядом со Станиславом, приветливо улыбнулся и поднял рюмку в знак приветствия. И еще тот здоровый за столиком у стены тоже рюмкой пассы делает. А может, это не приветствие, а знак?
Подними в ответ рюмку, тут тебя и… приветят. А вон и лысый с бородкой клинышком тоже внимание проявляет…
Последние сомнения в том, куда он случайно забрел, у Стаса исчезли.
«Вот это ты попал, капитан! — растерянно, с чувством, близким к панике, подумал Гордеев. — В самое пидорское пекло угодил. А если они скопом набросятся?! Это тебе не «наци» с цепями. От таких фиг отобьешься!»
— Ваши сосиски, сэр. Приятного аппетита! Если вам еще что-то понадобится, я к вашим услугам, — выставляя тарелку на стол перед Станиславом, приветливо произнес кельнер, сделав ударение на «что-то».
«Какие сосиски! Какой еще аппетит! Уматывать отсюда надо большими скачками!» — метнулись мысли в голове Гордеева.
Он решительно отодвинул от себя тарелку и быстрым движением, не пропадать же добру, опрокинул в рот рюмку шнапса.
— Эй, парень, вернись, — окликнул он кельнера, который еще не успел добраться до стойки бара.
Станислав решил немедленно расплатиться и покинуть «голубой» гаштет. Однако за те секунды, пока кельнер шагал к его столику, он резко передумал ретироваться из сего небогоугодного заведения. Возможно, причиной тому был шнапс, легонечко обжегший горло и пищевод, разлившийся теплом по телу и вызвавший выделение желудочного сока. А поджаренные сосиски выглядели так аппетитно…
