Михаил Нестеров - Возмездие: никогда не поздно
— Ты говорил, — напомнил Шаповалов. — Речь шла о вербовке. Игорь дал согласие сотрудничать с тобой?
— Нет, — покачал головой Янов и продолжил, выдержав паузу: — Но он этого не помнит. Больше того, он уверен, что дал согласие на сотрудничество.
— «Он уверен, что дал согласие на сотрудничество», — повторил психиатр. — Значит, работая на тебя, мотивации он не понимает?
— Познать самого себя — вот мотив.
— А познать самого себя еще больше — еще один мотив. Да, я слышал эту мудрость. Ну, что же, скажи Игорю, что в практическом плане он зря старается.
— Не уверен, что это правильное решение. В словах, как ты говоришь, мало энергии.
— Тогда дождись, когда он сунет пальцы в розетку.
— Еще варианты есть?
— Нет, это последний. А ты вообще чего ожидаешь от сложившейся ситуации?
— Что Игорь в этом деле пойдет до конца.
— Ладно, — сдался Шаповалов. — Лично мне не нравятся все эти шпионские игры. Еще коньяка?..
ДубровникОни встретились этой же ночью в том же «Магеллановом облаке». Обстановка в ночном клубе казалась неизменной: те же непрерывный гул голосов, приглушенная музыка, соударение шаров на бильярдном столе, отдельные восклицания игроков.
— Я много думал о твоем предложении.
— Да, — подтвердила Ким, — у тебя задумчивый вид.
Она освоилась в новой для нее роли и была готова дать отпор этому типу и постоять за себя. Маевский снова здесь, на подстраховке (смешно, ей-богу), но пиджак его не топорщится от обреза. Себе она говорила: «Я все больше и больше похожу на любовницу Абакумова, еще немного, и я признаюсь в связи с ним».
Ким предвидела вопрос Лебедева о предоплате и ответила категорическим отказом:
— Нет и еще раз нет. Единственное, на что я пойду, — это на поэтапную оплату.
«Мы мыслим одинаково, — усмехнулся Тимофей, — только одни и те же вещи называем по-разному». Андреасов был более точен, назвав это «графиком работы из расчета за каждый час».
— Хочешь узнать, что мы собираемся сделать на первом этапе?
— Ты как будто в привокзальном кафе, а не в ночном клубе. Куда-то торопишься?
— Да нет. — Он помолчал, понимая, что упустил инициативу. И начал откуда-то с середины: — Этапов будет несколько. Я не исключаю, что на какой-то ступени мы споткнемся и не сможем продолжить работу. Но будем надеяться, что этого не случится.
— Да, в жизни всякое бывает. Можно дать тебе совет?
— Почему нет?
— Втягивайся в работу, но не тяни время.
— Сегодня ты говоришь и выглядишь по-другому. В голосе хрипотца, на лице румянец.
— Нервы, — коротко ответила Ким. — Это все нервы. Я так хочу отомстить этой сволочи!
Лебедев многозначительно покивал. Молодая женщина говорила достаточно искренне, и ему не потребовался бы полиграф, чтобы убедиться в этом.
Сейчас ею всецело овладело чувство сильнейшей вражды. Он не мог не сбиться на свой фирменный лад, подумав: так сыграть могла только актриса, объявившая своему кровнику вендетту. И мысли о подставе пропали, словно их и не было вовсе.
— У тебя есть вопросы?
— Да, — покивал Тимофей. — Первый, от него и будем плясать: куда доставить ребенка?
— На железнодорожный вокзал в Сплите. В следующую среду.
Этот второй по величине город в стране нашел себе место на побережье Адриатики, между городами Задар и Дубровник. Он же — самая южная точка национальной хорватской дороги. «Доставить мальчика в ближайшую среду», — мысленно повторил за клиенткой Лебедев. Он точно знал, что именно по средам из Сплита прицепной вагон отправляется с поездом номер 1204 и прибывает в Будапешт в четверг. Что ж, она поставила ему условия, загнав, так сказать, во временные рамки. Придется поторопиться.
— Ладно, мы доставим мальчика на вокзал, а что дальше?
— Ничего. На этом ваша работа закончится. У меня есть план, но я не хочу раскрывать его.
— Хорошо, что он есть, — улыбнулся Лебедев.
— Итак, за что я должна заплатить?
— Мы планируем разведку местности. Я слышал про это шато, но ни разу там не был.
— Значит, встретимся завтра в это же время?
— Как раз в это время мы будем заняты.
Ким едва сдержала улыбку: «Попался!»
Половина третьего ночи. Точнее — два часа тридцать две минуты. Теперь — уже тридцать три. В эту секунду раздался повторный звонок в дверь. Если он не откроет Лебедеву (а это был он, кто же еще), тот начнет доставать его по телефону. Был еще один вариант: пристрелить гостя через окно в гостиной.
Андреасов сел в кровати, тяжело дыша. Что, приснился кошмар, или он задыхался, лежа на спине? Проклятый храп, как бы избавиться от него…
Николай сунул ноги в тапочки и, не включая света, вышел из спальни в прихожую. Она больше походила на небольшой холл, декорированный столиком, вешалкой в виде лосиных рогов, плетеной корзинкой с клюшками для гольфа, торчащими из нее подошвой вверх. У клюшки sand wedge с утяжеленной подошвой, служащей для удара из бункера с песком, была отрезана ручка, и небольшим сужением в том месте она входила в ствол шестизарядного «кольта-питона». Когда Андреасов вытащил из корзинки эту смычку и разъединил ее, в его руках оказалось и огнестрельное, и холодное (колюще-ударное) оружие.
— Кто? — спросил он, бросив взгляд на монитор системы безопасности.
— Я, Лебедь, — раскрыв рот, проговорил надтреснутым механическим голосом маленький черно-белый человечек.
Андреасов потыкал толстым, как сарделька, пальцем по клавишам пульта, набрав четырехзначный код, и отдельно — расположенную клавишу ввода. И подумал: «Было бы неплохо, если бы вместо Лебедя за дверью оказался обслуживающий банкомат клерк с мешком денег».
— Пришел узнать, который час? — проворчал он, впуская припозднившегося гостя.
Лебедев не прошел дальше гостиной и сел за столик, стоящий вплотную к стене и походивший на ресторанный. Андреасов был вынужден устроиться напротив, положив револьвер перед собой.
— Что случилось? — поторопил он гостя и не сдержал тяжелого вздоха: ночь была потеряна безвозвратно. Это Тимофей — сова и ночью бодрее, чем утром. Андреасов же… что-то вроде ожиревшей вороны, зевавшей круглые сутки.
Лебедев ответил не сразу, причем вопросом на вопрос:
— Ты вспоминаешь ту переделку на Лосином острове?
— На каком острове?.. Ах, да, — наконец сообразил Николай. Открыв холодильник и выпив ледяной минералки, он продолжил: — Ну, если ты групповое убийство называешь переделкой…
— Так вспоминаешь или нет? — настаивал Тимофей.
— Так, иногда отдельные моменты всплывают перед глазами. Но совесть меня не мучает, если ты об этом.
— Нет, совсем нет. Знаешь, последние события напомнили мне о нашей последней спецоперации, — дважды акцентировал Тимофей, — в которой, как сказал Билл, мы вырезали сердце российской демократии.
— Постой, последние события — имеешь в виду смерть Шевкета?
Об этом лично Андреасов узнал из электронной прессы и постарался побыстрее забыть. На свете много хороших вещей, зачем думать о плохом?
— В последнюю очередь, — ответил на вопрос Тимофей. — Шевкет проиграл свою жизнь в покер.
— Или выиграл смерть.
— Или выиграл, какая разница? Я даже не хочу копаться в этих «азартных» деталях.
— Так что тебя тревожит? Случайные сомнения?
— Наверное, да. Нам предстоит разведка местности, возможно, мы проникнем на территорию шато, где обосновался наш клиент с детьми и «бабками». Ведь Абакумов прослыл богачом и коллекционером драгоценных камней, верно? Дальше нас ждет основная, активная часть операции. Понимаешь, наша последняя спецоперация в составе опергруппы отличалась от предыдущих: мы взяли деньги, чего раньше не делали. Акция носила характер вооруженного грабежа. И деньги эти стали платой за наше молчание, нашими подъемными и начальным капиталом в нашем деле.
Андреасов подался вперед. Он понял, куда клонит его напарник. Он видел мешки с деньгами в доме человека, который относился к классу «денежных мешков». Фактически Тимофей предложил напарнику вернуться в хорошо забытое прошлое. Именно сейчас, когда дела покатились под горку, а в голову пришли мысли о перепрофилировании, замаячил на горизонте шанс как бы начать все с нуля, с того самого цокольного этажа генеральского дома. Тогда они ушли, залив все уровни объекта кровью. Сегодня, поднакопившись опыта, они могут избрать менее жестокий путь, но главное, что вскрылось в эту минуту, — они остались прежними: наемными убийцами, собранными в спецгруппу.
— Эта клиентка, как ее зовут?
— Ким, — напомнил Лебедев.
— С ней-то что делать?
— Здесь столько людей пропадают… — пожал плечами Тимофей. — Можно вложить в ее руку пистолет, но прежде убить ее. А это значит, нам нужно серьезно подготовиться к операции. Завтра ночью снимем план местности. Может быть, даже проникнем на территорию. Днем я отдохну, а ты прокатись вокруг имения.
