Евгений Сухов - Крысятник
— Вы давно меня ждете? — раздалось у самого его уха.
Котляр от неожиданности вздрогнул. Обернувшись, он увидел долговязого длинноволосого парня, появившегося совсем не с той стороны, откуда его ожидали. Конспиратор хренов!
— Удостоверение покажи, — буркнул Котляр. Сам-то он торчал на условном месте как вкопанный и теперь чувствовал себя обманутым.
— Теперь вы, — предложил парень, судя по удостоверению, оказавшийся Курдюковым, штатным сотрудником газеты «Криминальная хроника».
— Перебьешься!
— Нет. Меня интересует только надежный источник информации. С темной лошадкой я вести переговоры не уполномочен.
— Это я — темная лошадка? — Сунув под нос журналисту свое удостоверение, Котляр предупредил: — Смотри, если моя фамилия или должность промелькнет в твоем репортаже, то следующий будет посвящен тебе лично! Под названием: «Знаете, каким он парнем был»…
Смех Курдюкова прозвучал несколько натянуто, но обижаться он не умел, что, скорее всего, было связано со спецификой его профессиональной деятельности. Много ли нароешь, если постоянно будешь ходить с обиженной физиономией? У хорошего репортера в глазах должен быть блеск, какой можно заметить во взгляде ищейки, учуявшей след. В сущности, Игорь Курдюков был неплохой парень, но его личная трагедия заключалась в том, что он не способен был отделять героев своих репортажей от реальной жизни, а потому частенько просто заигрывался. Но это, скорее всего, было издержкой профессии.
— Есть информация по делу об антикварщиках, — буркнул Котляр, косясь на прохожих.
— Очень интересно.
Сам того не ожидая, Курдюков ощутимо стиснул пальцами локоть собеседника. Котляр выдернул руку и сердито произнес:
— Ну, чего ты вцепился-то!
— Извините, как-то само получилось. И что по делу об антикварщиках?
Борис Львович неожиданно подумал, что у каждой неприятности есть свои положительные стороны. Да, шантажист распорядился слить кое-какие сведения прессе, но никто не заставлял его, Котляра, делать это даром. Повеселев, он предупредил:
— Сведения важные. Мне хочется знать, сколько я получу за них?
— Если информация действительно интересная, я могу дать тысячу долларов. Это максимум! — Раскинув руки, Курдюков виновато признался: — Бюджет, знаете ли. Мы ограничены в средствах.
Котляр почувствовал приятное тепло в середине груди.
— У нас в убойном отделе работает некий майор по фамилии Чертанов, — произнес он значительно. — Так вот, в последнее время им заинтересовался третий отдел, проводящий служебные расследования.
— Вот как? Интересно! — вяло откликнулся Курдюков.
Совсем рядом, едва не задев беседующих крылом, проехал «Фольксваген Пассат» и щедро окатил обоих грязной водой.
— А ты не нашел лучшего места, чтобы поговорить? — рассердился Котляр, стряхивая воду с пальто. Надежды на то, что грязь останется незамеченной на темно-серой ткани, было мало. — Давай-ка лучше отойдем в сторонку.
Они свернули за угол. Котляр невольно посмотрел вверх: не хотелось, чтобы в довершение ко всем неприятностям на голову упала сосулька.
— Я вас слушаю, — поторопил его журналист. — Что там насчет третьего отдела?
— Чертанов занимался делом скупщиков, а тут его неожиданно отстранили. Возникло подозрение, что он не только причастен к этим убийствам, а, возможно, даже сам является их исполнителем или организатором.
— И что, есть доказательства? — обмер от восторга Курдюков.
Котляр хмыкнул:
— Разумеется. Против него имеются конкретные улики. Хотя что я, собственно, распинаюсь. Вот здесь, — он сунул руку во внутренний карман и вытащил плотный конверт. — Здесь все изложено. Занятная может получиться статья. Сенсационная.
Курдюков, скрывая вожделение, ухватился за самый краешек конверта. Но, к его немалому удивлению, Котляр документы держал крепко и как будто бы не спешил с ними расставаться.
— Сначала деньги! — Он неожиданно вырвал конверт из цепких пальцев журналиста. Бумага надорвалась, в пальцах Курдюкова остался всего лишь крохотный клочок.
Когда обмен, к обоюдному удовольствию сторон, все же состоялся, Котляр зашагал прочь в не таком убитом настроении, каким оно было совсем недавно. Во всяком случае, не он один оказался теперь в полном дерьме. Сознание этого приятного факта согревало его сердце не меньше, чем стопочка долларов в нагрудном кармане.
* * *Лег спать, вернее свалился на кровать, Чертанов уже засветло, и телефону пришлось долго надрываться, чтобы разбудить хозяина.
Не открывая глаз, Чертанов пошарил близ себя рукой и, натолкнувшись на прохладную поверхность телефонного аппарата, попытался поднять трубку. Пальцы слушались плохо, трубка упала на рычаги. Ну и пусть, подумал Чертанов, надо будет, еще позвонят.
С трудом приняв сидячую позу, он попытался вспомнить в деталях минувший вечер. Получалось неважно. Отдельные эпизоды растворялись в череде множества событий, произошедших с ним за последнее время.
Помнится, был ресторан «Балчуг» и коньяк «Наполеон». Рядом с ним сидела девица, которой он весь вечер рассказывал препохабные анекдоты. Она была настоящей хохотушкой и не носила под бордовым платьем трусов, это так. И что из этого? Дальнейшие события напрочь стерлись из памяти. Чертанов как бы провалился в небытие и пребывал там до того самого момента, когда наконец попал ключом в замочную скважину своей двери.
Поимел ли он ту хохотушку? Оп! В мозгу неожиданно возникла яркая картинка, от которой у Чертанова на мгновение перехватило дыхание. Он увидел свою ресторанную подругу обнаженной, сидящей в кресле, причем ноги у нее покоились на высоких подлокотниках кресла, а он сам пристроился между ними. Кресло… Откуда оно взялось, черт подери?.. Ну, конечно же! Это была квартира Егора Ларина. Кажется, Михаил приперся к нему среди ночи, и Егору таки удалось уговорить его поработать в своей фирме, после чего они с широким размахом отметили начало его трудовой деятельности. Болван! Чертанов схватился руками за голову. У Егора были какие-то гости. И в кресле сидела жена одного из его приятелей! Только этого еще сейчас не хватало!
Возобновившаяся телефонная трель прервала его невеселые размышления.
— Слушаю, — буркнул Чертанов в трубку.
— Здравствуй, Миша. Это Ангелина, помнишь такую?..
В ее тоне прозвучал упрек. Словно не она запропастилась неизвестно куда, а он ее бросил. Красивые женщины умеют заставлять мужчин испытывать вину.
— Здравствуй, милая, — сипло сказал Чертанов. — Как я мог тебя забыть?
— Что с твоим голосом? — встревожилась Ангелина.
— Немного прихворал. Может, проведаешь больного вечерком? Мне срочно требуется лекарство от любовной лихорадки…
— Погоди, сейчас не до шуток! Ты читал сегодняшний номер «Криминальной хроники»?
— Нет, — настороженно ответил Чертанов, понимая, что разговор сворачивает в какое-то нехорошее русло.
— Там большая статья о тебе, на всю полосу… есть фотографии. В этой статье утверждается, что ты являешься чуть ли не организатором убийств скупщиков антиквариата и собирающих с них дань рэкетиров!
Чертанова подбросило на кровати.
— Что за бред!
— Статья написана с большой претензией на достоверность. Автор приводит выдержки из показаний очевидцев, подробно рассказывает об уликах, которые ты оставил в комнате убитого Сдобина. Из того факта, что Сдобин помаленьку собирал предметы старины, делается вывод, что он тоже принадлежал к числу так называемых «антикварщиков»…
Чертанову стоило большого труда не расколотить трубку об угол стола. В последнее время он приобрел такую скверную привычку, и это был уже четвертый телефон за последний месяц.
— Кажется, я уже начинаю понимать, что к чему, — произнес он, овладев собой.
— Миша, с тобой все в порядке? — голос Ангелины зазвучал встревоженно. — Может, мне приехать к тебе прямо сейчас?
— Не надо, я ухожу, — мрачно отозвался Чертанов, понимая, что сегодня утром черная полоса, в которую он попал, стала значительно шире, чем вчера.
— Надеюсь, ты не станешь стреляться из-за какой-то ерунды? Я убеждена, что газета нагло врет! Ты хороший!
Чертанов невольно улыбнулся. Следовало бы присмотреться к этой девушке повнимательнее. Оказывается, кроме отменной фигуры, она еще располагает душой.
— Ангел мой, ты напрасно думаешь, что из-за какого-то пакостника я наложу на себя руки. Просто у меня возникли кое-какие планы. А вообще, спасибо за участие.
— И только-то? — в голосе девушки прозвучало разочарование.
— По-настоящему я поблагодарю тебя при встрече, — пообещал Чертанов. — Все, пока! Мне некогда. — Не дожидаясь ответа, он положил трубку.
Потом он тщательно побрился, смочил лицо дорогим одеколоном, которым пользовался в исключительных случаях, и надел любимую рубашку — светло-голубую, в мелкую клеточку. Аккуратно завязал узел галстука и окинул критическим взглядом свое отражение. В общем-то, мужчина пока еще хоть куда. Для восемнадцатилетних девиц он, к сожалению, чуток староват, зато молоденькие женщины с небольшим жизненным багажом сочтут его весьма импозантным.
