Кремль 2222. Волоколамское шоссе - Кривчиков Константин Юрьевич
Вот почему Егор, Демид и Кыс отправились глубокой ночью в разведку к постам нео. Подобравшись поближе, стали ждать удобного момента для захвата. А это совсем не пустяк. Потому что захватить мохнача живым – всего лишь половина дела. Надо ведь еще этого кабана в сторонку оттащить и допросить, пока «однополчане» не всполошились. А они могут, ибо давно отработали свою систему несения караула. Простую – но достаточно надежную по понятию самих мохначей.
Дежурят нео всегда «десятками». Пятеро сидят у костра и травят байки, а иногда и спят – особенно под утро, когда в дрему клонит особенно сильно. Вторая пятерка в это время несет дежурство: четверо занимают посты по углам условного квадрата, а старший в этой пятерке – обычно, из самых амбалистых мутантов – ходит между караульными и следит за соблюдением, так сказать, караульного устава. Если кто из косматых «бойцов» закемарил ненароком или слишком увлекся ковырянием в носу, то «старшой» может и зуботычину отвесить – это чтобы служба медом не казалась.
При этом «старшой» периодически вопит: «Не надоело?!» На что четверо других орут по очереди в ответ: «Не надоело!» Из чего следует, что никто не спит и все на своих местах. А если вдруг кто не откликнулся, значит, тревога и свистать всех наверх. Вот такая система.
Ну и, понятно, через определенный интервал времени случается так, что большинство мохначей на постах начинают реветь: «Надоело!» Что в расшифровке означает: «Мы тут уже все пятки оттоптали и задницы отморозили, не пора нам у костра погреться, братья по разуму?» После чего сидящие у костра «братья» должны, в идеале, сменить уставших сородичей.
На практике пригревшиеся у костра мутанты могут и заупрямиться, если им покажется, что дежурная смена слишком рано просит замены. В этом случае начинаются разборки, доходящие порой до взаимных обвинений и оскорблений типа: «Вы, мохнатые уроды, совсем обленились» и «Заткните пасти, косматые ушлепки». Но таковы уж издержки первобытной демократии, при которой каждый имеет право высказать свое мнение прямо в морду, извините за выражение, оппоненту. Выскажутся, поругаются, а смену все равно произведут. Так ведь – с руганью и разборками – и веселей, и ночь незаметней проходит.
Когда Егор и Демид, в сопровождении Кыса, подобрались к одному из постов, там как раз назрела революционная ситуация. Она выражалась в том, что дежурная «пятерка» хотела отправиться на отдых, но не могла, а отдыхавшая у костра смена могла заменить «собратьев по оружию», но не хотела. В результате возникла очень бурная и громкая полемика с применением обсценной лексики, до которой мохначи оказались большие охотники.
Понятно, что в это время все караульные страшно возбудились, и подкрасться к ним незаметно разведчики никак не могли. Поэтому они продолжали ждать, попутно узнавая много интересного о личной жизни караульных и их ближайших родственников, которая, как выяснилось, в основном сводилась к различным формам сексуальных извращений. Короче говоря, если деликатно выразиться по‑английски, до ушей «лесных» доносился сплошной «fuck».
В конце концов, выпустив пар и, заодно, взбодрившись, мутанты пришли к согласию и произвели смену караула. Однако и после этого приступить к операции «язык» разведчики не смогли.
Дело в том, что караульных по их постам расставлял старший в «пятерке» мохнач. Так уж сложилось, что пост, находившийся рядом с вонючей кучей мусора, где залегли разведчики, оказался в расстановке последним – то есть по счету четвертым. Доведя до него караульного, «старшой» не отправился дальше к посту номер один, а остановился поболтать с сородичем. И болтал, наверное, с полчаса, доведя «лесных» до белого каления.
Особенно худо пришлось Егору. Он лежал у самого основания мусорной кучи. И в паре метров от него догнивал труп осма, чье мясо многие мутанты, в том числе и нео, никогда не употребляли, так как считали ядовитым.
При ином раскладе от трупа давно бы уже остались обглоданные кости. А вот тут желающих полакомиться дохлятиной не находилось. И мертвяк тошнотворно «благоухал», отравляя своим амбре весь воздух в диапазоне десяти шагов. Даже всеядный Кыс и тот воротил нос в сторону, а чего уж говорить о бедном Егоре?
И не отползешь ведь – мутанты болтали всего в десятке шагов от разведчиков. Да еще и луна, как назло, выкатила из облаков – чуть дернешься, и нео сразу засекут. После чего останется их только валить. А какой из трупа информатор? Да и шум поднимется такой, что о «языке» можно забыть до следующей ночи. А он нужен срочно и сейчас.
Тем не менее, в определенный момент терпение Егора лопнуло. И он решил – досчитаю до пятидесяти, и если этот трепливый «старшой» не отвалит, выпущу ему кишки собственными руками. Даже Кысу такого удовольствия не доставлю – лично распорю мохнатому уроду брюхо.
Егор начал считать и уже добрался до четвертого десятка, когда болтливый нео вдруг вспомнил о служебном долге и отправился проверять посты. Точнее сказать, сначала мохнач надумал проверить бдительность своих подчиненных и проорал: «Не надоело?!» После чего, услышав разрозненные, но бодрые отклики «Не надоело!», потопал к следующему посту. А его собеседник‑караульный пошел провожать приятеля до границы поста, которая находилась около разлапистой ели. Вот в это время Егор и подполз быстро к Демиду и шепнул: «Надо его брать. Теперь у нас время есть».
Время у них теперь, действительно, было. Пока командир «пятерки» проверит остальные посты и вернется к мусорной куче, пройдет не менее часа – особенно, с поправкой на его болтливость. Орать в ближайшие полчаса «Не надоело!» он тоже вряд ли будет. Значит, вот эти полчаса у них, как минимум, есть – на то, чтобы повязать караульного, отволочь его в укромное местечко и там допросить.
Основной план был придуман раньше, еще на подходе к охранению нео. Границы поста, выбранного для проведения операции, располагались между елью и кучей мусора. Заходя за ель, караульный видел мохнача, находящегося на соседнем посту – метрах в пятидесяти. Заворачивая за мусорную кучу, караульный попадал в зону обзора еще одного сородича, который нес службу на другом посту.
Таким образом, с периодичностью в несколько минут караульные должны были видеть своих соседей, удостоверяясь в том, что у них все в порядке. Так действовала знаменитая система «десяток» нео. Все аборигены Зоны Москвы с ней сталкивались и признавали, что действовала она неплохо.
Но имелись в этой системе, как водится, изъяны. В частности, она не учитывала, что на расстоянии в пятьдесят и более метров в темное время суток отличить «своего» от «чужого» очень сложно, а иногда и невозможно. Именно на этом слабом звене и строился план, разработанный Егором и Демидом.
Когда «старшой» и караульный не спеша двинулись к ели, разведчики поползли следом за ними, держась на безопасной дистанции. Обогнув ель, мохначи пару минут стояли около нее, продолжая разговор о нелегкой мутантской жизни. Затем «старшой» наконец‑то отправился восвояси. Что касается караульного, то он, вернувшись за ель, решил около нее помочиться – пожурчать, так сказать.
Журчал он долго, с толком и расстановкой. И громко. А когда, облегчившись, удовлетворенно крякнул, то тут же получил на косматую башку мешок, накинутый Егором. Одновременно с этим Егор провел прием на удушение, а Кыс подставился мутанту под ноги. И уже через пару секунд тот валялся на земле, а Егор и Демид связывали его по рукам и ногам.
Затем разведчики дотащили неподвижное тело до стены скособоченной развалюхи, притулившейся за мусорной кучей, где и швырнули его на землю.
– Давай, – сказал Егор, обращаясь к Демиду. – Заступай на пост. Только не вздумай с этими хрипатыми перекликаться. Помаши рукой в ответ, если будут махать, и хорош. Мне хватит десяти минут.
– Уверен? – спросил Демид.
– Надеюсь. Ну, ты заглядывай на всякий случай, когда в обратную сторону пойдешь. Но я справлюсь.
– Договорились.
Демид отправился изображать караульного, а Егор усадил мохнача у стены и стянул с него мешок. Голова нео бессильно откинулась на плечо. Егор пару раз шлепнул мохнача по лицу ладонью, но тот не подавал признаков жизни.
