Лучший частный детектив - Молчанова Ольга Павловна

Он подъехал ко мне и протянул бронзовый пульт. Я молча взял его. Дмитрий вернулся к окну и стал внимательно наблюдать за движением стрелки на часах, висящих на стене напротив. Прошло не более двух минут, когда он повернул в мою сторону голову и произнёс:

— Да, кстати, передайте Ирине, что это была не шутка. И прощайте! Я очень надеюсь на вас, Игорь.

На моих глазах коляска вместе с сидящим на ней человеком вдруг стала окутываться зеленоватым туманом, который становился всё гуще и вскоре полностью заполнил дальнюю часть комнаты. Так продолжалось недолго, а когда туман рассеялся, в кресле у окна никого не было. Дмитрий исчез в своём Безвременье.

Я нажал кнопку на пульте и в тот же миг ощутил, как вздрогнул окружающий меня мир, ватными стали ноги и пересохло во рту. Я поднялся с диванчика, на котором сидел, несколько раз глубоко вздохнул, неприятные ощущения постепенно исчезли. «Пора уходить», — подумалось мне.

Проходя мимо комнаты, где, судя по расположению, должна была находиться лаборатория Дмитрия, я остановился и осторожно повернул ручку двери. Она легко открылась. За ней был виден стол у окна с окружающими его непонятными устройствами на консолях. Вся комната была заполнена прозрачной зеленоватой субстанцией. На ощупь она была холодной и напоминала застывшую массу стекла. Такую мне как-то приходилось видеть в аварийном бассейне на стекольном заводе, когда я проходил практику в школе. В отличие от той, застывшей статически, эта субстанция медленно переливалась холодными цветами от голубого до зелёного и производила впечатление живого организма.

Мне стало не по себе. Я закрыл дверь и пошёл к выходу из пустой квартиры.

На улице ярко светило солнце, было тепло и безветренно. Я сунул в карман бронзовый пульт, который всё ещё держал в руке, сел в машину и поехал назад, в Бабайковку.

Бесконечность простирается вокруг. Не существует физического аналога понятию «бесконечность», но сейчас он сам стал ею и отчётливо представлял, как она выглядит. Это было невероятное ощущение, нечто сродни всемогуществу: ты всё можешь, ты везде, ты — вечен.

Бесконечность заполнена эфиром и полна неоднородностей. Там, где сознание входит в резонанс с ними, из абсолютной тьмы, при желании, рождаются скрытые миры, полные тайн. И это его миры, они принадлежат только ему, поскольку им вызваны к жизни. Их не счесть, и только бессмертному существу под силу понять это, поскольку само понятие времени для него стало иным. По сути, оно перестало существовать.

Где-то в центре этого непрерывно меняющегося мира находится ослепительно яркое образование в форме гигантского шара. Его поверхность покрыта протуберанцами, словно поверхность Солнца. Отличие состоит в том, что змеящиеся отростки, которыми оканчиваются эти образования, утончаясь, уходят в бесконечность, туда, где искрятся ярко-зелёные точки. Человек внезапно осознаёт, что и сам он является такой точкой. И в тот же момент от шара вытягивается тонкое щупальце и соприкасается с ним. Это похоже на мощный удар электрического тока. Невероятный объём информации оказывается мгновенно перемещённым в сознание человека. И становится понятным такое простое устройство Мира, и кому принадлежит то самое Слово, послужившее началом его сотворения.

Спустя неделю после описанных выше событий мы втроём решили встретиться на набережной и провести субботний вечер в одном из кафе. Мы с Лёшкой пришли чуть раньше и в ожидании Ирины стояли у парапета, глядя, как на середине фарватера соревнуются в изяществе манёвров белоснежные яхты. Днём температура воздуха всё ещё держалась на уровне начала сентября, но осень всё больше напоминала о себе количеством сухих листьев под ногами, ранним наступлением темноты и свежестью ночей.

Тогда, вернувшись из города в Бабайковку, я рассказал о моей встрече с ночным визитёром, и о том, чем она закончилась. После долгих обсуждений моего рассказа, было решено, что будет лучше, если эта история останется между нами. Она выглядела совершенно нереальной, ни один здравомыслящий человек не поверил бы в то, что произошло.

Беспокоить родителей Дмитрия тоже не хотелось, да, собственно, даже появляться у их квартиры мне было крайне нежелательно. Что вразумительное я мог сказать той же Анне в отношении исчезновения её подопечного после того, как она оставила нас наедине? Гораздо проще было в случае необходимости представить всё так, что мой визит к ним был подстроен кем-то неизвестным, который воспользовался поддельными документами, поскольку и Лёшка, и Ирина подтвердили бы, что весь этот день я провёл в их обществе. Впрочем, с того момента, как я нажал кнопку на бронзовом пульте, прошло уже немало времени, но, насколько нам было известно, никто не поднял шум по поводу исчезновения человека. Видимо, Дмитрий обладал недюжинным даром убеждения.

Ирина опоздала минут на двадцать. По её представлениям об этикете это было в пределах допустимой погрешности. Она шла медленно и была непривычно задумчива.

— Что-то случилось? — осторожно поинтересовался Успенцев после того, как мы по очереди поцеловали её в прохладную щёчку.

— Да нет, мальчики, всё нормально. Вот только, идя сюда, я вдруг вспомнила, что сказал мне Дмитрий во время своего последнего визита. Причём вспомнила настолько отчётливо, словно кто-то внезапно вложил мне эти слова прямо в голову.

— И что же это было? — всё так же осторожно продолжил допрос майор полиции. — Ты можешь произнести эти слова?

— Да, конечно, он сказал тогда: «Только пожелай, и я подарю тебе Вечность». Как вы думаете, что бы это могло значить?

Мы не готовы были обсуждать вопрос со столь очевидным ответом.

20 февраля 2015 г., г. Днепропетровск.

Изумрудная скрижаль

Декабрь в этом году выдался тёплым, без снега и метелей, которые так нравятся моему другу Алексею Успенцеву. После неожиданного исчезновения Ирины он долго не мог прийти в себя, но потом время взяло верх, и мой друг постепенно обрёл себя, прежнего энергичного и весёлого майора местного убойного отдела. В поисках лыжных трасс он взял недельный отпуск и уехал в Карпаты, оставив меня в одиночестве среди окутанного промозглым туманом Города, который в целом сохранил свойственный ему деловой ритм, но при этом как-то посерел, уменьшился в размерах и утратил часть своей обычной респектабельности.

Датчик температуры уже неделю настойчиво показывает один градус условного тепла. На ветровое стекло «Туарега» тонким слоем ложится водяная пыль. Дворники время от времени бесшумно смахивают её, и тогда видна длинная вереница забрызганных грязью машин, стоящих у перекрёстка в ожидании зелёного огонька на светофоре. Из динамиков в противовес погоде льётся негромкая музыка Вивальди. Она словно невидимый занавес отделяет пропитанную ледяной влагой действительность от уюта, царящего в салоне машины.

Справа на фасаде новенького торгового центра, выросшего на месте бывшего универмага «Детский мир», на огромной плазменной панели идёт дефиле. Стройные девушки походкой «от бедра» уверенно шагают прямо на застывшие автомобили, демонстрируя нижнее бельё. Зрелище это завораживает и притупляет естественный для мужчин инстинкт самосохранения. Водители не отрывают глаз от очередной модели, которая, остановившись на секунду, лукаво подмигивает, поворачивается и уходит, играя стройными ножками.

На светофоре давно уже горит зелёный свет. Сзади, за поворотом, начинают сигналить нетерпеливые водители, от которых скрыт плазменный экран с его греховным содержимым. Машины начинают неохотно двигаться к перекрёстку, увозя своих владельцев от волшебного мира грёз в мир техногенный с его условностями и приземлёнными запросами.

У перекрёстка я замечаю девушку в промокшей куртке. Её лицо скрыто капюшоном. Она стоит у края проезжей части дороги и машет рукой, безуспешно пытаясь остановить хотя бы кого-нибудь в этом потоке транспортных средств. Место, прямо сказать, не самое удобное для остановки, и автомобили равнодушно проезжают мимо. Мудрый внутренний голос настойчиво предлагает поступить так же, но в какой-то момент мои глаза ловят её взгляд. В нём такое отчаянье, что я, не раздумывая, останавливаю машину, опускаю стекло и молча указываю девушке на заднюю дверь.