Владимир Безымянный - Убить садистов
Кустарь, медленно отступая к правой стороне машины, не спускал с них глаз, все еще чего-то опасаясь. Звериное чутье имел человек. Подойдя к двери водителя, он на мгновение отвлекся и Игорь, выхватив пистолет у Алены, выстрелил.
Кустарь, как подкошенный упал за «БМВ», Алена с визгом плюхнулась на землю, закрывая голову руками. Ляфман остался стоять, потому что растерялся и не знал, что ему нужно делать. Игорь побежал к своей машине.
Кустарь лежал на боку, будто рассматривая что-то у себя перед носом. Игорь ногой перевернул его на спину. Пуля вошла в верхнюю часть забинтованного лба. Игорь нагнулся и оттащил Кустаря от машины, чтобы не мешал проезду.
— Игорь! — раздался крик со стороны хлебокомбината. Он резко оглянулся и почти сразу же побежал на голос. Они с Ольгой встретились и помолчали, стоя обнявшись среди деревьев.
— Эй! — позвал Вовка Ляфман, не выдержавший душещипательной сцены. Ему уже очень надоело это веселенькое ночное мероприятие, плавно переходящее в утренее. Ольга, наконец оторвавшись от мужа, крепко взяла его за руку, и они медленно подошли к «БМВ».
— Все в сборе? — спросил Игорь, заглянув в салон.
— Давно уже все в сборе, хозяев только дождаться не можем, — проворчал Вовка.
Игорь с Ольгой сели в машину и, поплутав по саду, едва не измяв все днище страдалицы-«БМВ», с трудом нашли удобный выезд. После того как развезли Алену и Вовку по домам, смогли вернуться домой и сами.
Эпилог
Игорь открыл входную дверь и широко улыбнулся: — Я очень рад, Василий Семенович, что наши с вами чаепития становятся традиционными. Здравствуйте!
Если судить по мимике Мостового, он весьма скептически отнесся к искренности фразы Игоря. Но все же был страсть как доволен, что опять посидит у них на кухне.
Ольга неделю уже как сидела дома и на работу особо не стремилась. Игорь удивлялся, но потом она объяснила ему, что одно дело бегать в спортивной одежде и в кроссовках — тут перевязанная рука не противоречит ансамблю, даже поддерживает его. Другое же дело — бизнесвумэн в строгом деловом костюме. Тут уж рука на повязке — все равно, что курительная трубка в зубах у английской королевы: диссонанс и какофония.
За эту неделю Ольга так усиленно занялась домоводством и кулинарией, что булочки, пирожные и пироги в квартире Дубровиных не кончались. Игорю такая жизнь начала нравиться, Ольга же становилась раздражительной. Ей очень хотелось на работу, и она уже стала по-партизански снимать бинты.
Мостовой не объявлялся все это время и его, честно говоря, заждались. Молчание Мостового было подозрительным, и хотя он был хорошо известен как приличный человек, его отсутствие настораживало.
Дело в том, что неделю назад, во время крупной перестрелки на хлебокомбинате, Мостовой видел там Ольгу. Убеждать его, что для раненной в этот же день Ольги, хлебокомбинат был идеальным местом для лечебной физкультуры, было бы глупо. Да никто и не собирался. Мостового ждали, чтобы рассказать ему всю правду, а он не приходил.
Игорь с Ольгой обсуждали уже между собой возможность позвонить ему в кабинет или на сотовый, даже склонялись к этому. Но Мостовой позвонил сам, и вот теперь, устроившись на кухне на своем любимом месте, Василий Семенович с некоторым удивлением обозревал выставленные перед ним на блюдах и блюдечках плоды Ольгиных экспериментов.
— Удивила, Ольга, — признался он, попробовав по чуть-чуть от всего. — Налей мне, пожалуйста, еще чаю и — тут Мостовой сделал интонации своего голоса совсем уж равнодушными — скажи мне, что ты делала тогда на хлебокомбинате? Или это была не ты?
Ольга переглянулась с Игорем. Игорь пожал плечами. Ольга поставила на место заварник и ответила:
— Это была я, Василий Семенович.
— А искала там она меня, — добавил Игорь и достал сигарету.
Мостовой оглядел их обоих и весело произнес:
— Вы ребята, похоже, становитесь извращенцами. Неужели вы мне сейчас скажете, что Игорь изучал возможность устроить офис в этом долгострое, а Ольга планировала открыть там кондитерскую?
— Нет, нет, — Игорь отрицательно покачал головой: — Мы вас будем кормить пирожными, а не баснями.
— А я посмотрю, как это вы сделаете. Так ты, Ольга, говоришь, что нашла там Игоря, а дальше?
— Игоря я там не нашла.
— То есть, его не было на хлебокомбинате в ту ночь, когда, если верить нашему телевидению, в организованной преступной группе Мазая произошла крупная внутренняя разборка с кровавым исходом?
— Я был там, Василий Семенович, но мы с Ольгой разминулись минут на пять-десять, не больше, и из-за этого не встретились. — Игорь закурил и улыбнулся.
Мостовой был озадачен, он ожидал, что ему придется выуживать информацию. Он приготовил даже несколько секретных ударов, чтобы расколоть защиту Ольги. А тут — сам возьми и получи такой вот ударчик. Что же они еще задумали?
— Давайте, ребята, упростим разговор, — предложил Мостовой: — зачем вы поехали в это место? Отвечайте.
— Самое удивительное то, что мы попали на хлебокомбинат оба с одной целью, но независимо друг от друга, — сказала Ольга.
— И что за цель? — спросил Мостовой, приготовясь, наконец, услышать откровенную сказочку.
— Мы оба собирались убить Кустаря, — просто сказал Игорь.
Полчаса Мостовой сидел и слушал, что ему рассказывал Игорь. Теперь уже от него не утаили ничего. Василий Семенович задал несколько вопросов, молча покурил и, когда начал говорить, и Игорь и Ольга поняли, что он оценил их откровенность.
— Скажу откровенно, ребята, вы меня очень удивили тем, что выкручиваться не стали, как всегда. То, что город очищен с вашей, конечно, помощью от Мазая, это хорошо. Мы не могли никак к нему подобраться, он же всеми делами рулил из кабинетов, сам ничего противозаконного не совершал. Видите, как жизнь повернулась: решил он расширить бизнес, помимо вымогательства, наркотиков, проституции, захотелось и на экзотике денежки сделать. Он больше всего опасался своего конкурента Купаву. А нарвался на вас. Вы опасны для бандитов тем, что таких, как вы, в расчет не принимают. На этом и горят. После убийства Мазая, скорее всего, группировка развалится, потому что у них там не один, а два лидера второго эшелона. И я не думаю, что в ближайшее время они позволят себя пристрелить. Самым опасным, конечно, будет Зелепукин, но после Гиви и Мазая он просто школьник исподтишка рисующий на заборе, — Мостовой затушил сигарету в пепельнице и молча посмотрел на Игоря:
— Ну ладно. На этот раз прошло, хотя глупостей вы наделали выше крыши. Следующий раз можно и доиграться. Наше руководство и губернатор так обрадовались решению проблемы Мазая, что давят и давят: закончи и доложи! Самим хочется перед центром себя выставить героями борьбы с преступностью. Работа у них такая. Я понимаю вас, ребята: эти мерзавцы поставили вас действительно в сложное положение, но все это можно было бы разрулить проще…
— Все это можно было бы разруливать дольше, если бы мы обратились к вам. А дольше, значит — хуже. Просто было бы больше невинных жертв, — возразил Игорь, и тут раздался звонок в дверь. Он извинился и пошел открывать.
Из коридора послышались громогласные восклицания Вовки Ляфмана..
— Это наш приятель, — сказала Ольга Мостовому.
Через минуту Вовка вошел, и они познакомились. Вовка принес на хвосте потрясающую новость. Про себя.
— Я так горжусь сам собой! — продекларировал он после того, как уселся на освобожденное Ольгой место и пододвинул поближе тарелку с булочками. Он сделал эффектную паузу и загадочно посмотрел на присутствующих: — Я сбежал от Сони! Вот!
Не дождавшись восклицаний, он продолжил с тем же подъемом:
— И мы сейчас снимаем квартиру, Соня не знает адреса, учтите!
— А кто «мы»? — спросила Ольга.
— Мы с Аленкой, — ответил Вовка, искренне недоумевая, что об этом никто не знает.
Мостовой посмотрел на Игоря красноречивым взглядом.
— Смотрите-ка, Василий Семенович, а ведь в результате этой истории у кого-то, возможно, изменится жизнь к лучшему, это же с нашей помощью, можно сказать, они познакомились.
— В общем, да, — закивал головой Вовка.
— А кто-то просто жить будет, — ровным голосом добавила Ольга и поставила перед Мостовым еще один вариант пирожных.
— Это основная причина, по которой я сижу здесь и пробую твои замечательные кушанья. Ваше самодеятельное расследование, надо признаться, опередило наше, профессиональное, потому что вы изначально имели больше информации. Добыли вы ее помимо своей воли и кровью. А вот жизнь Алены, возможно, вы действительно спасли. Можно мне еще чаю? — попросил Мостовой.
Больше в этот вечер о происшедших событиях не было сказано ни слова. Как, впрочем, и в последующие. Через неделю Ольга вышла на работу, и булочки стали нечастым лакомством в семье Дубровиных. Их жизнь вернулась в обычное русло и, слава Богу, потекла без неприятных неожиданностей.
