Maкcим Kaнич - Забытый геноцид (Чечня: 1990-2005)
Обзор книги Maкcим Kaнич - Забытый геноцид (Чечня: 1990-2005)
Maкcим Kaнич
Забытый геноцид
(Чечня: 1990-2005)
Если мы будем забывать или прощать столь страшные преступления против наших сограждан, то мы никогда не станем нормальной нацией.
Александр Тюрин, октябрь 2004Не так давно в прессе промелькнуло сообщение о пресс-конференции главы Госсовета Чеченской республики Тауса Джабраилова, огласившего демографические итоги войны в Чечне. Большинство читателей не обратило внимания на потрясающий своей несообразностью факт: из 150-160 тысяч человек, погибших за время обеих чеченских войн, лишь 30-40 тысяч были чеченцами [1]!
Это поражает само по себе: в республике, где большинство – чеченцы, по какой-то странной прихоти мироздания гибли в первую очередь иные народы, «нечеченцы». Говоря научным языком: действовал какой-то «неучтенный фактор», выбирающий себе жертв по национальному признаку. Этот фактор: планомерный и жестокий геноцид, уничтожение и вытеснение из края всего не титульного, инородного населения, начавшееся еще до войны.
Для многих привыкших слышать и говорить о терроре «русских оккупантов» против «мирного чеченского населения» это звучит несколько странно, но, увы, от этого не перестает быть правдой. С сообщениями о геноциде русского населения в Чечне я столкнулся, собирая, материалы для исследования по истории многовековой Чеченской войны. Масштабы и причины этих этнических чисток я понял несколько позже, работая в Инициативной группе по защите прав русских беженцев из Чечни.
Пытался писать об этом, изначально с целью собрать и задокументировать факты преследований русских в Чечне, чтобы привлечь внимание к проблемам выживших жертв. Однако опубликовать статью в России оказалось невозможным по мотивам политкорректности. Пусть все факты правдивы и доказуемы, пусть она действительно нужна и вовсе не мне, пусть все это было – но ведь этого не следует помнить. Почему-то упорно бытует мнение, что замалчивание национальных проблем способствует их решению.
Мы пытаемся молчать уже десяток лет, но это ведет только к новым вспышкам антирусского насилия, подобным трагическим событиям в станице Бороздиновской. Окликом через годы летят слова ее жителей: «Нам нет там жизни…. За что чеченцы нас так ненавидят?»
Я попытался ответить на этот вопрос, в настоящем исследовании. Я привел множество свидетельств очевидцев, малоизвестных фактов и документов, попытался не только рассказать, но и понять.
А позже долго думал, а стоит ли публиковать этот текст? Не принесет ли напоминание еще большую боль и горечь? Сейчас мне кажется, что стоит попытаться, ведь хуже уже не будет. Проблему не забыть – она упорно не уходит в прошлое. А нам, русским и чеченцам, предстоит и дальше жить бок о бок. А значит нужно помнить и понимать.
Спасибо всем, кто помогал мне в работе над статьей, предоставлял материалы, делился воспоминаниями. Всем им низкий поклон. Особенно хотел бы выделить моих коллег по Инициативной группе: Юрия Кондратьева, бывшего жителя Грозного, известного писателя Александра Тюрина, ученого и публициста Игоря Шафаревича.
Прошу прощения у читателя за что, текст пестрит ссылками и цитатами, однако, говоря о вещах столь ужасных, нельзя требовать верить тебе на слово. Многие из тех, чьи свидетельства я здесь привожу, молчали десятилетиями, и было бы несправедливо не дать им слова.
1
«Смерть уже не казалась каким-то пугающим словом. Она просто была рядом с нами каждый день, каждую ночь, каждую секунду.»
Юрий Кондратьев, ноябрь 2000 г.Считается, что война началась в 1991-м году из-за провозглашения независимости Чечни. Наши знания зачастую сводятся к упрощенной формуле: «Чеченцы провозгласили независимость, а мы (русские) их не пустили». А, по сути: мы просто не представляем, что в действительности происходило в то время в мятежной республике. Вот, как вспоминают об этом бывшие грозненцы:
«Вечерами, когда мы съезжаемся с “работы”, ведь только этим теперь и можно хоть что-то заработать, обмениваемся новостями и слухами. Несмотря на то, что в мирное время в городе было 470 тысяч населения, все равно каким-то боком мы все знакомы. Имеем общих знакомых, работали на тех или иных заводах, учреждениях или знаем кого-то с них. Начинается как всегда невесело, впрочем, так же и заканчивается. – Такого-то знаете? Там-то работал?
– Да, знаем.
– К нему ночью вломились…. Его, жену, детей – всех под нож…. А такого-то? Помните?
– Его тоже…. На днях….» [2].
Эти строки взяты из воспоминаний русского жителя Грозного Юрия Кондратьева. Перед началом войны ему посчастливилось покинуть свою малую родину. Война идет и сегодня, и по-прежнему продолжается геноцид всего нечеченского населения республики.
Нет, совсем не хочется верить, что истребление народов может происходить и сегодня, в наш просвещенный XXI век. Но человеческий опыт показывает, что мы всегда совершенно не готовы к ужасам подобных преступлений. Возможно, это связано с тем, что случаи геноцида замалчиваются или предаются забвению по политическим причинам. Даже в тех случаях, когда это касается довольно давних событий.
Китайский император Цянь Лун в свое время взялся за массовое истребление народа ойратов. Маньчжуры охотились за женщинами, детьми и старцами, не давая пощады никому. «Официальная китайская история ограничивается простой справкой: «Было убито более миллиона ойратов». Величайшее событие потонуло в казенщине, и разве только оно одно?!», - пишет ученый-историк Лев Гумилев [3].
Такая же судьба постигла и попытку полного истребления населения Нидерландов в 1568 году, или совсем недавний геноцид представителей племени тутси в Руанде в 1993-м. Забылось и у нас, и на Западе уничтожение аборигенов Южной и Северной Америк (по некоторым оценкам до 100 миллионов человек [4]). США признали факт геноцида индейцев лишь после трагических событий в Вундед-Ни в 1973 году [5].
Поэтому до бесконечности повторяется все тоже и тоже.
Чеченская трагедия началась еще при Советском Союзе, в годы перестройки. В это время по всему СССР происходит серия межнациональных конфликтов, вызванная активизацией местных радикалов, воспользовавшихся смягчением внутренний политики. Так, в частности, начался армяно-азербайджанский конфликт.
Первые события подобного рода зафиксированы в Якутии: в мае-апреле 1986 года там происходят столкновения между русской молодежью и студентами-якутами из ЯГУ, затем, 17 декабря, происходят знаменитые беспорядки в Алма-Ате, повлекшие за собой человеческие жертвы [6].
Однако межэтнический кризис в Чечне начался несколько раньше и без особых «спецэффектов». Прежде всего бросается в глаза ненормальная демографическая ситуация в республике: за 1979-1989 годы при общем приросте населения (9,9%) число русских в ЧР сократилось на 12,4%, а еврейское, например, почти вдвое [7].
Мы, несомненно, в праве говорить факторе, влияющим на национальный портрет республики: он благоприятствует этническим чеченцам и ведет к исчезновению других народностей.
Первым (еще в 1980-е) тревогу в Чеченской республике поднял прокурор Ростов, указавший во время заседания партактива на «рост криминальных выступлений против русскоязычного населения» [8]. Он привел в качестве примера события в станице Старогладовской Шелковского района, где раньше проживали терские казаки, а в 1980-е годы резко изменился национальный состав, из нее стали выезжать русские, и значительно возросло число чеченцев.
Его выступление проигнорировали, а вскоре насилие перекинулось в города. В ту пору нашему свидетелю А1 [9] исполнилось 17 лет…. Однажды вечером он встретил группу молодых чеченцев, которые когда-то учились в параллельном классе. А они, не стесняясь, заявили: «Тебе повезло, что мы тебя знаем, а то мы идем и думаем, какому бы русаку в морду дать». «Тогда они нас просто били, а через два-три года начали убивать» - вспоминает A1.
Напомню, эти события происходят еще до прихода к власти Дудаева, состоявшегося осенью 1991 г. и даже до провозглашения независимости в 1990-м. Формируется неизбежный при национальном конфликте этнический протрет каждой из сторон.
В августе создается подчиненная Дудаеву «национальная гвардия», начавшая свою деятельность со сноса памятников. Не только и не столько советских, как по всей стране: борьбу с коммунистическим прошлым начинают почему-то с памятника Алексею Ермолову, царскому генералу XIX века.
Параллельно изгоняется и советское руководство, в сентябре, благословясь, принимаются за парламент. Потом телецентр, почта, телеграф, МВД. К октябрю добираются и до КГБ: «…Двери в здание распахнуты настежь, тротуар усеян какими-то бумагами, из нескольких окон свешиваются зеленые шакальи тряпки. Рядом со ступеньками лежит чье-то тело, прикрытое тряпьем, а в довершении всей картины на крылечке на стуле сидит шакал в папахе, с “дегтярем” (Пулемет военных лет, на момент описываемых событий был снят с вооружения – М.К.) на коленях»(А1).
