Ричард Кондон - Аригато
– Что это значит? – спросил капитан.
– «Аригато» по-японски значит «спасибо». Я благодарю вас.
Капитан бросил на середину стола последние из оставшихся у него банкнот.
– Вы замечательный игрок! – восхищенно воскликнул Фудзикава.
Лицо капитана исказила горькая усмешка.
– Замечательный? За двадцать лет я проиграл все, что у меня было: жену, карьеру, собственность, честь, и даже своего повара.
Они услышали протяжный гудок с парома.
– А теперь, – сказал капитан, – я проигрываю свою жизнь. Прошу сдать карты, мистер Фудзикава!
Фудзикава разложил карты. Капитан открыл валета треф. Фудзикава открыл бубновую даму.
– Аригато, капитан, – печально сказал он.
Снова раздался протяжный гудок с парома.
– Ваш друг опасается, что вы уплывете с нами и с деньгами.
Капитан Хантингтон не ответил.
– Вы должны уйти с нами, – сказал Фудзикава, – или он вас убьет.
– Сейчас единственный для меня выход, – ответил капитан, – это дать ему такую возможность.
– Капитан Хантингтон, я прошу вас. Если вы не уйдете с нами, то я могу высадить вас на берег в нескольких милях отсюда.
– Благодарю вас. Но это не имеет смысла, – он посмотрел на чемодан, в котором лежал один миллион фунтов, из-за которого Бонне и Мак-Генри убили двадцать шесть человек. Ему стало страшно.
Капитан Хантингтон спустился в вельбот. Двое матросов оттолкнули его. Вельбот двинулся через разделяющие суда сто ярдов штилевого моря.
Шютт через рупор окрикнул его с мостика.
– Я не вижу денег. Где деньги?
Капитан посмотрел на него, задрав голову.
– Где Бонне и Мак-Генри? – крикнул он.
– Они мертвы, – ответил Шютт, – я убил их.
Капитан почувствовал признательность Гэсу. Он был рад, что Гэс сделал это без него.
– Черт побери! Где деньги? – крикнул Шютт.
Капитан выключил двигатель.
– Мне очень жаль говорить тебе это, Гэс, – крикнул он, – но, видишь ли, денег нет. Я проиграл их.
– Проиграл? – Шютт не понял, о чем идет речь. Его компьютеры ничего не говорили об игре. – Что ты имеешь в виду? Где? Каким образом?
– Какая разница, Гэс. Денег больше нет. Я их все проиграл.
– Миллион фунтов? – его голос гремел через рупор, словно трубный голос ангела смерти. – Ты проиграл миллион фунтов? – до него начало доходить. – Ты проиграл мои деньги?
– К сожалению да, Гэс.
Шютт был вне себя. Он отшвырнул рупор и заметался по мостику. Где пулемет? Но это был не военный корабль. Его пистолеты! Он выхватил один из пистолетов и прицелился.
Капитан спокойно поднял руку.
– Не спеши, Гэс! – крикнул он. Ты заслужил большего, чем просто убить меня.
Шютт насторожился.
– Я проиграл твои деньги и теперь хочу поставить на кон последнее, что у меня осталось, – свою жизнь.
– Какого черта? Что ты имеешь в виду? Что у тебя осталось?
Вельбот был совсем близко от борта.
– Только моя жизнь. И мы на нее сейчас сыграем. Я буду кружить на вельботе вокруг судна, стоя у руля. Если ты сможешь меня убить, ты выиграл. Но если ты не сможешь меня убить за два полных круга, тогда мы квиты – более или менее, и я уйду на этой посудине к берегу.
– Скотина! – заорал Шютт в ярости. – Грязная скотина!
Он начал беспорядочно стрелять из «Люгера».
Капитан тронул вельбот, описывая свой первый круг вокруг «Бергквист Лауры». Шютт бросился с мостика в солярий и начал стрелять оттуда, на этот раз он уже целился. Когда вельбот скрылся за кормой, он сменил пистолет и снова бросился на крыло мостика, на ходу меняя магазин в первом пистолете.
Заглянув вниз, он увидел, что вельбот движется слишком близко к борту, и ему неудобно целиться.
Шютт бросился к лифту, который доставил его на грузовую палубу. Выскочив из лифта, он побежал в нос парома. Там он занял позицию на открытой аппарели, на высоте пятнадцати футов над водой, стараясь восстановить дыхание, чтобы лучше прицелиться. Капитан должен был пройти как раз мимо него.
Звук мотора приближался. Капитан стоял у руля, даже не пытаясь пригнуться. Он шел прямо на лучшего стрелка Тихоокеанской эскадры Королевского флота.
Когда вельбот приблизился, Шютт вышел из укрытия. Капитан, сжав зубы, посмотрел в дуло «Люгера». Он до сих пор думал, что ему хочется умереть, но только теперь понял, как заблуждался. Шютт поднял оружие. В это время издалека раздался выстрел. Гэс сразу же исчез, как исчезает картонная фигурка в тире.
Капитан схватился за канат, оставленный японским бригадиром грузчиков и с ловкостью старого опытного моряка взобрался на грузовую палубу.
К своему удивлению, он обнаружил Гэса мертвым, с большим отверстием от пули в груди. Не в силах понять, что произошло, он осмотрелся по сторонам.
Поодаль, в ста десяти футах он увидел капитана Фудзикаву, стоящего на мостике «Така-Мару». Японец держал в руках винтовку с оптическим прицелом и широко улыбался. Он вспомнил, как Гэс говорил Боннеу и Мак-Генри: «Мы все – военные моряки, вам это понятно?. Мы – совсем не то, что вы и ваша компания». По крайней мере, смерть Гэса не была бессмысленна. Он умер из-за того, ради чего жил: из-за денег.
– Аригато! – громко крикнул капитан Хантингтон – Аригато!
Фудзикава улыбнулся и помахал рукой. «Така-Мару» дала «полный вперед».
Капитан Хантингтон остался один.
Он снова проиграл, и больше у него не было никакого выхода. Все, кроме механиков, мертвы. Он считал своим долгом умереть.
Капитан вынул «Люгер» из мертвой руки Шютта и направился к лифту, он должен умереть на мостике, пусть это не боевой корабль, а паром, который возит курортников.
На мостике ему под ноги попался чемодан, с которым постоянно таскался Мак-Генри. Капитан поставил его на штурманский стол и раскрыл. Он был набит пачками бывших в употреблении банкнот, поверх которых лежало некоторое количество драгоценностей, среди них – изящное сапфировое колье. Оно неплохо смотрелось бы на Ивонне. Здесь всего на шестьдесят тысяч фунтов, говорил Мак-Генри. Жаль, что в свое время их у него не было. Тогда он не сел бы играть с Брайсоном.
Колин прошел в радиорубку.
В радиорубке он сел на стул, опытным взглядом осмотрел «Люгер» и снял его с предохранителя. Сначала он взял ствол в рот, но потом решил, что это будет неэстетично, и поднес пистолет к виску. В это время распахнулась дверь и вошел Франкохогар с огромным подносом. Капитан выронил пистолет.
– Вы сегодня отказались от ланча, – сказал Хуан, – так что я приготовил обед пораньше. Я не только нашел очень неплохое «Марго», но – необыкновенная удача – и замечательного, жирного фазана. Я приготовил его так, как вы любите – с картофельными крокетами, спаржу с лимоном – я готов присягнуть, что это настоящая спаржа из Аржантейля, лучше которой нет в мире.
Рассказывая, Франкохогар сервировал стол перед капитаном крахмальная скатерть, серебро, хрусталь.
– Для начала суп «брокколи». Затем золотой фазан, салат из шпината с лимоном и луком-шалотом. На десерт – немножко миндально-шоколадного торта, чтобы вы могли насладиться этим весьма недурным шампанским.
Он поставил суповую тарелку перед капитаном и наполнил ее густым супом. Капитан начал есть. Потом поднял взгляд на Франкохогара.
– Возможно, все такое вкусное, потому что я сегодня почти ничего не ел, – сказал он, – но едва ли только поэтому. По-моему, все дело в твоем мастерстве, которое растет день ото дня.
– Спасибо, сэр! Большое вам спасибо!
Золотой фазан был подлинным триумфом, «Марго» – великолепно, и даже шампанское оказалось лучше, чем он ожидал. Когда обед закончился, Франкохогар убрал со стола и вышел, капитан почувствовал себя великолепно. Что за идиотская мысль – убивать себя, подумал он. Он поднял пистолет, разрядил его и выбросил магазин и оружие в мусорную корзину.
Франкохогар просунул голову в дверь.
– Во сколько будут обедать мсье Бонне и мистер Мак-Генри?
– О, я забыл тебе сказать, Хуан. Они не будут сегодня обедать. Они уехали.
Франкохогар скрылся.
Капитан почувствовал себя так хорошо, что решил связаться с Ивонной. Он набрал номер по радиотелефону, сигнал пошел через Португалию, Испанию, Францию, Ла-Манш, пока не достиг Фарм-Стрит в Лондоне. Ивонна сразу же ответила.
– Это ты, Ивонна?
– Колин! Ты жив?
– Все чудесно, – он наполнил хрустальный бокал ледяным шампанским.
– Где ты?
– Я на борту брошенного судна у португальского побережья. Все провалилось. Я проиграл. Все кончено.
– О чем ты говоришь?
– Все так плохо, что я подумывал о самоубийстве.
– Колин! Ты что! Из-за денег? Ты что, оцениваешь свою жизнь в деньгах? Не говори мне этого! Выбирайся оттуда и возвращайся домой.
– Я не могу. Видишь ли, дело не только в деньгах, тут по моей вине еще много разных неприятностей. Дело в том, что произошло нечто ужасное с твоим отцом.
– С отцом? Что с ним случилось?
