Ричард Кондон - Аригато
Он посмотрел на берег реки. Судно проходило мимо башни с часами, установленной над мукомольной фабрикой. Часы показывали два часа сорок восемь минут утра воскресенья, 17 июля.
26
Когда система сигнализации складов «Крюза» сработала на пульте префектуры полиции города Бордо, было одиннадцать тридцать пять утра, воскресенье. Полицейские машины заполонили Ка-де-Шартрон. Ворота, ведущие на набережную, были закрыты, как и в конце дня в пятницу. Одновременно ворота, ведущие на Рю-Ломбар, были раскрыты настежь. Река даже не рассматривалась в качестве возможного маршрута бегства преступников, потому что охранники, освобожденные от пут, в один голос утверждали, что грабители уехали на шести грузовиках через ворота на Рю-Ломбар.
– Приведите сюда директора складов, – сказал инспектор полиции. – Он, вероятно, где-нибудь за городом с семьей, но без него мы не сможем разобраться, что же здесь произошло сегодня ночью. Мы должны уточнить, сколько и чего украдено, чтобы знать, сколько машин ловить по дорогам.
Тем временем полицейский врач оказывал помощь охранникам, которые все еще находились в полуобморочном состоянии.
– Ну, как? – спросил инспектор. – Что с ними?
– Они под действием наркотиков, – ответил врач.
– Зачем их накачали?
– Подумайте сами. Надо что-то делать с их руками. Они были связаны слишком долго. Это может быть серьезно. Они все в возрасте.
– А что случилось?
– Может начаться гангрена, – ответил врач. – Дайте мне, пожалуйста, троих человек, мне нужна помощь. – Он начал массировать руки одного из охранников. Тот застонал.
Только через сорок пять минут охранники пришли в чувство. Инспектор настоял, чтобы доктор ввел им сильное стимулирующее средство.
– Сколько грузовиков было?
– Шесть, – ответил один из охранников. – Черт, что с моими руками?
– Это были большие грузовики. Похоже на трейлеры, – оказался второй охранник. – Мы слышали, как старший отдавал им команды.
– Что вы слышали?
– О, Боже, моя рука ничего не чувствует! Я слышал, как он кричал на них, когда погрузка закончилась, потому что двигатели грузовиков уже работали. Голос был с американским акцентом, он велел трем грузовикам ехать в сторону испанской границы, а другим трем – в Швейцарию.
– Что еще?
– Больше ничего не помню.
Инспектор Грелью опросил остальных охранников, которые слово в слово повторили то, что сказал первый. Они вспомнили также звуки работающих автопогрузчиков и приглушенные голоса, переговаривающиеся относительно названий и выдержки вин.
– Они переговаривались по радио?
– Вот именно! Именно так это и звучало. Такой механический звук, как по радио. По плохому радио.
Инспектор Грелью попросил постараться вспомнить, какие звуки они слышали и какие запахи ощущали.
– Все время что-то жужжало, как старая швейная машинка. Что-то вроде звука работающего транспортера. Запахов никаких не было.
– Не было запахов? – переспросил Грелью.
– Нет. А какие должны были быть запахи?
– Вы сказали мне, что шесть больших грузовиков завели двигатели. Вы не ощущали запаха выхлопных газов? Они должны были быть.
– Нет, запаха не было. Никакого выхлопа. Странно, да?
К воротам на Рю-Ломбар подъехала машина «скорой помощи».
– Это еще зачем? – спросил Грелью.
– Мы должны отвести вот этого в госпиталь, его руки совсем плохи, – ответил врач.
Охранника погрузили в машину.
– Зачем этих людей накачали наркотиками до такой степени, что вам пришлось вводить им стимулятор? Но зато они четко помнят все, что здесь происходило? – спросил Грелью у врача.
– Конечно же, преступники им сделали инъекцию перед тем, как скрыться.
– Но сигнализация сработала в одиннадцать тридцать пять, – не сдавался Грелью. Мы приехали сюда в одиннадцать пятьдесят. Каким образом грабители могли погрузить шесть больших грузовиков и скрыться в течение пятнадцати минут? Что-то здесь не так. Эй! – он окликнул сержанта полиции. – Объявить тревогу на испанской и швейцарской границах! Связаться с Национальной и Мобильной жандармерией, пусть перекроют все дороги в западной и юго-западной Франции. Шесть грузовиков, перевозящих вино в воскресенье – не иголка. Пусть останавливают и проверяют все грузовики. Быстрее! Вперед!
Инспектор посмотрел на врача.
– И ни черта мы не найдем, – сказал он, – потому что это именно то, чего они хотят от нас. Подать сюда этого чертова директора! – рявкнул он.
– Послушайте! – накинулся он на доктора. – Вы говорите, что руки у этого парня так плохи, что его нужно отправить в госпиталь. Сколько времени они были связаны, чтобы дойти до такого состояния?
– Я бы сказал, хотя это только предположение, что не меньше двенадцати часов.
– Да-да, – встрял второй охранник, – я ничего не помню после того, как в первый раз заступил на пост в восемь часов в субботу. Какой сегодня день, кстати?
То, что у «Крюза» украдено вина на двадцать пять миллионов франков, было ужасно, но по-настоящему жутким преступлением являлось то, что французское вино вывезено с французских складов без уплаты пошлины государству. На ноги были подняты все семнадцать региональных отделений уголовной полиции Франции, четыреста пятьдесят три местных полицейских управления, все семьдесят четыре центральных комиссариата и двадцать шесть полицейских постов на местах.
Во всех сельских районах Франции, на всех дорогах дорожная полиция, патрульные мотоциклы и машины останавливали каждый грузовик. Все четыре подразделения «Сюртэ»[11], как тигры, искали людей, посмевших вывезти вино из Франции без уплаты пошлины во французскую казну.
Инспектор Грелью разыскал директора складов в четыре часа пятьдесят пять минут дня в Аркашоне. Его на полицейском вертолете доставили в Бордо. Когда он определил размер похищенного в двадцать – двадцать пять тысяч ящиков, Грелью позвонил на базу речных лоцманов в Ла-Тремблад.
Он представился и спросил.
– Вы проводили какое-нибудь крупнотоннажное судно по реке сегодня ночью?
– Сейчас я проверю.
Человек вернулся к телефону.
– Да, – сказал он, – «Бергквист Лаура» попросила дать лоцмана в восемь двадцать вчера вечером для проводки до Бордо.
– Это большое судно?
– Сейчас уточню, ответил человек, – ответил человек. – десять тысяч тонн.
– Раньше они сюда заходили?
– Никогда. Потому что я вижу тут, в журнале, очень смешную запись.
– Какую?
– «Бергквист Лаура» – морской паром. Постойте, этот не тот, кто ходит по линии Саутхэмптон-Бильбао?
Грелью повесил трубку и мрачно посмотрел на полицейского комиссара и остальных полицейских чиновников, столпившихся вокруг.
– Преступники увезли вино на корабле, – сказал он. – Они каким-то образом захватили десятитысячетонный морской паром – «Бергквист Лаура» под шведским флагом, размером с небольшой авианосец, и речной лоцман привел его по реке между девятью часами вечера и часом ночи. Они так хорошо все организовали, что не только загрузили корабль, но и устроили эти три пожара, в результате которых погибли сорок семь человек. Они также убили или похитили один из наших патрулей вместе с машиной. Они установили систему сигнализации на срабатывание с десятичасовой задержкой, после того, как покинули место преступления, Сейчас они вне территориальных вод Франции, где-то в Атлантике. Сейчас это, насколько я понимаю, уже вне компетенции полиции. Кроме всего прочего, преступники совершили акт пиратства. Наши военно-морские и военно-воздушные силы, а также флоты Испании и Португалии к югу, и флоты Англии и Швеции в северу должны прочесывать море, пока не найдут паром. Это только вопрос времени.
Необходимые приказы и запросы ушли, но поиски внутри Франции продолжались, потому что не исключалось, что Грелью ошибается. Все границы были наглухо перекрыты, шла проверка гаражей и складов в поисках следов похищенного вина. Полицейские использовали вертолеты, мотоциклы, автомашины, пешие патрули. Проверялись здания, линия связи, дороги, аэропорты, доки, железнодорожные и автобусные станции. Было просмотрено четыре миллиона пятьсот тысяч досье и отпечатков пальцев в центральном полицейском архиве.
Уголовная полиция трудилась, не смыкая глаз, без остановки. Но они были бессильны обнаружить шесть грузовиков на дорогах Франции. Шесть больших грузовиков, груженных вином на сумму двадцать пять миллионов франков, за которое не было уплачено в казну Франции ни сантима, исчезли без следа. Хуже того, славу поимки преступников полиции придется теперь делить с каким-то вонючим флотом.
27
Капитан Хантингтон включил автоматическое управление и пошел вздремнуть последний раз перед передачей вина на койку в радиорубке, где лежал лоцман, скончавшийся, вне всяких сомнений, от сердечного приступа. Бонне убрал тело лоцмана, чтобы не мешало отдыхать капитану.
