Михаил Серегин - Размороженная зона
– За дорогой следи, урод! Все тебе интересно! – рявкнул на водилу сидевший рядом с ним лейтенант.
Водила дебильно ухмыльнулся, и лейтенант прошептал себе под нос:
– Ох, не зря в учебке говорили, что лучше дочь проститутка, чем сын ефрейтор.
Водила услышал и покраснел от обиды, но в этот момент перед машиной оказался следующий поворот, и внимание пришлось переключить на дорогу.
Через несколько минут колонна внутренних войск благополучно миновала перевал, находящийся в тридцати километрах от Магадана. Вскоре показался въезд в тоннель.
Передний грузовик сбавил скорость и нырнул в него.
– Резко не тормози, не дрова везешь, – прикрикнул на водилу лейтенант.
– Товарищ лейтенант, я…
– Придурок, я о тебе же забочусь. Ты не новобранцев везешь. Там спецназ – как на место приедем, они прежде чем зэкам рога пообломать, могут и тебе пару раз вмазать. Чтобы впредь водил поаккуратнее. И не знаю, скоро ли ты после тех двух раз встанешь.
Водила умолк. Впереди замаячило пятно бледного дневного света – выезд из тоннеля. Выехав наружу, водила повернул руль налево, но тут же притормозил – еще резче, чем когда въезжал в тоннель. Лейтенант открыл рот, чтобы в очередной раз выматерить придурка, но, увидев, что дорогу им перекрывает какой-то вездеход, не стал. Водитель вездехода тем временем, правильно оценив ситуацию, дал задний ход. Вездеход сполз с дороги, давая проехать «Уралам». Лейтенант с интересом отметил про себя, что на борту вездехода красуется эмблема МЧС. «Интересно, эти-то здесь что потеряли? – подумал лейтенант. – Вроде никаких ЧП не было. Ни потопов, ни землетрясений, ни ураганов. Ладно, мне-то какое до этого дело? У них свои проблемы, у нас свои».
Вездеход, вежливо пропустив колонну внутренних войск, уже тронулся было с места, но снова был вынужден притормозить. Из тоннеля одна за другой вылетели четыре машины – два микроавтобуса, бежевая «Хонда» и черный джип. На обоих микроавтобусах было намалевано, каким телекомпаниям принадлежат машины, но даже если бы сидевшие в вездеходе хотели это прочитать, все равно не успели бы.
Микроавтобусы на полной скорости пролетели мимо вездехода и скрылись за поворотом. Создалось такое впечатление, что они догоняют колонну внутренних войск. Так же быстро за поворотом скрылись и легковушки, явно бывшие с телевизионными микроавтобусами в одной компании. Подождав несколько секунд и, видимо, убедившись, что путь наконец-то свободен, вездеход тронулся с места.
А в нескольких километрах от тоннеля сидящий на корточках у своей упорно не желавшей заводиться «Тойоты» Сергей задумчиво смотрел на север и бормотал себе под нос:
– Внутренние войска, телевизионщики, да по сколько всех… Интересно, что же там стряслось такое? Надо будет обязательно сегодня вечером «Новости» посмотреть…
26
Заселившийся в двадцать шестой номер гостиницы «Север» бородатый мужчина лежал на широкой застеленной кровати, негромко и размеренно похрапывая. Время было уже не раннее, почти два часа дня. Бородач был не молод, а в таком возрасте желание поспать днем совершенно естественно. Еще несколько минут мужчина спокойно спал, а потом старинные настенные часы пробили два часа, и в тот же момент стоявший на низеньком столике у кровати телефон зазвонил.
Бородач мгновенно открыл глаза, в которых совсем не было того легкого одурения, какое свойственно внезапно разбуженным людям. Наоборот – взгляд лежащего был на удивление ясным. Приподнявшись с кровати, мужчина взял трубку телефона и поднес ее к уху.
– Это портье, – раздался в трубке извиняющийся голос. – Вы просили разбудить вас в два часа.
– Да, спасибо, – голос бородача, в котором явственно слышался кавказский акцент, прозвучал хрипло. Видимо, в этом отношении бородач не отличался от прочих людей, и его голос после сна не сразу приходил в норму. Сейчас даже акцент был заметнее, чем прежде.
Бородач положил трубку и сел на кровати. Слегка скривился и помассировал себе ладонью левый бок – похоже было, что у него что-то болит. Посидев минуты две, мужчина встал и прошел в гостиную, где в одной из стен располагался очень приличный бар. Стоимость всех находившихся там напитков входила в стоимость номера. Бородач достал бутылку вина, на которой было написано «Киндзмараули», налил его в стакан и выпил одним глотком, как лекарство. Снова поморщился.
– Тьфу ты, подделка, – пробормотал он, возвращая бутылку на место. – И как можно хороший виноград так испохабить…
Сейчас бородач выглядел совершенно иначе, чем когда только что прилетел в Магадан. Его непритязательная верхняя одежда висела в шкафу, а на нем был длинный черный халат, в котором он почему-то напоминал какого-то средневекового восточного вельможу или шейха. Хотя дело было не столько в халате и роскошной обстановке, сколько в выражении лица и уверенном поведении бородача. Чувствовалось, что он знает себе цену, и обстановка лучшего номера «Севера» для него не роскошь, а норма.
Бородач вернулся в спальню, снова опустился на кровать и покосился на висевшие на стене часы. Стрелки показывали четверть третьего. Бородач зевнул, потом, немного привстав, взял со столика, где стоял телефон, дистанционный пульт и включил находившийся в углу комнаты телевизор. Впрочем, судя по тому, как невнимательно он смотрел на экран и как постоянно поглядывал на часы, было ясно, что бородач просто убивает время, чего-то ждет. Наконец минутная стрелка доползла до середины круга, показав половину третьего. Бородач тут же убавил звук телевизора до минимума и взял со стола мобильный телефон. Можно было, конечно, воспользоваться и гостиничным, но ему он не доверял.
Быстро набрав номер, бородач поднес мобильник к уху. Несколько секунд ждал, потом негромко сказал:
– Здравствуй. Да, я, а кто же еще в это время? – В его голосе отчетливо слышался кавказский акцент. – Говори спокойно, сейчас можно… Да? Вот как? – Черные брови бородача поползли вверх, а в голосе прозвучало предельное удивление. – С ума сошли, да? О, щени дэда мовтхэн! – Грузинская матерщина звучала предельно эмоционально. – Мама моя, ну зачем некоторым людям голова, я просто поражаюсь… Да. Так и передай: через два-три дня все рассосется. Совершенно точно. Разведем рамсы краями. Только края будут ближе к нам.
27
Еременцев сидел в кабинете одного из заместителей начальника лагеря, которому пришлось уступить свое место московскому гостю по прямому приказу Васильева. Выглядел Еременцев неважно – под глазами у него были набрякшие мешки, сами глаза покраснели, а движения были неуверенными и заторможенными. В общем, ничего удивительного, если учесть, что половину ночи он добирался до расположенного в тундре лагеря, а вторую половину пытался разрулить косяки с взбунтовавшимися зэками. Сейчас было раннее утро, но дел была куча, и Еременцев не мог позволить себе подремать даже часок.
Москвич взял со стола мобильник, набрал номер и поднес телефон к уху. Некоторое время слушал длинные гудки, с каждой секундой мрачнея, а потом раздраженно ткнул в кнопку сброса.
– Где этого урода носит? – зло прошипел он себе под нос. Подождал несколько минут, потом снова набрал номер.
Результат был тот же. Еременцев заскрипел зубами, а за сорвавшиеся с его губ слова по нынешним законам РФ его вполне можно было привлечь к административной ответственности. Еременцев встал из-за стола и, заложив руки за спину, нервно закружил по кабинету, постоянно поглядывая то на часы, то на лежащий на столе сотовый. Минут через пять он снова взял телефон в руки и набрал тот же номер. На этот раз трубку взяли почти сразу же.
– Где тебя носило, урод?! – злобно рявкнул Еременцев, едва услышав голос ответившего человека. – Что? Слушай, я тебе столько бабок плачу, что ты должен и в сортир с телефоном ходить, заруби на носу… Ладно, проехали. Выкладывай, что у тебя по нашему делу. Да? Сегодня получишь? И мне сегодня же передашь? – На лице Еременцева отразились радость и облегчение. – Вот и хорошо… – довольным голосом сказал он. – Ты ведь понимаешь – я тебя в средствах не ограничиваю… Что? Аванс ты получил, а остальное, когда дело будет сделано. Действуй! Да, мне по-любому надо! Давай, ни пуха тебе!
Еременцев отключил телефон и спрятал его в карман. Теперь лицо его производило совершенно другое впечатление, чем несколько минут назад. Ну да, уставший, да, невыспавшийся, но зато вполне довольный жизнью человек. Еременцев сладко зевнул, потянулся и покосился на стоявшие в углу стулья – его сейчас сильно интересовало, нельзя ли из этой убогой мебели составить что-то хотя бы отдаленно напоминающее лежанку и маленько передохнуть. В свете полученных новостей дела, которые совсем недавно висели у него над душой, стали казаться не такими уж и важными. Приняв, видимо, какое-то решение, москвич встал из-за стола и двинулся к стоящим в углу стульям, но в этот момент в дверь кабинета постучали.
