Александр Бушков - Пиранья. Звезда на волнах
Мазур взирая на соотечественника без малейшей доброжелательности – вопреки расхожим штампам, он вовсе не собирался умиляться только оттого, что этот тип с русской фамилией бухтит на родном языке. Этакий вот соотечественник ему категорически не нравился. Для власовца вроде бы молод, но не в том дело. Тогда, в Африке, недоброй памяти князь Акинфиев, его благородие, был откровенным врагом, несмотря на преклонные годы, – но чертов князь при всем при том был и личностью, волком зубастым. А этот человеческий обломок ничего, кроме брезгливости, не заслуживает...
Мэй Лань подала Багрецову бумажку с портретом американского президента, каковую бакшиш пьяница внимательно посмотрел на просвет, бережно сложил и упрятал во внутренний карман. Девушка выжидательно уставилась на Мазура, произнесла несколько слов – та же абракадабра от фонаря.
Вынув листок, Мазур совершенно естественнным жестом развернул его, бросил быстрый взгляд на то, что там было изображено, подал девушке. Все произошло так быстро и непринужденно, что Мэй Лань и не заподозрила ничего, ей было не до этого, и протянула бумажку Багрецову с неприкрытым волнением, поторопила:
– Побыстрее, пожалуйста!
Тренированная память Мазура надежно запечатлела и немудреный рисунок, и три строчки печатных букв.
* * *Человек, старательно срисовавший русскую надпись, русским языком не владел совершенно – «и» кое-где оказалась перевернутой на манер более привычной «N», вместо «ж» и «щ» накалякано черт знает что, «ы», несомненно, поставила неведомого копировщика в тупик, но все равно видно, что он очень старался...
Мазур, скрестив руки на груди совершенно по-наполеоновски, с каменным лицом стоял посреди душного и тесного номера, слушая, как Багрецов, подбирая наиболее подходящие обороты, толмачит Мэй Лань на английском смысл записки. Она, в свою очередь, старательно «переводила» Мазуру английскую версию на немыслимую тарабарщину.
– Прибавить бы надо... – вздохнул Багрецов.
У Мазура язык чесался выдать на языке родных осин: «От мертвого осла уши, с Пушкина получишь, дефективный!», но он, понятно, сдержался.
– Прибавлю, – пообещала Мэй Лань. – У вас остались здесь какие-нибудь долги?
– За номер... Триста пятьдесят...
– Уладим, – сказана она решительно. – Собирайтесь, быстро. Поедете с нами.
– Это куда еще?
– В другое место. В другой отель.
– Да с чего бы это я с вами...
– Слушайте, вы! – Мэй Лань цепко ухватила его за ворот несвежей рубашки, притянула к себе. – В новой гостинице получите еще сотню. А здесь вам оставаться нельзя. Есть люди, которым очень хочется знать, что вы мне тут переводили... и они, подозреваю, не станут совать вам деньги. Они вас попросту придушат... Ясно вам? Собирайтесь живо!
К немалому удивлению Мазура, Багрецов не протестовал и не переспрашивал – вытянув из-под кровати старую объемистую сумку, принялся швырять туда пожитки. Должно быть, за время своих печальных странствий научился реагировать на близкую опасность не хуже бродячей собаки.
Мэй Лань проворно вытащила Мазура в коридор. Огляделась. Коридор был пуст.
– Ты видел черный ход?
– Ага, – сказал Мазур. – В глубине вестибюля, направо...
– Я с ним выйду первой, а ты постарайся задержать тех двух. Без церемоний, я тебя умоляю...
– А потом?
– Потом беги черным ходом. Свернешь направо, в переулок, когда он кончится – налево. Я там оставила машину. Усек? Только непременно сделай так, чтобы они нас не догнали...
– Стрелять в лоб или по ногам? – деловым тоном спросил Мазур.
– Да ну тебя! Никакой стрельбы. Только трупов нам не хватало... Черт, что он там копается?
Те двое так и торчали в вестибюле на прежнем месте. Мазур с безразличным видом, вразвалочку прошел к окну, встал в метре от них и столь же лениво пялился на улицу. Видел краем глаза, как девушка бросает перед портье пару банкнот, как, энергично волоча за локоть Багрецова, исчезает за дверью...
Двое моментально стряхнули сонную одурь и ринулись следом... но Мазур, будто бы невзначай, подбил переднего мастерской подножкой – и тот растянулся красиво, качественно, припечатавшись мордой к пыльному потускневшему ковру, – а второго цепко ухватил за локоть, возмущенно возопил:
– Ты чего толкаешься, прыткий! По морде давно не получал?
Тот развернулся к Мазуру, попытался уделать левой – и получил свободной рукой по кадыку, а мигом позже, надежности ради, – и по затылку. Тем временем первый, раскорячась, вскочил – и нарвался на два удара ногой, под коленку и под ложечку.
Все было в ажуре, оба ворочались на загаженном ковре, собирая пыль боками, шипя и охая от боли. В баре гомонили – и никому не было дела до баталии в вестибюле, надо полагать, подобное тут не в новинку... Оставался портье. Мазур проворно показал ему кулак – и абориген застыл за конторкой стойким оловянным солдатиком, уставясь в другую сторону, таращился на потолок так, что глаза из орбит полезли. Порядок.
Ах ты ж! Тот, что валялся ближе, малость оклемался – и попытался ухватить Мазура за щиколотку, наверняка с дурными намерениями. Уйдя в сторону, Мазур безжалостно двинул его носком легкой туфли под челюсть, после чего ушибленный стал озабочен исключительно восстановлением нарушенного дыхания. Рубашка у него задралась, и нескромным взорам открылась рукоятка засунутого за ремень пистолета – не рухляди со свалки истории, как у Мазура за поясом, а новенького ухоженного «Вальтера» под девятимиллиметровый патрон. Руки чесались хозяйственно прибрать столь добрую машинку, но Мазур решил не обострять ситуацию. Решив, что сделал достаточно, он выбежал на улицу, свернув направо, понесся по узенькому переулку – мимо дымивших скверными сигаретками колоритных старух, мимо жаровни, обдавшей его волной резких непонятных запахов, мимо голопузых детишек, азартно завизжавших вслед. В голове вертелась фразочка из старого анекдота: «Ну, если там и машины не будет...»
Нет, машина его ждала – тот самый желтый фордовский пикапчик. Мотор взревел, фордик тронулся, Мазур вскочил на ходу, с маху задвинув за собой дверь, и спиной вперед вмазался в стену, когда фургончик резко свернул за угол.
– Ну, как прошло? – не оборачиваясь от руля, спросила Мэй Лань.
Багрецов, ссутулившись и дыша перегаром, смирнехонько сидел рядом с ней.
– Нормально, – сказал Мазур. – Они лежат, им грустно... Слушай, это и есть твоя пиратская карта? Череп с костями, иероглифы какие-то непонятные...
– Ч-черт! – охнула Мэй Лань.
Мазур догадался – ну, в конце концов, он был ни при чем, сама первая лопухнулась, черт ее дернул спрашивать по-английски...
– Ага, – пробурчал Багрецов. – А ваш господин, я смотрю, все же соображает по-английски... Интересно…
– Ладно, ладно, – досадливо отозвалась Мэй Лань. – Получите еще сто баков, раз вы такой догадливый, только смотрите у меня...
– Милая девушка, – сказал клятый соотечественник с гримасой, долженствующей, надо полагать, изображать благородное достоинство. – Уж если есть что-то, чему я обучился в этих чертовых краях, так это умение держать язык за зубами... И никогда не впадать в соблазн продавать одно и то же дважды, разным людям...
Мазур посмотрел назад. Не видно ни белого «ситроена», ни иного моторизованного хвоста, а подозревать в соглядатайстве пешеходов и велорикш было бы попросту глупо.
* * *...Минут через пятнадцать они сбыли с рук Багрецова, устроив его в окраинном отельчике, едва ли не двойнике «Фельдмаршала», только этот звался «Золотой магнолией». И, еще раз припугнув на прощанье, отбыли восвояси.
– Забавно, – сказал Мазур, решив легонько пощекотать ей нервишки. – Пожалуй, это все же не пиратская карта, раз там было написано про вероятный взрыв и местные власти... Постой-постой, но ведь написано-то было по-русски... Ни черта не понимаю.
– А тебе и не требуется ничего понимать, Джимми, – наставительно сказала Мэй Лань, восхитительно непроницаемая. – Отрабатывай свои денежки, только-то и всего...
– Но это не шпионаж, надеюсь? – озабоченно поинтересовался Мазур. – Те двое, судя по рожам, точно русские...
– Брось, ничего подобного. Такие же ловцы удачи, как и мы с тобой.
– Великолепный оборот – «мы с тобой»... – мечтательно сказал Мазур. —И все же... Ничего тут нет шпионского? Черт-те что пишут про этих русских... А бумажка-то на русском...
– Джимми... – вздохнула Мэй Лань, на миг закатив глаза. – Ну подумай сам: будь это русские шпионы, разве стали бы они писать здесь записки на своем языке?
– Да нет, пожалуй, – старательно поразмыслив, сказал Мазур.
– Вот видишь. Так что не паникуй. Никаких шпионских игр. Речь, можно сказать, идет о бесхозном имуществе, которое многие хотят прибрать к рукам, потому что за него можно выручить кое-какие денежки... Ладно, оставим это. Мы сейчас заедем в одно местечко, кое-что прикупим...
