Сергей Соболев - Персона нон грата
– Так, так… – задумчиво произнесла Головина. – Кажется, теперь я вас поняла… Вы хотите сказать, Стас, что произошедший в тот день «сбой» не случаен и что за Вадимом Алексеевичем какие-то лица следили уже с момента его прибытия в Вильнюс?..
– Пока что складывается именно такое впечатление, – сказал Стас и одновременно с этим завел мотор. – Вот, смотрите, как все могло быть в тот день… Видите, таксомотор, в который только что уселся пассажир, съезжает с эстакады? Вот сейчас он выпал из сектора, за которым следит камера над входной дверью зала прибытия… Но за секунду до этого такси попало в зону действия вначале одной камеры, установленной на штанге, а затем и другой…
Мягко тронувшись с места, Нестеров пристроился к корме таксомотора, увозившего неизвестную им личность в неизвестном направлении.
– Условно говоря, мы сели на хвост такси, в котором находится Сергачев… Обе камеры, о которых я упоминал, не работают; так что и мы, и резервная тачка, если таковая была задействована для слежки, оказались вне поля действия следящих систем аэропорта. В противном случае, работай система безопасности в обычном своем режиме, эксперты полиции, внимательно просмотрев все пленки, переписали бы номера всех подозрительных машин, затем оперативники пробили бы их владельцев либо названия учреждений, к которым приписан данный транспорт… После чего уже было бы нетрудно выяснить, кто именно следил в тот день за прилетевшим из Москвы Вадимом Сергачевым и куда далее ведут все эти ниточки…
С канареечным «мерсом» им оказалось не по пути: таксомотор на развилке повернул в направлении центра города, Нестеров же держал курс на север.
Вскоре они миновали окраинные микрорайоны и вымахнули на Укмяргское шоссе.
– Что ж получается, Стас? – возвращаясь к начатому в аэропорту разговору, сказала Головина. – Выходит, у этих… был сообщник из числа служащих аэропорта? Но если это так… Почему тогда полиция не может вычислить этого человека?
– Не все здесь так просто, Анна. Опять же, мне не так уж много пока удалось вызнать по нашему делу… Если же конкретно, по вашему вопросу… В помещения аэропорта, где функционируют электронные системы слежения и безопасности, имеют доступ, по моим прикидкам, добрых полтора десятка сотрудников, включая сюда непосредственно секьюрити и технический персонал. Как вы понимаете, вычислить среди такого количества людей субъекта, обеспечившего сбой в системе в нужное время – дело далеко не простое…
Проехав несколько километров по Укмяргскому шоссе, Стас стал притормаживать, а затем, проигнорировав поворот к небольшому гостиничному комплексу с паркингом для автомобилей и ресторанчиком на первом этаже, проехал еще сотни две метров и свернул на второстепенную дорогу.
Проехав этим проселком всего несколько десятков метров, он приткнулся к обочине и заглушил мотор.
– Перед вами, Анна, гостиница «Виллон». Да, да, та самая…
– Я уже обратила внимание на вывеску, Стас.
– Очень важный здесь перекресток, Анна, что касается нашего с вами дела… Мы предположили, и у нас есть на то веские основания, что некие лица следили за Сергачевым буквально с момента прибытия Вадима Алексеевича в Вильнюс. Они сопроводили московского бизнесмена в этот пригородный отель, где Сергачев снял номер, заплатив за трое суток вперед. Из того, что вы мне рассказали, Анна, можно сделать вывод, что, во-первых, поездка Сергачева как-то связана с переговорами по «Мажейкю Ойл», а во-вторых, он или планировал встретиться с каким-то нужным ему человеком здесь, в отеле, либо за ним должен был кто-то заехать и отвезти в другое место, более приспособленное… для такого рода контактов.
Опустив стекло, он закурил сигарету и продолжил развивать свою мысль.
– Нам известно, что в одно время с Сергачевым пропали без вести литовский бизнесмен Пошкус и его водитель. Джип марки «Мерседес», в котором они ездили в последнее время, был найден километрах в восьмидесяти отсюда, неподалеку от загородного дома Пошкуса. Транспорт был обнаружен патрулем дорожной полиции поздним утром двадцать второго января… Машина была заперта и поставлена на сигнализацию. При дальнейшем ее осмотре не выявлено каких-либо повреждений либо следов, указывающих на то, что Пошкус и его водитель, исполнявший также функции телохранителя, стали жертвами какого-то преступления…
– Я уже говорила вам, Стас, что этот Пошкус был знаком с Вадимом и однажды даже посещал наш загородный дом на Истре.
– Это очень важный момент, – сказал Нестеров. – Наши правоохранительные органы почему-то не склонны связывать воедино эти два случая, когда почти одновременно были похищены Сергачев и Пошкус. При том, что оба они – этот факт должен быть известен криминальной полиции – были не только знакомы друг с другом, но и действовали в родственных сферах нефтяного бизнеса.
– Наверное, есть люди… очень влиятельные люди, для кого крайне невыгодно, чтобы сведения о закулисных переговорах стали достоянием гласности, – задумчиво произнесла Головина. – И здесь, в Прибалтике, и у нас, в России… Я уже говорила вам, Стас, что, как мне показалось, реакция «тюменских» на ЧП с их ведущим топ-менеджером была, мягко говоря, странной… «Умная девочка, – похвалил ее про себя Нестеров. – Понимаешь, что вызнать правду о судьбе Сергачева будет чертовски трудно…» – Обратите внимание, Анна, что с этого места, где мы сейчас находимся, и паркинг, и вход в гостиницу видны как на ладони… С этой ли точки следили за отелем «Виллон», где остановился в тот злополучный день Сергачев, или наблюдатели выбрали себе другое, более подходящее место, нам не ведомо… Мне не удалось добыть по своим каналам сведений, подтверждающих, что к Сергачеву в тот вечер приезжал Пошкус или кто бы то ни было. Информация по этому делу закрыта наглухо…
– Можно попытаться получить нужные нам сведения через персонал отеля «Виллон».
– Можно, конечно, попытаться… но мы сразу засветимся. Я уже сказал вам, что нам лучше не становиться на пути следствия, не говоря уже о тех личностях, которые явно или тайно стоят за всеми этими событиями.
Мы дожны выбирать параллельные тропки, стараясь при этом вести себя как можно тише и незаметнее…
– Так что же нам делать?
– Дальнейший ход наших поисков будет зависеть вот от чего: удастся ли нам найти если и не прямые, то косвенные доказательства того, что дела по исчезновению Сергачева и Пошкуса, расследуемые соответственно Вильнюсом и Паневежисом, связаны между собой…
– Иными словами, нам важно узнать, приезжал ли в тот вечер Пошкус в отель «Виллон»?
– Нам важно знать, что было… не так в тот вечер. А вот для того, чтобы получить ответ на этот, а возможно, и на другие интересующие нас вопросы, нам придется сейчас посетить одно довольно мрачное местечко…
«Мрачным местечком» оказалось городское кладбище, расположенное на северной окраине литовской столицы, всего минутах в десяти езды от пригородного отеля «Виллон», куда они так и не рискнули сунуться со своими расспросами.
Нестеров, миновав запертые на ночь центральные кладбищенские ворота, рядом с которыми была стоянка для машин и автобусная остановка, проехал чуть дальше вдоль ограды, затем свернул к лесопосадке, проходящей параллельно одной стороне кладбищенского периметра, где и остановился, заглушив мотор.
– Анна, мне нужно переговорить здесь с одним человеком. Я хочу уточнить одну деталь, которая может стать для нас серьезной зацепкой.
И вообще… он может сообщить мне что-нибудь важное, имеющее касательство к нашему делу.
– Надеюсь, вы не с мертвецами собираетесь общаться? – спросила Головина, которая в эти минуты чувствовала себя как-то неуютно. – Как хотите, но одна я здесь не останусь…
– Живых надо опасаться, а не мертвых. – Сказав эту банальность, Стас прихватил с заднего сиденья пакет, после чего запер «Ауди». – Идите за мной и ничего не бойтесь.
На территорию кладбища они прошли через калитку в ограде, оказавшейся не запертой. Стас не спешил пользоваться предусмотрительно захваченным им фонарем. Насколько могла судить Головина, они двигались сейчас по дорожке, которая шла параллельно центральной «аллее» кладбища. И хотя Нестеров держал ее за руку – как маленькую девочку, – ей было не по себе…
– Дежурный портье гостиницы «Виллон» в своих предварительных показаниях сообщил, что Сергачев покинул отель между девятью и половиной десятого вечера, – негромко произнес Нестеров. – Это единственный факт, ставший достоянием гласности. Известно, что портье, как и работавшая в ночную смену горничная, был опрошен в связи с «пропажей» постояльца вначале директором гостиницы, а затем и прибывшими на место сотрудниками криминальной полиции. Предварительный допрос, по некоторым, до конца не подтвержденным данным, был снят двадцать пятого января… На двадцать седьмое число его вызвали для дачи показаний в один из отделов горпрокуратуры…
