Сергей Соболев - Персона нон грата
Головина, не задавая ему никаких вопросов – будто это было в порядке вещей, заниматься расследованием среди ночи, – выложила на стол в гостиной десять сотенных купюр, а сама отправилась в другую комнату, где находилась объемистая сумка с частью женского гардероба Мышки, переданного рыжеволосой москвичке во временное пользование.
Спрятав в портмоне наличку, выданную ему на оперативные нужды клиенткой, Стас хотел уж было отправиться на кухню, где у него еще были кое-какие дела, но тут его взгляд упал на зеркальную поверхность шкафа-купе, занимавшего часть комнаты. Находясь чуть наискосок от зеркала, он мог наблюдать внутренности другой комнаты через открытую дверь… А заодно и Анну Головину, которая, раздевшись до трусиков, ужа в следующую минуту готова была вся преобразиться, став на какое-то время совсем другим человеком…
Он видел ее сейчас со спины: рослую, спортивную, но в то же время наделенную очень женственной фигурой; ее чистая, мраморная кожа, лишенная, кажется, малейших изъянов, лучилась едва заметным, но таким притягательным золотистым свечением…
Эпизод, во время которого Нестеров какие-то доли секунды любовался своей почти обнаженной клиенткой, выдался в стиле «Основного инстинкта»… С той лишь разницей, что он, Стас Нестеров, в отличие от героя Майкла Дугласа, не полицейский, а частный детектив, а эта рыжеволосая молодая женщина, за которой он невольно подсматривает, отнюдь не опасная преступница.
Хотя тоже… та еще штучка.
С трудом оторвавшись от изображения в зеркале, Стас переместился на кухню. Взял большой пластиковый пакет, какими обычно снабжают покупателей в супермаркетах, и стал перекладывать в него из большой сумки, которую они прихватили с собой на «резервную базу», кое-что из вещей и провизии, согласно заранее составленному им списку.
В пакет он положил следующие предметы: пару шерстяных носков, вязаный свитер, мохеровый шарф и пару теплых перчаток, поллитровую бутылку «Старки», блок сигарет «ЛМ», большую коробку спичек, две зажигалки, фонарь фирмы «Бош» и запасные элементы к нему, большой каравай хлеба, запаянный в целлофан, и десять банок мясных и рыбных консервов.
Головина переоделась быстро, как в армейской учебке. А поскольку она уже полдня ходила в парике, загримированная под Мышку, то выбирать весь лимит времени на сборы ей даже не потребовалось.
– Какой странный набор, – сказала она, пройдя на кухню и наблюдая, как Стас укладывает вещи в объемистый пакет. – Мы что, собираемся навестить кого-нибудь из ваших знакомых в тюрьме?
– Полагаю, от тюрьмы нам следует держаться как можно дальше, – усмехнулся Нестеров. – Хотя место, куда мы с вами отправимся, тоже пользуется недоброй славой…
Они вышли через «сквозняк», затем прошли в соседний двор, где была припаркована подержанная «Ауди», которую они со Слоном взяли в аренду, поскольку им по ходу дела могла понадобиться хотя бы одна незасвеченная тачка.
Дорога до вильнюсского международного аэропорта, учитывая его близость к городу, заняла у них чуть менее двадцати минут. Здание, несмотря на довольно поздний час, все еще светилось голубоватыми и золотистыми огнями, а на стоянке, рядом с входом в зал регистрации пассажиров, все еще ожидали клиентов с полдесятка таксомоторов; чуть далее были припаркованы «маршрутка» и десятка полтора разнокалиберных легковых автомобилей.
– Ждут прибытия пассажирского борта из лондонского аэропорта «Хитроу», – пояснил Нестеров. – Через несколько минут он должен сесть…
Потом до утра здание аэропорта будет закрыто.
Сам он припарковал «Ауди» не на стоянке, где транспорт дожидался пассажиров лондонского рейса, а на обочине подъездной дороги, в сотне метров от торца здания аэропорта.
Головина, вглядываясь в строение из стекла и бетона, над которым неоновыми огнями горели надписи на литовском и английском языках – ORO UOSTAS AIRPORT, – сказала:
– Почему бы нам не подъехать ближе 6, Стас? Я бы хотела пройти внутрь здания…
Она прекрасно понимала, что вряд ли ей удастся спустя месяц после ЧП с Вадимом обнаружить его следы в зале прибытия вильнюсского международного аэропорта. Но раз уж они приехали сюда, то почему бы им не выйти из машины и не пройтись по зданию аэропорта?
– Не стоит, – ответил Нестеров. – Во-первых, это нам без надобности, а во-вторых, не нужно лишний раз светиться…
– Тогда почему мы сюда приехали? Только потому, что именно отсюда, из аэропорта, отправился в свою последнюю поездку Сергачев?
– Нет, не только поэтому… Сейчас я вам скажу одну вещь, о которой ничего не писали в наших газетах. Кое-что из разряда сведений, которые, как говорится, составляют «тайну следствия»… И тогда вы сами поймете, почему нам с вами, – даже при том, что вы загримированы сейчас под Ирму – нельзя лишний раз показывать свои личики в таких местах…
– Понятно… Значит, у вас есть собственные источники? В том числе и кто-то, работающий в одной из служб аэропорта?
Нестеров повернул к ней голову.
– Анна, вы не должны выспрашивать у меня, где я добыл ту или иную информацию. Если я опускаю эти моменты, то лишь потому, что не хочу никого подставлять…
– Извините, Стас… я немного нервничаю. Поступайте так, как считаете нужным. Я во всем полагаюсь на вас…
Некоторое время они молча наблюдали, как в вильнюсском аэропорту садится лондонский борт. «Боинг», подвывая турбинами, «припарковался» почти вплотную к зданию аэровокзала. Быстро подали самолетный трап.
Пассажиры гуськом потянулись в здание, где их ожидал пограничный и таможенный контроль…
– Как и в любом другом международном аэропорту, – сказал Стас, возобновляя прерванный им же разговор, – здесь установлены камеры наружного наблюдения, информация с которых подается на дежурный пульт местной службы безопасности… Не буду утомлять вас деталями технического характера, скажу лишь о главном: в тот день, когда рейсом из Москвы к нам прибыл Вадим Алексеевич, электронная система слежения и безопасности, чего давно уже здесь не случалось, допустила сбой в работе…
Службы аэропорта в этот поздний час работали на удивление слаженно и споро, так что уже спустя минут семь-восемь после приземления борта из дверей аэропорта показались первые пассажиры, успевшие пройти досмотр и получившие свой багаж.
– Как я уже вам говорил, Анна, по факту исчезновения гражданина России Вадима Сергачева заведено оперативно-розыскное дело. Поисковые мероприятия осуществляет Бюро криминальной полиции, действующее под надзором Вильнюсской горпрокуратуры… «Помимо того, – отметил он про себя, – курируют это дело независимо друг от друга Департамент госбезопасности Литвы и Служба спецрасследований… Если речь идет о «частном лице, прибывшем в Литву с какими-то частными целями», то отчего вдруг в связи с его исчезновением встали на уши спецслужбы, одна из которых занимается антикоррупционной борьбой, а другая ведает важнейшими вопросами национальной безопасности?» – Пленки с записями изъяло следствие, – продолжил Нестеров. – В своих комментариях полицейские чины сообщили, что видеокамеры, установленные в помещениях пограничного и таможенного терминалов, а также в зале прибытия, зафиксировали весь процесс оформления Вадима Сергачева… вплоть до того момента, когда он покинул здание аэропорта. Каких либо подозрительных личностей, которых можно было бы заподозрить в том, что они…
– Следят за Вадимом… – … проявляют к прибывшему из Москвы пассажиру свой скрытый интерес, при тщательном осмотре изъятых пленок обнаружено не было.
– Так в чем же тогда закавыка, Стас?
– Минуту терпения, Анна… Видеокамера, установленная над дверью зала прибытия, в поле зрения которой попадает вся стоянка таксомоторов и «маршруток», а также небольшая часть эстакады, зафиксировала тот момент, когда Сергачев, выйдя из здания с чемоданом в руке, уселся в таксомотор… показания водителя которого, давно уже допрошенного полицией, известны не только следствию, но и нам с вами…
В это время один из прибывших из Лондона пассажиров, словно намереваясь проиллюстрировать рассказ Нестерова, передав водителю такси свой дорожный чемодан, уселся на переднее сиденье канареечного цвета «мерса»…
– А сейчас самый важный момент, Анна… Слева от нас, почти посередке паркинга, стоит высокая ажурная мачта. Видите ее?
– Вижу… Ну и что?
– Чуть пониже светильников установлены две видеокамеры, входящие в комплекс аэропортовской системы слежения и безопасности… Обе они в тот день, примерно с двух дня и до шести вечера – не работали! Кстати, мы с вами сейчас находимся в зоне действия одной из следящих камер, установленных на мачте. Я уверен, что сейчас оба «глаза», контролирующие стоянку и выезд из аэропорта, действующие, правда, в отличие от времени прилета Сергачева, в «ночном режиме», полностью исправны. То есть случись что серьезное, и сотрудники безопасности, просматривая пленки, сразу обратят внимание на нашу «Ауди» и тут же примутся пробивать – кто такие и зачем здесь ошивались…
