Мэтью Рейли - Храм
— Да, дядя, — ответил Ренко.
Они говорили на языке кечуа, но к этому моменту Ренко достаточно пополнил мои знания этого в высшей степени необычного языка, и я понимал почти все, что они говорили.
Вилкафор проворчал:
— Благородный пожиратель золота... хм... Я не знал, что такие существуют. Но если он твой друг, мой дорогой племянник, его ждет здесь теплый прием.
Вождь опять обернулся, и на этот раз увидел преступника Бассарио, который стоял за спиной Ренко с озорной ухмылкой. Вилкафор мгновенно узнал его.
Он бросил взбешенный взгляд на Ренко.
— Что он здесь делает?..
— Он путешествует со мной, дядя. И для этого есть серьезная причина, — сказал Ренко. Он ненадолго замолчал прежде чем заговорить снова. — Дядя. Что здесь произошло? Это были исп?..
— Нет, племянник. Это были не пожиратели золота. Нет, это было в тысячу раз более страшное зло.
— Что случилось?
Вилкафор опустил голову.
— Мой дорогой племянник, это небезопасное место, тебе не стоит искать здесь убежища.
— Почему?
— Нет... нет, совсем не безопасное.
— Дядя, — резко сказал Ренко. — Что ты сделал?
Вилкафор взглянул на Ренко, затем его взгляд устремился к скалистому плато, нависающему над деревней.
— Племянник, быстро, внутрь крепости. Скоро наступит ночь, они выходят с наступлением сумерек. Идите, в крепости вы будете в безопасности.
— Дядя, что здесь происходит?
— Это моя вина, племянник. Это все моя вина.
Тяжелая каменная дверь крепости с громким стуком закрылась за ними.
Внутри двухэтажной пирамиды было темно. Помещение освещали только несколько ручных факелов. Я увидел дюжину испуганных людей, сбившихся в кучку в темноте передо мной — женщины с детьми на руках, раненые мужчины. Я догадался, что все они были родней Вилкафора, счастливцы, находящиеся внутри крепости, когда началась резня.
Я также заметил квадратную дыру в каменном полу, из которого каждую секунду то появлялись, то исчезали люди. Казалось, что это был какой-то туннель.
— Это куэнко, — прошептал мне на ухо Бассарио.
— Что это такое? — поинтересовался я.
— Лабиринт. Сеть туннелей, прорытых в скале под городом. Недалеко от Куско есть такой знаменитый лабиринт. Первоначально, их строили в качестве пути отступления для правящей элиты. Только королевская семья того или иного города знала код, который позволял им ориентироваться в запутанной системе туннелей лабиринта.
Теперь, как бы то ни было, куэнко используются в основном для спортивных и азартных игр во время фестиваля. Двоих воинов запускают в лабиринт вместе с пятью взрослыми ягуарами. Тот воин, который сможет сориентироваться в куэнко и первым найдет выход, не попавшись ягуарам, выигрывает. Очень популярно делать ставки. Но как мне кажется, этот куэнко используется скорее в первоначальных целях, как туннель, по которому королевская семья может поспешно отступить.
Вилкафор подвел нас к углу крепости, в котором горел огонь. Он упросил нас сесть на клочки сена. Подошли слуги и подали нам воду.
— Итак, Ренко. Идол у тебя? — спросил Вилкафор.
— Да. — Ренко достал идола, все еще укутанного в чудесную шелковую ткань, из своего кожаного ранца. Он развернул ткань, из-под которой показалась черная и пурпурная резьба, и у всей маленькой группы, собравшейся в углу, перехватило дыхание.
Если бы это было возможно, я бы поверил, что в отблесках оранжевого пламени в крепости идол с рычащими кошачьими чертами обрел еще большую дьявольскую силу.
— Ты действительно избранный, мой дорогой племянник, — сказал Вилкафор. — Тот, кому суждено было спасти нашего идола из рук тех, кто отобрал его у нас. Я горжусь тобой.
— А я тобой, дядя, — сказал Ренко, но я по его голосу понял, что это совсем не то чувство, которое он испытывал в тот момент к своему родственнику. — Расскажи мне, что здесь произошло.
Вилкафор кивнул.
Он начал рассказ:
— Я услышал о рейдах в нашу страну, которые предпринимали пожиратели золота. Они проникли как в горные деревни, так и в леса. Я всегда думал, что они обнаружат и наш тайный лагерь. Это был всего лишь вопрос времени. С этими мыслями две луны назад я приказал проложить новую тропу. Тропу, которая бы вела далеко в горы, прочь от алчущих золота варваров. Но это была бы особенная тропа. Ее можно было бы разрушить, после того, как ею воспользовались. В этих местах такой ландшафт, что другого прохода в горы невозможно найти ближе, чем на расстоянии двадцатидневного путешествия отсюда. Любой преследователь потерял бы недели, пытаясь найти нас, а мы к этому времени были бы уже далеко.
— Продолжай, — сказал Ренко.
— Мои инженеры нашли идеальное место для такой тропы, это потрясающий каньон неподалеку отсюда. Это широкий круглый каньон с гигантской скалой в форме пальца, вздымающейся посередине.
— Оказалось, что стены этого каньона прекрасно подходили для нашей новой тропы, и я приказал немедленно начинать строительные работы. Все шло хорошо, пока в один прекрасный день мои инженеры не добрались до верхнего края каньона. Так как в тот день, посмотрев вниз на каньон, они увидели это.
— Что они увидели, дядя?
— Они увидели некое здание, здание, сооруженное рукой человека, на вершине каменного пальца.
Ренко бросил в моем направлении тревожный взгляд.
— Я немедленно приказал соорудить веревочный мост и в сопровождении моих инженеров отправился исследовать это здание.
Ренко молча слушал.
— Что бы это ни было, оно не было построено руками инков. Оно выглядело как религиозное сооружение, храм или святыня, чем-то напоминающая другие храмы, обнаруженные в этих лесах. Храмы, построенные таинственной империей, которая владела этими землями задолго до нашего появления.
Но что-то странное было именно в этом храме. Его вход был заложен валуном. На этом валуне были нацарапаны картинки и знаки, которые не могли расшифровать даже наши самые святые люди.
— Что было потом, дядя? — спросил Ренко.
Вилкафор потупился.
— Кто-то предположил, что это был знаменитый храм Солона, и в нем были спрятаны сказочные сокровища — изумруды и нефриты.
— Что же ты сделал, дядя? — серьезно спросил Ренко.
— Я приказал, чтобы расчистили вход в храм, — сказал Вилкафор, уронив голову на грудь. — И тем самым я выпустил на свободу зло, равное которому я не видел никогда в жизни. Я освободил рап.
Настала ночь, и Ренко и я отправились на крышу крепости, чтобы наблюдать за городом и чтобы увидеть животное, которое они называют «рапа».
Неудивительно, что Бассарио вышел из тенистого угла большой каменной крепости и уселся спиной к комнате, делая, что ему заблагорассудится.
С крыши крепости я осматривал деревню.
Теперь надо было бы сказать, что после нашего путешествия до лесам, я привык к звукам ночных джунглей. К кваканию лягушек, жужжанию насекомых, шелесту веток, когда по ним скакали обезьяны.
Но здесь вообще не было звуков.
Лес, окружавший деревню Вилкафор, был абсолютно безмолвным.
Ни одно животное не производило и звука. Ни одно живое Существо не шевелилось.
Я посмотрел вниз на тела, раскиданный по главной улице.
— Что там случилось? — я мягко спросил у Ренко.
Сначала он не ответил. Затем он сказал:
— Великое зло выпустили на волю, мой друг. Великое зло.
— Что имел в виду твой дядя, когда говорил, что храм, который они нашли, мог бы быть Храмом Солона? Кто или что есть Солон?
Ренко сказал:
— На протяжении тысячелетий много великих империй населяло эти земли. Мы многого не знаем об этих империях, кроме сооружений, которые они оставили после себя, и историй, которые передавались через местные племена.
Одно из известных сказаний среди племен этого региона рассказывает о чужой империи людей, которые называли себя Моксе, или Моче. Моксе много строили, и, по словам местных жителей, они поклонялись рапам. Некоторые даже говорят, что они ее приручили, но этот факт неточный.
Как бы там ни было, сказание, которое местные племена чаще всего рассказывают о Моксе, касается Солона. Согласно легенде, Солон был человеком выдающегося ума, великий мыслитель, и поэтому он быстро стал главным советником императора Моксе.
Когда Солон достиг пожилого возраста, в награду за его верную службу император преподнес ему в дар несметные богатства и завещал построить храм в его честь. Император сказал, что Солон может построить храм в любом месте, где он пожелает, любой формы и размера. Все, что он пожелает, будет исполнено инженерами императора.
Ренко уставился в темноту.
— Говорят, что Солон попросил построить храм в секретном месте и поместить туда все его богатства. Затем он отдал приказание самым умелым егерям императора поймать стаю рап и поместить их вместе с сокровищами.
— Он поместил стаю рап внутри храма? — спросил я с недоверием.
— Да, так, — ответил Ренко. — Но чтобы понять, почему он так поступил, тебе необходимо понять, чего он хотел этим добиться. Он хотел, чтобы храм стал последним испытанием для совести человека.
