Альберт Байкалов - Конец света отменяется
– Логично, – согласился с ним Туман.
– Все, решено, – заторопился Антон. – Давай Истрапилова ко мне в кабинет. Я там буду.
Родимов одобрил план Антона и разрешил действовать. Остаток дня ушел на подготовку. Стропа собрал снаряжение. Джин съездил к родственникам в Шали и позаимствовал у них «Ниву». Там же поменял на ней номера, установил сзади шторы, на дверцу со стороны водителя наклеил небольшого, размером с ладошку орла. В общем, до неузнаваемости изменил внешний вид внедорожника. Делалось это на всякий случай. Чечня не такая уж и большая. Машину могут запомнить, и потом греха не оберешься. В полночь она затормозила недалеко от дома, где жил Бахром. Из-за руля вышел Стропа. На нем была черная кожаная куртка, обыкновенные штаны. Еще за неделю до командировки он, как и остальные чеченцы группы, перестал бриться, поэтому был страшно заросший. Черная, отливающая синевой поросль начиналась от самых скул. Оглядев погрузившуюся в темноту улицу, он направился вдоль нее. Пройдя мимо их домов, остановился у железной калитки и несколько раз стукнул в нее. Во дворе загремела цепью и залаяла собака. Ей ответила соседская.
К этому времени Антон уже располагал данными, что этот человек действительно прописан по этому адресу. Вместе с ним проживала жена и двое детей. Родители и два брата жили по соседству. Удалось также установить, что Бахром действительно работал на частного предпринимателя и все рассказанное им в комендатуре – правда.
Антон не сомневался: биографию лепили специально. Для этого же украсили ее заметными событиями.
Щели забора осветились желтоватым светом. Послышались шаркающие шаги. Кто-то женским голосом прикрикнул на собаку и остановился по другую сторону забора.
– Кто там? – на чеченском спросила женщина.
– Я от Бахрома. Он просил заехать к вам.
– Уходите! – после небольшой паузы потребовала она. – Зачем вы пришли?
– Я не могу так разговаривать.
– Если вы чеченец, то как можете стучаться в дом к женщине, зная, что она одна?
– Я знаю законы, – стал оправдываться Стропа. – Но нет другого выхода. Был бой. Он арестован.
– Мой муж не боевик!
– Он просто не говорил вам!
– Уходите! Ничего, кроме беды, вы нам не принесли!
– Хорошо, – разочарованно проговорил Стропа. – Я сделаю, как вы сказали, только мне надо забрать все, что он оставил. Возможно, у вас будет обыск.
– У меня ничего нет, – с ходу ответила она. – Бахром не мог уйти к вам. Он не такой человек.
– Тогда где же он? – разозлился Стропа.
– Пропал, – она всхлипнула.
Стропа вернулся к машине ни с чем.
Глава 24
– Ровнее руку, – стоящий сзади Алибек коснулся грудью плеча Вероны и легонько поправил ладонью ее локоть. – Теперь плавно давим на спуск. Лови момент между ударами сердца, – наставлял он.
Вероне хотелось потереть ухо, в которое вкрадчивым голосом говорил чеченец. Его горячее дыхание неприятно щекотало и делало влажной кожу. Иногда он касался ее щекой, и тогда по телу пробегала неприятная судорога. Она старалась делать в точности так, как он говорил. Пистолет вздрогнул, оглушив выстрелом. Стоящий на заборе крайний обломок камня крутанулся, брызнул осколками и слетел на землю.
– Молодец! – сдержанно похвалил он и отошел. – Давай так же остальные.
Верона сместила ствол правее и выстрелила в следующий камень. Он также свалился вниз.
– Хорошо, – подбадривал Алибек.
«А что, если развернуться и всадить ему пулю меж глаз? – неожиданно подумала она. – Потом отбежать и расстрелять Муслима. Этот меланхолик дремлет на брезентовом коврике у стены. Остальные бандиты на занятиях. Криков не услышат. Тем более, вон как там грохочет». Под горой, где был оборудован небольшой полигон, уже полчаса что-то взрывалось. Мысль показалась до того заманчивой, что Верона замерла.
– Почему не стреляешь? – заволновался Алибек.
Верона спохватилась и разрядила оставшиеся патроны. В ушах звенело. Она опустила руку с оружием вдоль туловища. «АПС» был тяжелее всех пистолетов, из которых ей пришлось стрелять. Как оказалось, именно он лежал в деревянной кобуре у Алибека. А она подумала, что там оружие революции, «товарищ маузер».
День стоял солнечный. В небе метались птички. У подножия гор вовсю зеленела трава. Пахло весной. Даже лишенные листвы деревья смотрелись по-другому. Чувствовалась просыпающаяся в них жизнь. Казалось, прижмись к шершавому стволу ухом, и услышишь, как журчат соки земли, поднимающиеся вверх. Но Верону это не радовало. Возможно, это была самая грустная весна в ее жизни. Уже больше недели она живет в лагере террористов. Здесь его принято называть учебным центром диверсионной подготовки. С утра и до позднего вечера пятнадцать молодых и крепких мужчин, среди которых были чеченцы, русские, украинцы и даже казах, учились делать яды из лекарств, собирать взрывные устройства, стрелять, уходить от преследования, прикрываясь заложником. Постигали науку ведения переговоров с представителями силовых кругов, изучали вопросы оказания медицинской помощи и многое другое. В качестве инструкторов здесь были разные люди. Они скрывали свою принадлежность к тому или иному государству, хорошо владели русским языком, но говорили только по существу учебных тем и жили отдельно. Их дом располагался по соседству с тем, где устроились Верона и Таня. Туда из числа курсантов назначался дневальный, который следил за чистотой, порядком и отвечал за вопросы безопасности. На ночь по периметру лагеря выставлялись дополнительные посты. Службу на них несли подростки-албанцы. Некое подобие «гитлерюгенда» времен Второй мировой войны жили обособленно и днем отдыхали. Больше всего ее поразило то, что здесь появлялись представители западных стран. Как ни странно, они прилетали на вертолете, который приземлялся в километре от селения. Кто такие эти люди в защитного цвета форме и без знаков различия, стоило только гадать. Они подолгу говорили с Алибеком. О чем, также оставалось загадкой. Время для встреч выбирали такое, когда лагерь был пуст. Прилетавшие с ними албанцы привозили ящики с боеприпасами, дровами, продуктами, аккумуляторами. Их выгружали и оставляли на поляне, служившей небольшим аэродромом. Вечером, когда вертолет улетал, а курсанты возвращались с занятий, Алибек отправлял их переносить груз.
В общем, полным ходом шла подготовка какого-то мероприятия. Пока Верона не имела представления, для чего здесь все эти люди. Как она и предполагала, в первый же день Алибек приказал ей носить платок и спать с ним. Она безропотно подчинилась. Он с жадностью терзал ее тело до глубокой ночи. За время переезда Верона успела отойти от кошмара притона, да и Алибек не шел ни в какое сравнение с ее прежней клиентурой. Но нервное напряжение, усталость, накопившийся груз отрицательных эмоций, обстановка, сравнимая с пещерой, свели на нет все эти факторы. Она с трудом скрывала, что ничего, кроме страданий, занятие любовью ей не приносит. По возне в соседней комнате, всхлипам и скрипу Верона поняла, что Таня тоже работает на всю катушку. Утром подругу было не узнать. Она выглядела разбитой, под глазами образовались круги. Верона не стала ни о чем спрашивать. Это могло показаться издевательством. Она знала не понаслышке о таком состоянии. И так было ясно, что бедняге пришлось обслужить всю свору боевиков. С этого дня отношения между девушками стали вновь напряженными. Верона оказалась на правах «любимой жены» и спала только с одним мужчиной. Однако уже через два дня она узнала, что кроме нее и Тани в лагере есть еще две женщины. Даже девочки. Они жили в том же доме, где и основная часть банды, однако пользовались другим выходом. Этим двум существам на вид было не больше пятнадцати, и походили они на самые настоящие тени. Затравленный, злой взгляд загнанного в угол зверька поразил Верону. Она столкнулась с ними рано утром, у ручья. Одна черпала в ведро воду небольшим алюминиевым ковшиком, вторая, спустившись ниже по течению, стирала. Непропорционально большие руки были красными от холода. Верона даже поежилась. Обе были одеты в длинные темные платья и похожие на калоши туфли. На головах платки. При виде ее девушки заторопились и вскоре покинули берег.
– Ты видела? – спросила Верона Таню, спустившуюся к воде через несколько минут после того, как девушки ушли.
– Кого? – Таня удивленно захлопала ресницами.
– Тут еще две девчонки! – Верона показала взглядом на селение.
– А ты не знала? – удивилась Таня, зевнула и потянулась. – Ну, даешь! Да если бы не они, я бы к утру ползала! Это в первый день меня всей гурьбой… Свеженького захотели. – Лицо ее сделалось злым. – Скоты. А это Марика и Фанниза. Одна из Чечни, вторая из Азербайджана.
– Ничего себе! – удивилась Верона. – А что они здесь делают?
Таня замялась. Было видно: она знает, но боится отвечать. В то же время чувствовалось, ей тоже до смерти надоела эта обстановка и она хотела восстановить отношения с Вероной. Сейчас, по каким-то причинам, жизнь обеих уравняла. Было заметно: раньше к Тане было другое отношение. Сейчас она выглядела растерянной и подавленной.
