Вячеслав Денисов - Трибунал для судьи
Мать моя! О чем это я?!
– Я скажу, где щенок!
– А потом я тебя вздерну на дыбу и буду капать расплавленным оловом на затылок. Слава богу, брить не надо. Ты разве не знаешь, малыш, сколько людей пропадает, когда их забирает прокуратура? А потом находят искалеченные останки пидоров и некрофилов где-нибудь в лесу…
– Улица Печатников, дом семь!
– А вешают эти убийства на других пидоров. Вот так, милый, прокуратура и работает!..
– Я даже дорогу покажу! Я прямо сейчас покажу! Поехали, а?! Ну, пожалуйста, поехали, а?!
– А поскольку пидоры в нашей стране никогда не заканчиваются, находят и находят люди в лесах изнахраченные прокуратурой трупы зоофилов и трансвеститов. Ну, просто не может иначе прокуратура работать, пойми! Дел в производстве по сто штук! Куда убийц девать?! Тюрьмы переполнены!!!
Струге, ты маньяк…
Мой тестируемый снова стал сворачиваться в эмбрион. Как бы у него психологического шока не было.
– Кстати, а сколько людей сейчас в доме? Ты говоришь – это частный дом?
– Да… – прошептал тот откуда-то из-под сиденья.
– Что – «да»? – уточнил я. – К Белочке, что ли, хочешь?
– Частный, частный дом… Там брат Гурона живет, Витька. Человек пять там, наверное…
Так, Печатников, дом семь. Единый государственный экзамен сдан на оценку «пять с минусом».
– Пшел вон отсюда! – Я вытолкнул тело из машины ногой и кинул в темноту его норковую шапку. – В четвертый раз встречу – отвезу к Белочке!
Самым умным было сейчас вернуться с информацией и этим подонком в РУБОП и организовать четко спланированную операцию по задержанию преступной группы. Мне – Рольфа, Земцову – все остальное. Но я жил уже не разумом, а чувствами. Я слышал, как меня зовет щенок с еще не окрепшими ушами по кличке Рольф.
Или – не зовет. А просто лежит на ледяном бетонном полу темного гаража и беззвучно плачет. Я видел один раз, как он плачет. И сейчас эта картина стояла передо мною…
Я не помнил дороги, выжимая из бандитской «Газели» всю мощь. Я не замечал ни светофоров, ни встречных машин, ни перекрестков. Кто-то свыше хранил меня. Хранил до тех пор, пока я не въехал на улицу Печатников в частном секторе.
Глава 6
В темноте меня вело к дому наитие. Машину я оставил в самом начале улицы. Темнота была такая, что ее можно было даже не загонять за какой-нибудь дом. Однако по улице могли проехать люди Гурона. И первый вопрос, который они задали бы сами себе – какого дьявола их «Газель», вместо того, чтобы выслеживать жену Струге, стоит неприкаянная в другом конце улицы, да еще около интересного дома? Поэтому я, выворачивая наружные зеркала, загнал ее в бурелом, подальше от дороги.
Да, очень нелепо выглядел сейчас находящийся в очередном отпуске мировой судья Струге Антон Павлович. Вооруженный до зубов, он огородами, по пояс в снегу пробирался к седьмому дому по улице Печатников. Темень была такая, что я боялся сбиться с курса и уйти к какой-нибудь свалке. Время от времени я поглядывал вправо, туда, куда пробивался свет из окон домов. Я совершенно сейчас не понимал, что за чувство меня ведет. Или это природное упрямство, – отобрали то, что мне принадлежит, или желание восстановить справедливость. Может, это… Нет, это не чувство долга. Только не чувство долга! Тогда что меня вело? Я вспомнил морду Рольфа и понял. Привязанность.
Еще меня мучил один вопрос. Как скоро за псом прибудет Виолетта Штефаниц? С момента похищения Рольфа не прошло и суток. Если Гурон отзвонился в Германию, то молодая особа постарается прибыть за ним как можно раньше. Не дай бог, собака заболеет, не дай бог, будет неспособной к воспроизводству! Трехсотпятидесятилетний труд предков пойдет прахом. Тем не менее, Германия – это не соседняя деревня. Оттуда еще нужно приехать. Что ж, время у меня есть.
Седьмой дом можно было определить, не загибая пальцев. Среди рубленых хат затесался такой маленький двухэтажный особнячок брата Гурона – Вити. Он больше походил на замок Бэтмена, нежели на дом. Ничего не поделаешь. Такой дом может купить только тот, кто способен украсть даже вонь у козла. Судя по всему, стиль жизни Вити мало отличался от стиля жизни его брата. На судейскую зарплату такой дом не построишь. Нет, судья, конечно, может позволить себе жить в таком доме, и я даже знаю многих таких. Но я сейчас речь веду о зарплате, а не о…
Что я теряю? Жизнь? Я могу потерять ее в любой момент. Я нажал на кнопку звонка у кованых трехметровых ворот. Если дверь не откроют, а сработает самый банальный домофон – что сказать? «Вам телеграмма»? Ага, Гурону – телеграмма… Смешнее ничего не придумаешь. Но вышло все гораздо проще. Через минуту по ту сторону ворот заскрипел снег и стали лязгать засовы. Сейчас что сказать? Спросить, как пройти к библиотеке?
Дверь открыл юный бычок в короткой кожаной куртке.
– Тебе чего?
К СУДЬЕ нужно обращаться только на «Вы».
Бычок оказался не Мишей из «железки». Как выяснилось, мы с ним оба какую-то часть жизни посвятили одному виду спорта. Я промазал мимо его небритого подбородка и тут же получил хук слева. Сработал автомат, и я наклонил голову в сторону удара. Профессиональный прием. Рисковый, но когда получается, эффект потрясающий. Больно, правда. Зато у бычка выбиты о мою твердую голову все пальцы на левой руке. Это я по треску понял. А это очень хорошо. Раз он сразу сработал с левой, значит – левша. Теперь – правша. Главное, чтобы на помощь не позвал…
Однако паренек оказался не из трусливых. Стиснул зубы и пошел напролом. Ногами не работал. Сто процентов – боксер! Спарринговаться посреди двора у меня желания не было. Он был меньше ростом, руки, соответственно, короче. Я разорвал дистанцию, а когда он расслабился и пошел вперед, поймал его на противоходе все тем же прямым справа.
Ох, как хорошо получилось! Как тогда, в подъезде у Леши Холкина. Только сейчас, кажется, дело закончилось переломом челюсти… Это я опять по треску понял.
Нокаут!
На десятой секунде боя. Струге, а ты еще очень даже ничего!
Парень с размаху грохнулся на задницу, некоторое время посидел, словно размышляя о прожитом дне, и завалился на бок. Схватив его под мышки, я поволок его в тень двора. Без аммиака он очнется не раньше, чем через минут пять. Но потом все равно ничего сказать не сможет. Только показать.
Во дворе светло так, словно он был освещен театральными юпитерами. Электроэнергию здесь не экономят. Сейчас все решают секунды. Передо мной гараж. Он наверняка не заперт. Зачем запирать щенка на запор? Бычка хватятся через минуту. Забирать Рольфа и мотать отсюда! Приоткрыв дверь гаража и сразу ощутив запах бензина и инструментов, я тихо позвал:
– Рольф!
Тишина.
Что-то я не понял. Пес всегда чувствовал мое приближение за несколько метров.
– Рольф!
Удар сзади был такой силы, что я, пролетев несколько метров, не успел даже выставить перед собой руки. Темнота глушила расстояния и пространство. От удара лицом о капот какой-то машины я на мгновение потерял ориентацию.
Уже переворачиваясь на спину и скатываясь под колеса, я услышал звук закрываемого замка…
Некоторое время я лежал, не в состоянии прийти в себя. Кто же меня сзади так трахнул? Электричка, что ли?! В сознании, перескакивая из одного полушария в другое, кружились две мысли – я еще жив, и я идиот. Я заперт в абсолютно темном гараже бандитского дома, в котором вместо Рольфа присутствует лишь масляно-бензиновая вонь. Я уселся на капот, вынул из-за пояса арендный 8008, загнал патрон в патронник и задумался. Картина называется – «СУДЬЯ СТРУГЕ В СОВЕЩАТЕЛЬНОЙ КОМНАТЕ». А какие золотые слова Фокс тогда говорил! «Самое, – грит, – дорогое в жизни – это человеческая глупость. Потому что за нее дороже всего приходится расплачиваться». Действительно, золотые слова! Какой, простите, хер понес меня в этот гараж, не оглядываясь за спину? И вообще зачем я сюда пошел один?!
Умные мысли стали приходить в голову именно сейчас, а не тогда, когда я рихтовал гуроновского «газелиста». Кому поверил?! Следователь ты прокуратуры! Если выберусь отсюда, обязательно найду его и свожу к Белочке.
Рольф здесь, я уверен. Но только не в гараже! Собака стоит несколько миллионов долларов! Какой гараж?! Только теплый дом, мягкая подстилка и вырезка из магазина по сто рублей за килограмм! А в гараже место для идиотов. Для таких, например, как судья Центрального федерального суда Струге. Машинная вонь, холод и разбитая челюсть.
Сейчас начнутся переговоры. Что я имею? 8008 с двумя магазинами и газовый ИЖ, как две капли воды похожий на 8008. Да, и еще штук десять монтировок.
– Эй! – раздалось за дверью. – Ты кто такой?
– Кролик Роджер.
А что еще говорить?
– Ты, бля, щас добазаришься, что в натуре Роджером станешь! – последовал незамедлительный ответ. – Ты кто такой?
Заходить боятся. Справедливо полагают, что им из темноты запросто лоб зеленкой могут помазать. Я бы на их месте тоже не стал заходить.
