Вячеслав Денисов - Трибунал для судьи
– Поехали ко мне, Антон. – Земцов продолжал держать руку на моем плече. – Тебе нужно отдохнуть.
Поехали. А что еще делать?
Мой Рольф пропал. И сейчас я чувствую его боль. Возможно, эти скоты его даже бьют. Моего Рольфа… Мой хитрый пес всегда голоден. Чем они его будут кормить? Своими объедками? Ему нельзя давать куриные кости, свинину и рыбу с костями. Знают эти уроды об этом?! Эти уроды знают, что у Рольфа сейчас этот, как его… пубертатный период и он может не слушаться?
Я окинул глазами тела убитых собак. Чувствуя боль свою, я понял, что будут чувствовать хозяева этих животных. Убийцы даже не понимали, что нажили себе минимум пять кровников. Их никогда не простят за этих собак. А собаки…
Все псы попадают в рай.
Глава 5
Конечно, операция «Перехват» ничего не дала. Невозможно перехватить то, что уже давно не движется. Я сидел во втором отделении кабинета Земцова и прислушивался к себе. Такой смеси чувств у меня не было давно. Но единственное чувство, что сейчас довлело над всеми остальными, было чувство утраты. Так, наверное, ощущают себя те, кто навсегда распрощался с близким человеком. Но сидеть так и тихой сапой двигаться к окончанию отпуска я не собирался. Я, безусловно, сейчас встану со стула и пойду. Куда – не знаю. Не знаю направления, но знаю – за кем. До выхода на работу осталась неделя. Пять дней – до приезда жены. Но где она? Я уже вызвонил три номера в Москве, на которых она могла находиться, и пять в Тернове. Ответ один – ее нет. Я не верю, что эта банда добралась до нее. Слишком все наигранно будет выглядеть. Грубо и киношно. Так не должно быть. Как сказал Земцов – «потому что не может быть никогда». Впрочем, если я не ошибаюсь, автор этого бесформенного выражения не он, а кто-то из классиков. А сейчас я сделаю один звонок.
– Пащенко, здравствуй.
– Антон, мать-перемать! Где ты есть? Что это за выкрутасы по телефону?! Какого черта ты бросаешь трубку?! Я же предупредил, что должен тебе сказать что-то очень важное! Ты почему ко мне не приходишь?! Я весь на нервах, как проститутка перед вызовом! Что происходит, Антон?!
– Вот именно – проститутка, – жадно бросил я в трубку. – Где моя собака, Пащенко?
– Антон, да что происходит, в конце-то концов? Ты что, меня подозреваешь в чем-то?!
– Где собака? – жестко повторил я.
На том конце связи повисла тишина, и лишь спустя несколько мгновений раздался выдох:
– Подожди… У тебя что, Рольфа увели?
– А ты не знаешь? – Если бы прокурор был сейчас рядом, я бы одним движением оторвал бы ему ранетку с плеч. – Ах ты, сука… Пятнадцать лет жизни… Ты одним движением изгадил пятнадцать лет жизни! Мы познакомились с тобой ровно пятнадцать лет назад, на Новый, восемьдесят восьмой год. Ты помнишь это?
– Я помню это, – послышался усталый голос Вадима Пащенко. – Объясни немедленно, что происходит.
– Пащенко, я бы никогда не променял бы тебя на пса, но речь уже не об этом. Тебя немецкая сучка купила за несколько сот тысяч долларов. Вот о чем речь. И ты с радостью оценил нашу дружбу в эту сумму.
– Какая сучка?! – Голос прокурора едва не разорвал мою барабанную перепонку. – Ты что, Струге, совсем уже е…нулся там, со своей работой?! Недаром говорят, что вам больше пяти лет нельзя давать работать! Ты гонишь, судья Струге! Тебе врач нужен!!!
– Жди меня, друг. Ты просил – я приду. Скоро я к вам ко всем приду.
– Идиот проклятый! Не смей бросать трубку! Я должен тебе сказать важную вещь! Вот гад, а?!
– Откуда ты знаешь номер телефона Виолетты Штефаниц в Германии? Почему она называет тебя по имени, как давнего знакомого?
– Ты псих, Струге! У тебя мания преследования! Ты забыл, что ты – судья, и никак не можешь вспомнить, как выглядит следователь прокуратуры! Ты завис, Антон! Я не знаю номера телефона Штефаниц, и уж что совершенно точно, так это отсутствие связи между мной и ей. А сейчас слушай меня внимательно. Я…
Разговаривать дальше не было ни смысла, ни желания. Если Пащенко уперся рогом – его не сдвинуть с места. То же самое он знает обо мне. Осталось дождаться Земцова и попытаться что-нибудь спланировать на ровном месте. Если, конечно, Земцов не приведет сюда Гурона или Ступицына. Или – обоих вместе. Я уже ничему не удивлюсь. Тогда у меня останется лишь адвокат Яновский. Да и тот, поняв, что судья Струге вскоре может судьей не быть, увильнет в сторону, как карась. Зачем ему Струге, если тот не СУДЬЯ?
Ждать опера долго не пришлось. Он решительно вошел в ту часть своего кабинета, где находился я, и хлопнул передо мной лист бумаги. На таких обычно пишут рапорта об увольнении или заявления с просьбой выдать материальную помощь. Обычный лист белой бумаги формата А4.
– Пиши заявление!
Я же говорил…
– Какое, Саша? – устало спросил я.
– Я, такой-то, такой-то, в связи со служебной необходимостью прошу выдать мне табельное оружие из средств УВД. На имя начальника ГУВД.
– Ты спятил?! – ужаснулся я. – Меня «убойники» ищут! Лукин из меня дворника сделать хочет! Я в отпуске! Какое оружие?!
– Я почитал закон. Там говорится, что судьи имеют право на получение оружия за счет УВД.
– Мог бы не читать, а меня спросить! Есть такое дело. Но, боюсь, объект получения и время получения ты выбрал неудачно!
– Не валяй ваньку! – Земцов поморщился. – Я уже все утряс. Начальник ГУВД ждет бумагу.
Лихо. Ты молодец, Александр Земцов. Только спешка в этом деле – вещь неблагодарная. Ты рассуждаешь, как мент, у которого понос. Будь мудр, как змей, и прост, как голубь. Давай сделаем все грамотно, чтобы тебе потом за это добро по отношению ко мне лишнюю звезду с погона не сорвали.
– У нас с Сашей дома стоит телефон с автоответчиком. Ну-ка, Макс, набери мой номер и скажи пару ласковых…
Зам Земцова прокашлялся и пробасил в трубку:
– Судила, сука, слушай сюда, чтобы потом не вспоминать там. У тебя восьмого января процесс по делу винзавода. Нам, братве, почему-то кажется, что ты неправильно «разведешь». Так вот, если «разведешь» неправильно, твой ряд восьмой, ямка номер двадцать четыре. А еще, помнишь дело Артемова? Должок за тобой. Считай, что мизинца на правой ноге у тебя уже нет. Адью.
Мы с Земцовым округлили глаза.
– Ты где так народ пугать научился?
Макс засмущался:
– Для дела ведь стараюсь…
– Молодец, – похвалил я. – А сейчас – вот тебе ключи от моей квартиры. Гони туда и привези пленку.
Следом я написал письмо начальнику ГУВД, в котором жаловался на разбойное нападение, совершенное на мою квартиру, из-за чего я был вынужден ее, эту квартиру, продать и поменять место жительства. Добавил, что опасаюсь за свою жизнь, а посему прошу не скупиться и отслюнявить мне один ПМ с шестнадцатью патронами со склада ГУВД.
– Вот так, господин Земцов. – Я придвинул лист оперу. – Судьи милиционерам заявления не пишут. А на письмецо, будьте добры, ответьте. Когда едем расписываться за оружие?
– Как только приедет Макс. – Саша прятал улыбку за седыми усами.
Но приезд зама лишь отсрочил это мероприятие. Едва глянув на него, я заподозрил неладное. Макс вынул из кармана пленку и загнал в автоответчик Земцова. Все это он делал молча, словно старательный ребенок. Земцов, созерцая обстановку, с серьезным видом вынимал сигарету. Сигарета выниматься не хотела. Земцов заметно нервничал. Он ждал звука.
Перед «угрозой братвы относительно ситуации на винзаводе» было два сообщения.
Первое (голос Саши): «Антоша, я очень соскучилась. У меня все хорошо. Здесь вполне сносно, но нет тебя. Жду тебя с нетерпением. Целую, милый».
По моей спине пробежала холодная волна…
Где вполне сносно?
Где она меня ждет?
Я постарался даже не дернуться. У меня получилось. Видно, то же самое заставил себя сделать и Земцов, потому что он даже не бросил взгляда в мою сторону.
И второе. Совершенно незнакомый мне голос: «Антон Павлович, я вам настоятельно рекомендую следить за событиями без комментариев и не предпринимать, типа, глупых действий. Как бы замереть на время. После Нового года можете шевелиться. А собаку искать не нужно».
– Гурон, – тут же объяснил Земцов. – Это его голос. Голос Гурова Вадима Андреевича.
Максу можно было ничего и не надиктовывать в трубку. К начальнику ГУВД можно было ехать и с этим.
– Но это еще не все. – Макс потер ладонью лоб. Так делают, когда досадуют на что-либо. – У последнего подъезда вашего, Антон Павлович, дома стоял синий джип «Мазда». Госномер «Алексей пять-пять-три Николай Владимир». Водителя я не рассмотрел, но на пассажирском сиденье располагался известный мне паренек из «убойного» отдела. Ступицын.
Черт! Как я мог забыть?! Ну, конечно – синяя «Мазда»!!! Именно от нее я тогда уходил с Виолеттой через дворы! Опять синяя «Мазда»! На ней увезли Рольфа, и сейчас поджидают меня. Ай-я-яй… Я поведал об этом Земцову. Макс не в курсе деятельности Ступицына относительно меня, поэтому информация проверке не подлежала. Одно непонятно – почему «убойник» так открыто работает с бандитами? Он обнаглел или просто дурак?!
