Максим Шахов - Железные нервы снайпера
– Например?
– Например, их завтра похитят чеченцы, с которыми контактировал в Прибалтике Тоцкий. До границы тут всего ничего. Драгоценности опять уйдут за рубеж, Равикович получит страховку, а Россия – очередной болезненный удар по своей репутации…
– Подожди!.. – обеспокоенно произнес замдиректора. – Там ведь охрана будет нешуточная…
– Это понятно. Но я просто задаюсь вопросом: на кой эти драгоценности вообще понадобилось переть в эту тмутаракань? Для пиара? Так для пиара Равиковичу намного выгоднее было бы сразу выставить их в Грановитой палате и пиариться на их фоне прямо в Кремле! Извините, но в то, что Равикович сделал это из любви к землякам, как-то слабо верится… Охрана драгоценностей, конечно, поставлена серьезно. Только, если кто-то захочет, чтобы у него что-то украли, никакая охрана не поможет, верно?
– Так… – сказал замдиректора ФСБ. – То есть ты полагаешь, что Равикович нанял чеченцев, чтобы они выкрали драгоценности, а он получил страховку?
– Не полагаю, а предполагаю, товарищ генерал!
– Хрен редьки не слаще… Тогда нужно срочно предупредить все охранные структуры, задействованные в обеспечении безопасности драгоценностей…
– Боюсь, это бессмысленно, товарищ генерал! О всех изменениях мер безопасности тут же станет известно Равиковичу. То есть в принципе это ничего не изменит…
– И что ты предлагаешь?
– Самое правильное – под каким-нибудь благовидным предлогом отменить демонстрацию драгоценностей в Алапаевске и немедленно эвакуировать их отсюда в Москву! Только в этом случае можно будет гарантировать сохранность гарнитура императрицы Елизаветы!
– Твою мать, полковник!.. – выругался замдиректора. – Что значит эвакуировать? И как ты себе представляешь этот благовидный предлог? Ты что, с луны свалился? Тут начинаешь возвращать то, что явно украдено олигархами, и то сразу вой на весь мир поднимается: караул, произвол, топчут демократию и право на частную собственность! А здесь речь идет о драгоценностях, легально купленных Равиковичем! Он является их законным владельцем и вправе распоряжаться ими по своему усмотрению до объявленной передачи государству! Ты этого что, не понимаешь?
– Понимаю, товарищ генерал. Только я почти уверен, что все это блеф. Ничего государству Равикович передавать не собирается.
– Это, к сожалению, тоже его право, полковник… Поэтому эвакуация драгоценностей исключена. На это никто не пойдет.
– Ну тогда нам остается только привести в полную готовность наши службы в Алтайском крае и надеяться, что нам удастся вовремя понять, что именно задумал Равикович…
– Что ты подразумеваешь под приведением в готовность? Все службы в связи с визитом, юбилейными мероприятиями и привозом драгоценностей и так переведены на усиленный режим…
– Я имею в виду не местных. Нужно скрытно перебросить в Алапаевск алтайскую «Альфу» и привести в полную боеготовность региональный погранотряд. А я, со своей стороны, сделаю все, чтобы на этот раз Равикович не смог разыграть свою шулерскую комбинацию… Майор Дубов только что вроде бы присобачил на кейс Тоцкого «маяк».
– Что значит вроде бы?
– «Маяк» пассивный, в смысле активируется только по сигналу. Так что в работоспособности пока не убедились.
– Понял… Хорошо, я свяжусь с руководством УФСБ и пограничной службы. Будет что конкретное, сразу докладывай…
– Есть, товарищ генерал!
132
– Все нормально? – спросил Логинов, когда Дубов вернулся.
– Вроде да.
– Ладно! Тогда давай в темпе переодевайся. Попробуем нагнать Тоцкого и проверить, что получилось…
Несколько минут спустя Логинов с Дубовым торопливо вышли из здания аэровокзала и уселись в «Пассат». Дубов неодобрительно оглядел салон и сказал:
– Что за колымага, шеф? Секонд-хенд?
– Дареному коню в зубы не смотрят! – сказал Логинов и стартанул так, что Степан стукнулся затылком в подголовник.
– О, а движок вроде нормальный! – удивленно проговорил Дубов.
Форсированный мотор «Фольксвагена Пассата» и вправду оказался что надо. Угнаться за «Ауди А8», когда та имеет фору в несколько минут, задача не из легких. Но уже под самым Алапаевском Логинов машину с Тоцким настиг. Дубов, успевший в аэропорту засечь номер, глянул на экран камеры и сказал:
– Тормозите, шеф! Это они…
Логинов слегка сбросил скорость и велел:
– Сзади сумка, возьми и найди пульт, он на дне!
Степан перегнулся назад, взял сумку, вжикнул молнией и засопел, роясь в командировочных пожитках Виктора. Логинов увидел знак «Алатаевск 15» и раздраженно бросил:
– Что ты там возишься! Давай быстрее, они скоро свернут с трассы!
Дубов наконец вытащил пульт с небольшим дисплеем и потыкал пальцем в кнопки. Грузился мини-компьютер долго, но наконец ожил. На дисплее засветились координатная сетка и карта местности. Только после этого Степан активировал маячок…
– Ну? – спросил Логинов. – На месте или отпал на хрен в аэропорту?
На экране наконец замигала красная точка, и Дубов облегченно вздохнул:
– Все в лучшем виде, шеф! Ловкость рук, и никакого мошенничества!
– Ну тогда молодец! Выключай!
Сказав это, Логинов закурил. Его раздражение объяснялось усталостью, но Дубов это прекрасно понимал и не обижался. Степан быстро деактивировал маяк. Убедившись, что точка погасла, он отключил пульт. «Ауди» тем временем приблизилась к въезду в город.
– Странно… – сказал Логинов.
– Что странно?
– Резиденция Равиковича за городом, а они не свернули…
133
Поднялись чеченцы рано. Сразу после завтрака Умар услал куда-то на «Форде» Алу и Доку. Лайма поняла, что еду ей сегодня не принесут, оделась и вышла из своей комнаты.
Умар с незнакомым чеченцем, приехавшим с ним ночью, о чем-то негромко разговаривал на кухне. Едва послышались шаги Лаймы, разговор стих. Девушка вошла и поздоровалась.
Умар кивнул:
– Здравствуй!
Второй чеченец сидел возле окна, из которого просматривался двор с «КамАЗом». В его руках был короткоствольный автомат Калашникова. Он просто кивнул Лайме, окинув девушку настороженным взглядом.
Та прошла к столу, взяла тарелку и наложила в нее всего, что попалось под руку. После чего вернулась к себе. И тут же Лайма включила свой хитрый приемник.
– …попробуем закачать «камазовской» помпой, – раздался в наушниках голос незнакомого чеченца.
– А если у нее высоты подъема не хватит?
– Попробуем «зиловской». А нет, ведрами перегрузим…
Лайма вздохнула. Она рассчитывала услышать что-нибудь важное, а речь шла о «КамАЗе». Машины девушку сейчас интересовали меньше всего. Главный вопрос заключался в том, как Лечи собирается не выпустить ее из-под контроля…
134
«Ауди А8» черной блестящей тенью скользнула влево, на какой-то бульвар, и приблизилась к казино. Логинов насторожился, но машина проехала дальше, пересекла перекресток и свернула к двухэтажному зданию со светящейся вывеской «Венеция».
Чуть ниже шла дублированная по-английски надпись «Готель-бар-ресторан». Под названием светились пять звездочек. Логинов притормозил и свернул на перпендикулярную улицу, тут же остановившись. Судя по архитектуре, изначально здание «Венеции» было предназначено для общепита и представляло собой двухэтажную столовую-кулинарию. После приватизации второй этаж переоборудовали под гостиницу, а первый – под бар и ресторан.
– Странно, – снова сказал Виктор.
В этот момент автоматические ворота поползли в сторону, и «Ауди» скользнула во внутренний двор «Венеции». Дубов пожал плечами:
– Что странного? Пятизвездочная гостиница для нормальных людей, с джакузи… А мы, шеф, где ночевать будем?
– Угадай с трех раз, Степан.
– В машине?.. – вздохнул Дубов.
– Точно. Все равно кому-то нужно тут торчать. Так что бдим по очереди, Степа!
Дубов посмотрел на часы и сказал:
– До утра всего ничего. Я сам подежурю, шеф! В самолете отвалялся…
– Спасибо! – зевнул Логинов. – Ох, рано встает охра…
На этих словах Виктор и отключился.
135
За дверью раздались шаги, Умар коротко постучался и вошел. Прикрыв за собой дверь, он спросил:
– Ну как ты?..
– Я готова! – кивнула Лайма.
Умар похотливо ухмыльнулся и быстро оглянулся на дверь. Однако взгляд на часы отрезвил чеченца. Вздохнув, он прошел к столу и выложил на него рацию.
– Проверь! Связь будем держать по ней!
Лайма протянула руку к рации, включила ее и проговорила:
– Раз! Раз…
Ее слова эхом отозвались в кармане Умара.
– Все в порядке! – сказал он.
Лайма кивнула и положила рацию на стол. В этот момент в ее голове вдруг промелькнула какая-то мысль, но Атгериев сбил ее:
