Михаил Серегин - Контрольная молитва
– Ишь чего захотел! – довольно парировал одержавший победу лодочник. – Я к пяти еще спать буду!
– Блин, Петька, ты у меня доиграешься!
Отец Василий улыбнулся, стащил с себя сапоги и ступил в воду. Босые ступни сразу же утонули в мелком песке, доставив ему невыразимое наслаждение.
– Хватит, мужики, – попросил он. – Смотрите, как хорошо-то!
Но мужики его не слушали. Лодочник решительно скинул на берег последний узел; взревел мотор, и через считанные секунды лодка скрылась за соседним островком. Костя еще немного побурчал, но потом все-таки занялся снастями.
Стало невероятно тихо. Отец Василий упал на спину и заложив руки за голову, уставился в огромное звездное небо. Постепенно уставшие от рева двигателя уши начали слышать окружающий мир, и священник стал различать и плеск играющей мелкой рыбешки, и сопение возящегося со снастями Константина, и хлопанье крыльев редких ночных птиц.
– Что разлегся, отче? – засмеялся Костя. – Вставай, а то ничего не поймаешь.
Отец Василий улыбнулся, мягко поднялся и сладостно потянулся, ощущая, как спавший доселе глубоко внутри его зверь снова проснулся и радуется и этой темноте, и этим запахам, и этим звукам.
Они закинули закидушки и уселись на берегу, опустив босые ноги в мягко облизывающие их мелкие осторожные волны.
– Давай вздрогнем, что ли, батюшка, – предложил Костя и достал из-за спины обтянутую брезентом армейскую флягу.
* * *
Они сидели так бесконечно долго. Пили крепчайший медицинский спирт, закусывая лимоном и кусочками нежнейшей отварной телятины; болтали о жизни, женщинах и работе, смеялись своим шуткам и задумывались над неожиданными выводами. Но потом Костик встревожился и начал вытягивать закидушки на берег.
– Если так пойдет, над нами вся волжская рыба поутру смеяться будет, – хмыкал он, в очередной раз убеждаясь, что и на этом крючке приманка съедена, а ничего не попалось.
– Оставь их в покое, – тихо смеялся священник. – Каждая тварь Божья жить хочет.
– Вот поймаю дюжину сомиков пуда на полтора каждый, тогда и оставлю, – сопел главврач. – А-а! Черт! Зацепилась!
Костя быстро стащил с себя штаны и, не обращая внимания на смех товарища, осторожно полез в воду.
Он копошился невероятно долго, но крючок не сдергивался, и наступил момент, когда Костя оступился и, как был, в своей пижонской курточке, ухнул в воду. От этого отцу Василию стало еще веселей, но, когда Костя вытащил из воды что-то невероятно громоздкое, священник буквально покатился по песку от хохота.
– Ты никак русалку снял?! Видел бы ты себя со стороны! – надрывался он.
Покрытый тиной и водорослями главврач районной больницы и впрямь выглядел несолидно: выпученные от напряжения глаза, белые, вздувшиеся пузырем на поверхности воды трусы и этот прижатый к животу длинный предмет.
– Гадина, за ящик зацепилась! – просипел Костя и рухнул вместе со своей добычей на песок.
– Давай лучше искупаемся! – весело предложил священник. – Больше пользы будет.
– Ни за что! – отрезал Костя. – Сначала я посмотрю, что это за дрянь. Ты прикинь, там все дно ящиками устлано! Еле выдернул!
Отец Василий хмыкнул, встал, потянулся и тут же увидел направленные в их сторону стволы. Двое мужчин тихо стояли в зарослях ивняка и держали их обоих под прицелом.
«У правого – "АКС", – сразу определил он. – А у второго игрушка не наша, импортная… ну и глушак! В жизни такого не видел!» Он действительно еще не встречал глушителей таких размеров.
– Ну-ка, Костя, – серьезным голосом позвал священник.
– Отстань, батько! – отмахнулся главврач.
– Руки за голову! – жестко скомандовали из кустов. – Ноги на ширину плеч!
Отец Василий почувствовал за спиной дуновение влаги – это поднимался с земли оторопевший Константин.
– Кому сказано, руки за голову! – жестко повторил один из мужиков. – Быстро!
– В чем дело, ребята? – дружелюбно поинтересовался отец Василий, медленно поднимая руки вверх.
– Кто такие? – сурово спросил тот, с импортным глушителем.
– А ты что, не видишь? – ехидно ответил вопросом на вопрос Костя. – Тогда глаза разуй.
Главврач явно не привык к такому с собой обращению.
– Сюда иди! – приказал ему второй, с «АКСом».
– Эй-эй! Подождите! А сами-то вы кто такие?! – вмешался отец Василий. Он не знал, что эти мужики здесь делают, но по крайней мере саму эту публику он знал. Им нельзя было хамить, но и спуску давать тоже было нельзя. – Тебя не спросили, толстый! – по-хамски развязно отреагировал мужик и снова обратился к Косте: – Ты не расслышал?! Сюда иди, тебе сказали!
Костя усмехнулся и подошел поближе.
«Костя, не надо!» – чуть не закричал отец Василий. Этому распоряжению подчиняться не следовало.
Мужик с силой развернул главврача спиной к себе и полез шарить по карманам вымокшей куртки.
– Ты что, блин, делаешь?! – возмутился главврач и резко повернулся.
Все изменилось в один миг, и время для отца Василия словно замедлилось. Он видел, как медленно-медленно, словно специально растягивая удовольствие, чужак отвел руку, поднял свой «АКС» и…
Он хотел ударить Костю тыльной частью автомата, той самой, где сложен вдвое вороненый металлический приклад. Отец Василий, не думая, что делает, молча кинулся наперехват.
Он успел. В самый последний миг. Вцепился пальцами в ствол и вывернул его так, чтобы удар по Костиной голове прошел вскользь.
– Ах ты! – успел выдохнуть мужик, но отец Василий уже тащил его в кусты, отвлекая обоих чужаков на себя.
Они покатились по земле, ломая кусты телами, и отец Василий, слыша, как рычит от злобы противник, постоянно опережал его и оттаскивал в кусты все дальше и дальше от берега, от Кости.
Соперник был молод и хорошо тренирован – это не перестававший оценивать ситуацию священник чувствовал. Но он уступал отцу Василию в опыте, иначе не пропустил бы этот удар в подбородок, и вот этот – в нос, и этот…
Второй метался где-то рядом, но разглядеть в кромешной тьме, кто свой, а кто чужой, не мог. Они оба просто не успевали за этим рослым, широкоплечим, бородатым мужиком. Отец Василий был на порядок проворнее; и едва второй понимал, что вот он, бородач, перед ним, священник проворачивался ужом и подставлял вместо себя мускулистую спину противника.
– Стреляй в него, Пан! – орал тот. – Мочи его!
Но Пан в очередной раз не успевал.
Постепенно отец Василий понял, что начал уставать. Он никак не мог решиться на радикальные меры – до этих пор еще не видел для этого оснований. Но и вести эту беспрестанную игру в кошки-мышки, когда приходится сдерживать удар и сохранять соперника в сознании просто потому, что еще не принял решения и не знаешь, как поступать, он уже не мог.
– Мочи его, Пан! – почти прорыдал измотанный противник. – Мо-чи-и-и!!!
И Пан в очередной раз обегал место схватки, пытаясь разглядеть в кромешной тьме, кого же, собственно, надо мочить, и ничего не мог предпринять.
Внезапно фигура второго пропала из виду и отец Василий услышал яростный боевой визг главного врача.
– На, гнида! Получи! Получи! Получи!
И тогда отец Василий понял, что пора с этим завязывать. Он приподнял парня за грудки и с силой насадил его на свой лоб. Тот булькнул и ослабил хватку. Священник вскочил и кинулся на выручку к Косте.
Он успел вовремя. Костин противник уже опомнился и отчаянно пытался вырваться из рук обнявшего его главврача. Священник быстро нокаутировал мужика и только хотел нагнуться за выпавшим из его рук автоматом, как раздался выстрел. Стреляли откуда-то справа.
«Блин! Никак им подмога подоспела?!» – ужаснулся священник, схватил Костю за руку и потащил его назад, к берегу.
– Нам из вещей что-нибудь надо! – крикнул он ему в самое ухо.
– Я сам не знал, что здесь стреляют! – ответил Костя, который явно был в шоке. Отец Василий вытащил его из кустов на берег, подхватил рюкзак с вещами, зашвырнул подальше в воду сапоги и снасти и побежал по узкой песчаной полоске берега, как можно дальше от этого места. Он знал, что сейчас еще не оправившиеся от неожиданного сопротивления противники ничего не видят и не слышат, и эту фору следовало использовать с толком.
Он вдруг подумал, что единственным человеком, заинтересованным устроить ему засаду в этом безлюдном месте, мог быть только Парфен. Эта мысль настолько поразила его, что он чуть не остановился, но тут же опомнился и побежал с утроенной силой, нещадно волоча за собой телепающегося сзади Костю.
«Точно! – понял он. – Поэтому они и напали не сразу. Понадобилось время, чтобы найти, куда мы высадились!» В этот момент он не пытался понять, почему они не слышали двигателя моторки и зачем этим парням нужно было выяснять, кто они, собственно, такие… Но это было единственное хоть сколько-нибудь разумное объяснение случившемуся.
Они остановились только метров через пятьсот, обогнув по берегу довольно большой мыс острова Песчаного.
