Сергей Москвин - Профи из «Вымпела»
– Почему только одна цистерна?
– Чаще так и бывает. Сцепки из двух, а тем более трех приходят редко.
О чем он спрашивает?! Одна цистерна – значит, меньше охраны!
– Когда ее должны отправить?
– Состав отправляется в два пятнадцать.
Гамид взглянул на часы. Четверть одиннадцатого. Значит, еще четыре часа цистерна будет на станции. Отлично, они успеют.
– В одиннадцать на старом месте! – бросил он в трубку. – Покажешь мне ее. – Сцепщик попытался возражать, но Гамид резко оборвал его: – Только покажешь и свободен! А не придешь – пожалеешь.
Угроза подействовала – железнодорожник не решился возразить.
Поспешно сунув телефон в карман, Гамид выбежал в соседнюю комнату, где за игрой в карты, нардами и просмотром телевизора проводили время Хасан с Исой и остальные боевики, Али караулил во дворе.
– К бою! – скомандовал Гамид, остановившись на пороге. – Груз прибыл. У нас есть четыре часа, чтобы взять его.
Боевики мгновенно поднялись со своих мест. Как и их командир, они с нетерпением ждали этого момента. Одни рассматривали предстоящую акцию как возможность быстро и крупно разбогатеть. Другие – отомстить гяурам за гибель своих родственников. Трое арабских боевиков рассчитывали заручиться поддержкой духовного лидера «Братьев мусульман» шейха Абу Саяха, что гарантировало им особое положение в организации. Зато в готовности убивать ради достижения своих целей все они были единодушны.
С наступлением темноты диверсанты покинули конспиративную базу. Загрузив внедорожник оружием и взрывчаткой и кое-как втиснувшись в набитый снаряжением салон, они выехали со двора. Возле железнодорожной станции сидящий за рулем Иса остановил машину. Семеро боевиков, во главе с Гамидом, выбрались из внедорожника и, забрав с собой взрывчатку и большую часть снаряжения, растворились в темноте. Через несколько минут на сотовый телефон Исы поступил сигнал вызова, и командир боевой тройки услышал голос Гамида:
– Мы на месте. Уезжайте, – после чего в трубке раздался сигнал отбоя.
Иса вновь тронулся с места, но через два квартала свернул к общежитию железнодорожников. Поставив машину напротив общежития, чтобы можно было одновременно наблюдать за фасадом и входом в здание, он шепотом произнес:
– Первый этаж, справа третье окно от угла.
Двое расположившихся на заднем сиденье боевиков-вайнахов понимающе кивнули. Помимо пистолетов и спрятанных под сиденьями автоматов, в карманах у каждого из них лежало по две осколочные гранаты «Ф-1». Чтобы прикончить бабу, жену сцепщика, и их щенка-сына, достаточно зашвырнуть гранаты к ним в окно. Когда поступит такой приказ, они выйдут из машины и сделают это. Боевики не задумывались о том, чем помешала женщина и ее ребенок их командиру. Они просто готовились выполнить его приказ.
В действительности Гамид не планировал убивать жену и ребенка Нелюбина, чтобы раньше времени не обнаруживать диверсионную группу. Но, предполагая, что составитель поездов может отказаться выполнять его дальнейшие приказы, он решил пригрозить Нелюбину расправой над его близкими. Исе и его боевикам отводилась роль палачей, которые должны были заставить сцепщика повиноваться.
* * *Услышав гудки отбоя, Михаил Нелюбин с ненавистью взглянул на мобильный телефон в своей руке. Он с трудом высидел летучку у начальника станции, где и узнал о предстоящей отправке сопровождаемой военными транзитной цистерны, прибывшей в Канаш за три часа до начала ночной смены. Сразу после окончания инструктажа Михаил укрылся между товарными вагонами и, убедившись, что за ним никто не наблюдает, связался по полученному телефону с главарем бандитов. Как он надеялся, что этот звонок станет его последним разговором с бандитами! Сколько раз уже его обещали оставить в покое, и каждый раз оказывалось, что бандитам нужно от него что-то еще. Теперь они требуют, чтобы он показал им место, где находится эта злополучная цистерна.
Согласившись сообщить чеченским боевикам о прибытии на станцию интересующих их цистерн, Михаил надеялся, что это произойдет очень не скоро. По прошлому году он помнил только три случая, когда в Канаш по северной ветке приходили охраняемые военными транзитные цистерны. Наверняка таких случаев было больше, но на его смены пришлось только три. И Михаил полагал, что в очередной раз это произойдет не раньше чем через один, а то и через несколько месяцев. И вот, надо же такому случиться, стоило ему уступить требованиям чеченцев, как военные прикатили на станцию свою цистерну, будь она трижды проклята!
Михаил понятия не имел, что находится в таких цистернах. Видевшие их станционные рабочие болтали разное. Кто-то утверждал, что в цистернах перевозят чистый спирт, а надпись «кислота» и вооруженная охрана нужны для того, чтобы его не слили по дороге. Другие спорили с ними, доказывая, что в цистернах не спирт, а химоружие, которое якобы производится на расположенном к северу от Канаша Новочебоксарском химкомбинате. Михаил считал эти разговоры досужими байками, хотя сам видел у охраняющего цистерну часового сумку с противогазом. Но в его голове никак не укладывалось, что несколько десятков тонн отравляющих веществ могут вот так запросто перевозиться по железной дороге. Однако то, что к цистернам проявили интерес чеченские бандиты, косвенно доказывало, что болтуны все-таки были правы. А он назвал чеченцам место, где стоит цистерна! Михаила бросило в жар, когда он представил себе возможные последствия этого, Как ему теперь поступить? Не приходить на встречу? Но он уже назвал чеченцам номер пути, где стоит цистерна. Они найдут ее и без него. И та последняя угроза: «не придешь – пожалеешь». Что они имели в виду?
Переживания не давали сосредоточиться на работе. И за пятьдесят минут, оставшиеся до назначенной главарем чеченцев встречи, Михаил успел отцепить лишь три вагона из поставленного на расформирование состава. Проклиная себя за трусость и малодушие, в одиннадцать часов он оставил товарный состав и, прихватив с собой выдаваемый в ночную смену аккумуляторный фонарь, направился к ограждающему станцию забору, где дважды встречался с преследующим его чеченцем. Тот уже поджидал его и, когда Михаил приблизился к пролому в бетонной плите, шагнул ему навстречу из темноты. На этот раз на нем была не бежевая толстовка, а темная спортивная куртка и такие же спортивные штаны.
– Здравствуй, брат, – чеченец широко улыбнулся. В свете электрического фонаря, который держал в руке Михаил, на мгновение блеснули его белые зубы. Он старался казаться беззаботным. Тем не менее Михаил явственно ощутил владевшее чеченцем напряжение. – Веди к цистерне! – Вторая фраза прозвучала уже как приказ.
Михаил повернулся к железнодорожным путям и остолбенел. Откуда ни возьмись его окружили плохо различимые в темноте фигуры.
– Что встал? Показывай дорогу! – поторопил сзади чеченец, и темные фигуры угрожающе придвинулись.
У Михаила пересохло в горле... Бандит не один. Сколько же их всего?.. Темных фигур было семь, но от волнения и страха Михаилу казалось, что его окружили как минимум два десятка боевиков. Кто-то чувствительно подтолкнул его в спину. Чтобы устоять на ногах, Михаил непроизвольно сделал шаг вперед... Они не оставили ему выбора, как тогда, во дворе Ужаха Исрапилова... Прячась за пришедшую на ум оправдательную фразу, Михаил повел боевиков к тринадцатому пути.
* * *Железнодорожная станция оказалась гораздо больше, чем Гамид ее себе представлял. Вслед за сцепщиком боевики уже раз десять переходили через рельсы, дважды пролезали под вагонами, а их проводник все шагал и шагал вперед. Чтобы сцепщик не сбежал по дороге, Гамид приказал Хасану следить за ним и сам старался держаться поблизости. Сзади, чуть отстав от своего командира, двигалась боевая тройка Али. Для маскировки все диверсанты, по приказу Гамида, облачились в темные спортивные костюмы. Свободные куртки скрывали оружие: повешенные на шею, чтобы не стеснять движений, укороченные автоматы «АКСУ» с отпиленными для большей компактности прикладами и пистолеты в наплечных кобурах. Десять двухкилограммовых брикетов пластида под одежду не поместились. Их несли бойцы Али в заплечных рюкзаках. Гамид тоже воспользовался рюкзаком, чтобы уложить туда радиоуправляемую магнитную мину и блок инициации.
Вряд ли работающие на станции железнодорожники, увидев на путях спортивно одетых людей с рюкзаками, подняли бы тревогу. Тем не менее Гамид бдительно вглядывался в темноту, чтобы избежать подобных встреч. Но вокруг все было спокойно. Гудки маневровых тепловозов и периодически звучащий из репродуктора голос дежурного по станции слышались далеко в стороне. Очевидно, их провожатый, не желая попадаться на глаза своим коллегам, выбрал обходной путь. Внезапно впереди из темноты сверкнули чьи-то глаза, и три вытянутые тени метнулись под ближайший вагон. Гамид вздрогнул от неожиданности и поспешно схватил за руку шагнувшего вперед Нелюбина.
