Роберт Крейс - Река Вуду
Глаза Джоэля широко раскрылись, он тяжело задышал, глаза забегали. Ты возвращаешься домой со свежим номером «Спортс иллюстрейтед» в руках и вдруг видишь, как вся твоя жизнь летит под откос.
— Никто нас не шантажирует.
— Мы не причиним вам вреда, Джоэль. Все в порядке.
Шериф Джоэль Будро отмахнулся от меня газетой.
— Не знаю, что вы там нарыли, но мы не хотим иметь с этим ничего общего. — Он шагнул ко мне, угрожающе расправив плечи. Полицейские методы. — Вам лучше уйти.
— Прекрати! — дернула его за руку Эдит. — Нам необходимо поговорить. Надо посмотреть правде в глаза и начать что-то делать.
Джоэль был возмущен, но не знал, как себя вести.
— Нам нечего обсуждать, Эдит. Ты меня понимаешь? Нам не о чем говорить с этими людьми. Они должны уйти.
Голос Эдит стал более настойчивым:
— Я хочу знать, что происходит. Хочу знать, не замешан ли ты в убийстве.
Левый глаз Джоэля Будро задергался, он сделал шаг в мою сторону, и я встал. Эдит покраснела и схватила его за руку.
— Я видел вас с Милтом Россье. Мы знаем о Леоне Уильямсе и отце Эдит. Рибнэк шантажировал Джоди, а Россье вымогал деньги у вас, — сказал я.
Будро снова моргнул и покачал головой.
— Нет.
— Он говорит, что Россье убил того рыжего парня, — сказала Эдит. — Так тебе все известно? Ты что, покрываешь Россье?
Будро заморгал еще сильнее и посмотрел на жену.
— Ты же меня знаешь. — Он перевел взгляд на меня и прищурился: — Если бы я знал, кто убил Джимми Рэя Рибнэка, то арестовал бы его. Может быть, это сделали вы. Может быть, мне следует вас допросить.
— Конечно, местным газетам это понравится, — ответил я.
Он снова покачал головой, и его левое веко затрепетало, точно мотылек, залетевший в банку.
— Не знаю, что вам наговорила Эдит, но она явно была не в себе.
Эдит резко повернулась и ударила мужа по щеке. Удар был не слишком сильным, но шлепок получился громким, и удивленный Джоэль даже попятился. Эдит схватила его за плечо и тряхнула.
— Много лет я жила с чувством стыда, но теперь хочу положить этому конец. Хочу это прекратить. Ты меня понял?
Джоэль взял жену за руки и зашептал, глядя ей в глаза:
— Ты хочешь, чтобы я арестовал твоего отца? Ведь события будут развиваться именно так. Ты даже сможешь дать показания на суде.
Эдит заплакала.
— Мы на вашей стороне, — вмешалась Джоди. — Может быть, мы сумеем вам помочь. Может быть, нам следует объединить наши усилия.
— Нам не о чем говорить, — отрезал Джоэль Будро. — Я ничего об этом не знаю. Так что занимайтесь своими проблемами, а я буду заниматься своими.
Эдит заплакала еще сильнее.
— Я больше не хочу лгать. Я хочу с этим покончить.
— Проклятье, Эдди! Здесь не о чем говорить. — Он продолжал упорно отрицать очевидное.
Эдит вырвалась из его рук и убежала во внутреннюю часть дома, захлопнув за собой дверь. Довольно долго все молчали, потом Будро подошел к входной двери и распахнул ее. Он тяжело дышал и целую минуту не мог прийти в себя. Посмотрев на меня, он спросил:
— Вы хотите сделать заявление относительно убийства Джимми Рэя Рибнэка?
— Разрешите нам помочь вам, Джоэль.
Он посмотрел на Джоди:
— Я рад, что Эдди встретилась с вами, но здесь какая-то ошибка. Нам ничего не известно о Милте Россье или об убийстве Леона Уильямса.
— Вы ведете себя как глупец, — заявила Джоди.
Будро кивнул и посмотрел на меня:
— Что вы намерены делать дальше?
— Господи! Будро! — воскликнул я.
Он часто-часто заморгал.
— Я хочу знать.
Мне вдруг показалось, что он вот-вот заплачет. Я глубоко вздохнул.
— Это здесь началось, здесь и закончится. Мы не собираемся вас выдавать.
Шериф Джоэль Будро стоял у распахнутой двери, держась за нее своей ручищей. С улицы до нас долетали шум проезжающих машин и аромат свежескошенной травы. А потом он пересек гостиную и скрылся в глубине дома.
Мы с Джоди вышли на улицу, сели в машину и уехали. День начал клониться к вечеру, небо на востоке заалело. В сгущающемся сумраке появились светлячки.
Джоди сидела рядом со мной, сжавшись в комочек, смотрела в окно и покусывала нижнюю губу. Когда на губе выступила капелька крови, Джоди принялась кусать ноготь. Мы ехали молча.
— Ну так скажите это вслух, — наконец не выдержал я.
— Они хорошие люди. Он думает, что защищает Эдит. Джоэль — упрямый дурак, но своим упрямством делает только хуже.
— Угу.
Она посмотрела на часы, и ее правое колено задергалось. Нервничает.
— Я должна вернуться в Лос-Анджелес, чтобы завершить съемки, но теперь я не могу просто отойти в сторону. Я хочу, чтобы вы остались и выяснили, что здесь происходит. Может быть, вы сумеете им помочь.
В прохладном воздухе появился приятный, но незнакомый аромат.
— Расследуя похожие случаи, я убедился, что есть только один способ избавиться от призраков прошлого: все признать. Но они этого боятся.
— Я хочу, чтобы вы попытались. Вы готовы?
— А вы?
Она только молча на меня посмотрела.
— Кто вы, Джоди? Вы хотите впустить этих людей в вашу жизнь?
Она смотрела на меня, наверное, целую вечность, потом скрестила руки на груди и откинулась на спинку сиденья, так что ее лицо оказалось в тени.
— Я не знаю, чего хочу. Просто помогите им. Хорошо?
— Хорошо.
Глава 22
Мы поехали прямо в аэропорт. Джоди купила последний билет первого класса, когда посадка уже заканчивалась. Они немного задержали самолет — не могли же они улететь, оставив любимицу Америки.
— Звоните мне в любое время, — сказала Джоди. — Съемки займут всего несколько дней, потом я вернусь сюда.
— Конечно.
Она поцеловала меня и поднялась по трапу. Лысеющий бизнесмен смотрел вслед Джоди.
— Как считаете, приятель, она та самая, о ком я подумал?
— А о ком вы подумали?
— О той, с телевидения. Певица.
— Нет, — покачал я головой.
Я шел по терминалу, чувствуя себя очень одиноким и каким-то неприкаянным. А ведь Люси Шенье была где-то совсем близко. Хотя Люси не особо обрадовалась моему появлению. И от этого на душе становилось еще хуже. Я постарался не думать о ней. А стал думать о том, что бы такое сделать, чтобы вернуть ясность мыслей. Быть может, тогда я сумею как-то облегчить положение Эдит Будро. Мне ведь платят именно за это. И тогда я смогу не думать о Люси.
Было двадцать три минуты восьмого, и здание аэропорта уже практически опустело. Впрочем, человек действия всегда способен что-нибудь придумать, а наши возможности ограничены лишь нашим воображением. Хммм. Я могу отправиться на дамбу и начать стрелять в крыс, но это очень шумное развлечение. Да еще потребуется разрешение на отстрел. А его совсем непросто получить. Ладно, можно забраться на главное здание штата, в котором тридцать два этажа, и слететь с крыши на дельтаплане прямо на мост Хью Лонга, но где взять дельтаплан? К тому же прокат уже, наверное, закрыт.
«Элвис Коул, и это твоя жизнь!»
Я поехал в отель, опять снял номер, потом заказал сэндвич с индейкой и направился в свою комнату. Двадцать минут спустя, когда я ел сэндвич, зазвонил телефон. Я снял трубку и произнес:
— Потерянные надежды. Элвис Коул на проводе.
Люси Шенье ответила:
— Если это аллюзия с «Большими надеждами»,[30] то слишком уж примитивная.
— Привет, — сказал я.
Сердце у меня стучало как сумасшедшее, а ладони повлажнели. В жизни мы часто оказываемся вовсе не такими крутыми, как нам представляется.
— Хочу принести извинения за свое поведение, — продолжала Люси. — И получить шанс все объяснить.
— В этом нет необходимости.
— Джоди позвонила из самолета. Она мне все рассказала и попросила оказывать вам всяческое содействие. — Голос Люси звучал как-то напряженно, словно она нервничала.
— Хорошо.
Люси замолчала, мне даже показалось, что нас разъединили. Затем я услышал ее голос:
— Я как раз готовлю ужин. Если хотите, можете ко мне присоединиться, и мы сможем поговорить.
— Это было бы просто замечательно. Спасибо за приглашение.
— Помните, как проехать?
— Конечно.
Снова возникла неловкая пауза, а потом Люси, спохватившись, сказала:
— Тогда мы скоро увидимся.
— Да.
— До свидания.
Я повесил трубку и посмотрел на телефон. Так-так. Я выбросил остатки индейки, быстро принял душ и уговорил бармена продать мне по тройной цене бутылку мерло и бутылку шардоне. До Люси я добрался за четырнадцать минут. Попробуйте-ка в Лос-Анджелесе доехать куда-нибудь за четырнадцать минут! Для этого потребовался бы быстроходный танк.
В районе, где жила Люси, было тихо, а ее освещенные окна так и манили войти в дом. Те же самые мужчина и женщина выгуливали пятнистую собаку. Я поставил машину рядом с «лексусом» Люси и кивнул им.
