Виктор Доценко - Виктор Доценко Ученик БЕШЕНОГО
Наверняка любой ответит, что такое возможно только в сказках. Именно так ощущал себя Иннокентий Водоплясов, после того как на его письмо Президенту России отозвался некто, назвавшийся Аристархом Молокановым.
При его первом появлении на пороге жилища Иннокентий испытал странное чувство. Если перевести на обыкновенный и повседневный человеческий язык, создавалось впечатление, что ему лапшу на уши вешали. Молоканов, представившийся сотрудником неких секретных государственных
спецслужб, не внушал своим видом никакого доверия.
Приехал он без всякого предупреждения, а потому застал Водоплясова в постели. Дверь открыла хозяйка квартиры. Услышав, откуда гость, сделала вид, что такие, как он, сюда пачками приходят, нарочито сухо попросила обождать, пока она доложит «товарищу Водоплясову».
Войдя к нему в комнату, хозяйка, с трудом сдерживая эмоции, прошептала:
Кеша, к тебе какая‑то шишка из самой Москвы!
Какая еще шишка? — Водоплясов подумал, что женщина с ним шутит.
Он назвался, но я не очень разбираюсь во всех этих органах. — Она виновато скривила губы. — Важно говорит, а одет… так себе. — Она укоризненно покачала головой. — Что ему сказать‑то? Может, помочь тебе одеться?
Вот еще! Приехал нежданно–негаданно, без предупреждения, и что, мы теперь должны по стойке «смирно» тянуться? Хрен угадал! — довольно громко бросил Иннокентий.
Хозяйка испуганно взглянула в сторону двери: не услышал бы гость‑то… Мало ли кем он служит…
Так что, пусть заходит сюда?
Зови!
Женщина вышла в прихожую и виновато проговорила Молоканову:
Извините, но Ке… Иннокентий не очень хорошо себя чувствует, так что не обессудьте, лежит в кровати, — ее глаза смотрели почти умоляюще.
Ничего страшного, — заверил гость. — С каждым может случиться, — добавил он и, поняв, что фраза звучит несколько двусмысленно, попытался исправиться. — Я имею в виду, что каждый может простудиться, — ни к селу ни к городу вымолвил странный москвич.
Проходите сюда, — кивнула женщина на дверь.
Когда он вошел внутрь, хозяйка внесла стул и поставила посередине комнаты.
Вот, садитесь, — предложила она.
Но гость даже не пошевелился, уставясь немигающим взором на лежащего.
Пойду, пожалуй… — полувопросительно произнесла женщина и, не получив ответа, тихонько скрылась за дверью, плотно ее прикрыв.
Здравствуйте, я Аристарх Петрович Молоканов, представляю спецслужбы Российской Федерации, — важно объявил московский гость.
Иннокентий Водоплясов… до отчества пока еще не дорос, — инвалид усмехнулся, — присаживайтесь…
Спасибо. — Аристарх уверенно подошел к стулу и резко опустился на него.
Водоплясов без всякого стеснения осмотрел гостя с ног до головы и еле удержался от грубости: этот человек, непонятно почему, вызывал в нем раздражение.
С чем пожаловали?
Если говорить честно, то в первый момент Иннокентию гость не только не понравился, но и вообще пришла мысль, что этот неприметный серенький человечек просто сбежал из сумасшедшего дома. Вел он себя загадочно, явно пытаясь изобразить важную персону. Иннокентий читал, что многие психи воображают себя разными знаменитостями.
Скажите, господин Водоплясов, есть ли хотя бы небольшая доля правды в том, что написано в вашем послании Президенту?
«Вот уж нашел господина из простых русских инвалидов; ну точно псих, такой и бомжа сэром назовет», — подумал Иннокентий и с трудом удержался от смеха.
Московский гость спрашивал вкрадчивым тихим голосом, звучавшим уверенно, но в его глазах отчетливо читались нетерпеливое беспокойство и мятущаяся мысль. «Неужели я напрасно потерял время, приехав черт знает за сколько тысяч километров?»
Выражение глаз этого типа совсем вывело Иннокентия из себя.
Аристарх Петрович, я правильно запомнил ваше имя и отчество? — начал он раздраженным голосом.
Да, верно.
Так вот, уважаемый Аристарх Петрович, в моем послании ВСЕ, каждая буковка, является ИСТИНОЙ! — уверенно ответил несчастный инвалид.
И вы можете привести какие‑то доказательства? — Гость был настойчив.
Мое изобретение воплощено в чертежах и в подробном описании: любой мало–мальски грамотный в нанотехнологии ученый легко сможет понять, что это настоящее изобретение, а не бред сивой кобылы! — Водоплясов к концу фразы повысил голос.
Глядя на этого невзрачного, даже для периферии простовато одетого мужчину, Иннокентий почему- то все больше злился, даже и не пытаясь скрыть свое раздражение.
Не обижайтесь, господин Водоплясов, — примирительно проговорил «представитель спецслужб», — у меня и в мыслях не было задеть ваше достоинство, тем более вас обидеть. Однако поймите меня правильно: с одной стороны, все ваши рассуждения выглядят весомо и вполне здраво, а с другой — не сердитесь, мягко говоря, звучат просто фантастично…
Говорите уж прямо, как безумная выдумка, — хмыкнул тот.
Если честно, то да, — поразмыслив, Аристарх Петрович решил не скрывать что думает.
Слишком многое ставилось на карту: вполне возможно, что вся жизнь перевернется. А потому он должен быть уверен и не испытывать ни малейших сомнений.
Если бы вы сейчас солгали, то я бы не стал продолжать беседу с вами, — признался Водоплясов, чем весьма порадовал Аристарха Петровича.
Да и у самого Иннокентия настроение заметно улучшилось, он даже приподнял подушки, чтобы было удобнее разговаривать.
Для того чтобы увидеть мое изобретение в деле, необходимо провести многочисленные эксперименты, испытать наночип на живых организмах, что позволит довести его до нужных параметров, заставить беспрекословно исполнять команды, — бегло обозначил Водоплясов главную суть своих планов.
Сколько времени потребуется для этого? — быстро спросил Молоканов.
Чтобы ответить на этот вопрос, необходимо знать некоторые другие, пока неизвестные, особенно мне, величины, — заметил изобретатель.
Какие? — не понял гость.
Собственно, достаточно знать и одну, но самую главную: хватит ли средств на приобретение необходимых приборов, реактивов, инструментов, на аренду помещения и мало ли для чего еще, чтобы иметь нормальные условия работы… — Он уставился на гостя.
Вы могли бы сейчас весьма примерно, навскидку, назвать сумму, необходимую на первое время?
Что означает «на первое время»? — не понял Иннокентий.
Сколько придется потратить времени и денег, для того чтобы вы смогли представить свой первый опытный образец, который хоть что‑то продемонстрирует… как говорится, наглядно, — не торопясь, пояснил Молоканов.
Только сейчас до Иннокентия дошло, что сидящий перед ним невзрачный мужчина пришел к нему совсем не для шуток и, судя по его конкретным вопросам, действительно всерьез хочет помочь разработке его изобретения. Если так, то он готов ему ноги целовать, готов в лепешку разбиться, чтобы как можно быстрее создать этот чертов наночип.
«Господи, неужели ты услышал мои молитвы и послал одного из своих рабов, чтобы я смог воплотить в жизнь свое изобретение и начал приносить людям пользу?» — мелькало в разгоряченном мозгу Водоплясова, и он стал истово возносить благодарственные молитвы Всевышнему.
Думаю, за год управлюсь, — немного помолчав, сказал Иннокентий.
За год… — прошептал Молоканов.
Подумал про себя, что времени могло потребоваться гораздо больше, а год — это всего лишь двенадцать месяцев, пятьдесят две недели: более чем здорово!..
О какой же сумме может идти речь? — спросил он.
После этого вопроса Иннокентий стал молиться еще более истово.
А Молоканов вообразил, что его собеседник подсчитывает необходимые затраты.
Если не будет никаких непредвиденных расходов и задержек, то до момента завершения первого этапа работы… — осторожно начал Иннокентий и снова сделал паузу.
Он был неопытный ученый, уж во всяком случае не экономист и не имел ни малейшего понятия, о каких деньгах может идти речь, однако догадывался, что вряд ли сидящий напротив него господин может судить об истинной сумме расходов. Понимал Иннокентий и то, что ни в коем случае он не должен показать загадочному гостю свою неуверенность.
Какую же сумму назвать? И тут, словно давая подсказку, из старенького радиотранслятора зазвучала его любимая песня в исполнении Аллы Пугачевой: «Миллион алых роз».
Не колеблясь ни секунды, Иннокентий разгладил морщинки на лбу и уверенно произнес:
Думаю, что миллиона должно хватить…
Миллиона? — машинально повторил Молоканов.
Иннокентий правильно предположил, что Аристарх Петрович не представлял себе предполагаемых затрат, необходимых, чтобы довести изобретение до ума. Тем не менее, кому захочется признаваться в собственной некомпетентности?
Вы считаете, что этого достаточно? — изображая, что тоже считал в уме, спокойно спросил Молоканов.
На первое время вполне, — твердо ответил Водоплясов. — При условии, если средства будут поступать в валюте, то можно, конечно, и не всю сумму сразу, ну а если в рублях, то лучше все тридцать два миллиона единовременно… — И пояснил: — чтобы не терять на скачках курса и на инфляции…
