Дмитрий Щербаков - Отравленная Роза
Григорий сгреб Дашу в охапку, оттащил в сторону и принялся яростно стаскивать с любовницы ее «резиновые» походные джинсы.
— Гриша, ты опять?! Опять при всех?! — выкрикнула Даша, собрав остатки разума.
— Заткнись, сука! Всем не до нас! — прохрипел Люпус.
Безумный взгляд Гришки мгновенно убедил Дашу: лучше заткнуться. Впрочем, в настоящий момент она не чувствовала стыда за себя и Гришку. Даша вообще ничего не чувствовала, кроме похоти…
…Удовлетворившись сам и удовлетворив партнершу, Люпус перевалился на спину. У него наступил момент краткого прояснения сознания.
— А теперь смотри, девочка, что такое есть секс! Смотри по сторонам! И внимательно смотри! — пробормотал он решительно, но невнятно.
И тут на Гришку опять накатила беспощадная сексуальная жажда. Он вскочил и кинулся искать освободившуюся девку. Трогать Дашу Люпус сегодня больше не хотел, точнее, не хотел наносить ей еще одно, как он считал, оскорбление…
Даша находилась в состоянии блаженного расслабления, наступившем после сильнейшего оргазма. Она огляделась.
Не впервые она присутствовала на бандитских оргиях, но то, что увидела Даша на сей раз, буквально потрясло ее. Людей вокруг не было. Были остервенело совокупляющиеся твари, рычащие, воющие, исходящие сластолюбивой слюной. Да, Люпус оказался прав: секс в таком исполнении выглядел не то чтобы непривлекательно, а мерзко до тошноты…
Больше всего поразили девки. Они ведь находились на работе, поскольку являлись проститутками. Обычно на подобных мероприятиях шлюхи именно работали, и хотя работали профессионально, но уж Даша-то прекрасно видела: не любовью занимаются бабы, а вкалывают. Даже путаны-нимфоманки, выполнявшие свои служебные обязанности охотно и с радостью, все же никогда не могли полностью скрыть фальшь, сквозившую в каждом их движении. Мужики ее не замечали, а Даша прекрасно видела всю нарочитость их ласк. Но сейчас…
Сейчас проститутки выглядели такими же гнусными животными, как и бандиты. Трахались девки не менее оголтело, глаза у них были сумасшедшие, без тени мысли, на губах выступила пена. «Господи, неужели и я только что… — в ужасе подумала Даша. — Неужели и я пускала слюни?..» Она провела тыльной стороной ладони по подбородку и убедилась: пускала…
От отвращения к себе Дашу затрясло. Она зашарила рукой по полу, пытаясь отыскать свои джинсы, содранные и отброшенные прочь Люпусом. Нашла, начала судорожно натягивать их на бедра. «Бежать отсюда, бежать!» — смятенно повторяла она про себя.
— О, какая цаца! — раздался вдруг совсем рядом грубый мужской голос.
Даша испуганно подняла глаза. Над ней возвышался Зигфрид — абсолютно голый, лишь в хромовых сапогах. Ненормальный, бешеный взгляд парня свидетельствовал: Зигфрид не узнает любовницу брата и собирается попользоваться ею, как обычной шлюхой.
— А зачем ты одеваешься! Это лишнее! — прохрипел Зигфрид.
— Уйди! — отчаянно выкрикнула Даша.
— Чушь и бред! — провозгласил Зигфрид выспренно. — Ты хочешь меня не меньше, чем я тебя!
Самое страшное заключалось в том, что он был прав: Дашу накрыла вторая волна похоти, вызванной чекерским гашишем. Девушку аж корежило от неуемного вожделения.
— Давай снимем штанишки, киска! — Зигфрид навалился на нее сверху.
Она боролась с ним изо всех сил, но главная борьба происходила внутри Даши: борьба с диким желанием подчинится воле парня и собственному буйному влечению, вновь испытать позорное, но ослепительное наслаждение. Только призрак коллектора, куда Люпус непременно сбросит любовницу в случае ее измены, удерживал Дашу на краю пропасти.
Однако Зигфрид легко побеждал слабеющую, раздираемую внутренними противоречиями женщину. Даша поняла: еще несколько секунд — и непоправимое свершится.
— Гриша! Гриша! — закричала она надсадно, срывая связки.
— Зачем тебе Гриша, когда есть я?! — хохотнул Зигфрид, так и не осознав, что пытается изнасиловать возлюбленную Люпуса. Однако Люпус, который почему-то в значительно меньшей степени, чем остальные бандиты, утратил возможность мыслить, тотчас сообразил: Даша, его обожаемая Дашенька взывает о помощи! Вскочив с очередной проститутки и застегивая на ходу штаны — снимать их он и не думал, — Гришка устремился на зов.
Брата Люпус узнал сразу — по блондинистому парику. Но даже Зигфриду Гришка не мог позволить прикоснуться к своей богине! Он лишь чуточку помешкал, желая убедиться, что самого страшного не произошло, ситуация обратима и что Даша совершенно искренне, отнюдь не ломаясь и не кокетничая, отбивается от наседающего парня. А убедившись в этом, Люпус одним пинком тяжелого десантного башмака сбросил Зигфрида с девушки.
Впрочем, пинок был очень хорошо рассчитан: Гришка ничуть не покалечил брата, а только отшвырнул.
В бешенстве Зигфрид вскочил как ужаленный:
— Ты что себе позволяешь?!
— А ты что себе позволяешь, брательник?! — выкрикнул Люпус в ответ. — Ты сечешь, кого чуть не оттрахал?! Ты Дашку мою чуть не оттрахал, врубаешься?!
Зигфрид тряхнул головой. На минуту наркотический морок отпустил его.
— Ой, Гриня! — вымолвил бандит удивленно. — Так это Даша?! Прости, брат, не узнал я ее!.. Вижу — баба, а какая — не вижу… Веришь?!
— Верю, — кивнул Люпус. — Чекерский гашиш — штука суровая, особенно по первяку…
— Давай обнимемся в знак примирения! — высокопарно, с патетичным надрывом предложил Зигфрид.
Близнецы обнялись.
— Вон девка свободная! — указал Гришка Зигфриду, когда они расцепили объятия. — Ступай, утешь самочку…
Тот кивнул и направился к томящейся сладострастием шлюхе.
Люпус протянул Даше руку.
— Идем, отправлю тебя отсюда. Довольно тебе на сегодня.
— Сволочь ты последняя! — всхлипнула Даша, вставая и застегивая наконец свои джинсы.
— Сама ты дрянь! — рявкнул Гришка. Его глаза опять помутнели от похоти: чекерский гашиш продолжал действовать, Люпус еле себя сдерживал. — Сама напросилась на нынешний визит сюда! Ладно, завтра поговорим! Пошли!
Он схватил ее за кисть и поволок к выходу.
Во дворе скучали пятеро парней Варлама и сам Варлам. Они несли вахту, охраняя веселящуюся братву. Все эти шестеро являлись активными гомосексуалистами и девочками не интересовались совершенно. Блатные не осуждали за это варламовских «пацанов»: тестомесы — они и есть тестомесы, не позорно, по воровским понятиям… Но именно нетрадиционная сексуальная ориентация помешала команде Варлама принять нынче участие в общем веселье: нечего было делать пидорам на оргии натуралов.
А охранять сегодняшнее мероприятие Варлам вызвался сам, хотя по существующему в группировке порядку «нести вахту» в этот раз должна была другая бригада. Но Варлам сказал Гришке:
— Другие пацаны завидовать вам начнут, отвлекаться. А моим ваши телки по барабану, мы сохраним бдительность.
— Да на хрена особо бдить-то? — усмехнулся тогда Люпус.
— Мало ли… — возразил Варлам. — Вы все обдолбанные будете. А чекерский гашиш — штука крутая, по первому разу мозги начисто отшибает, ты сам говорил. Это ты его уже пробовал, когда покупал у чекерцев, а остальная братва — нет… Все же невменяемыми будут… Бери вас тогда голыми руками!
И вот теперь Варлам бдил. Предан он был Люпусу, как собака: тот спас его от судьбы лагерного петуха, и отныне жизнь Варлама, по его собственному мнению, целиком принадлежала Гришке…
— Варлам! — позвал Люпус, выйдя из заводского корпуса.
— Да, шеф?! — подскочил бригадир.
— Отвезешь Дашу домой! — приказал Гришка. — Проводишь до дверей квартиры. Постережешь на улице до утра, посидишь в машине. Головой мне отвечаешь за девчонку, ты понял?!
— Понял, босс! — гаркнул бандит.
Никому, кроме убежденного гомика Варлама, доверить свою пожираемую похотью красавицу Гришка сейчас не решился бы…
…Оставшись дома одна, Даша не могла найти себе места. В ней клокотала, бурлила, кипятком обжигала изнутри беспощадная плотская страсть. Мутнело в глазах, в мозгу теснились самые грязные и оттого казавшиеся наиболее сладкими сексуальные фантазии. От нестерпимого своеобразного зуда в гениталиях, в сосках, во всем теле хотелось выть, кричать, биться головой о стену. Порой Даше казалось: она сию минуту сойдет с ума, если немедленно не появится самец, способный обеспечить ей разрядку. Но сразу же вспоминалась сегодняшняя оргия, сладострастная пена на губах шлюх, нечеловеческие лица мужиков… и Дашу колотило от гадливости.
«Нет, так нельзя, так я точно свихнусь! — подумала Даша в отчаянии. — Сволочь Гришка! Втравил меня в эту мерзость и бросил тут подыхать одну! Надо хоть как-то разрядиться! Хоть самой…»
Она запустила ладонь между бедер. Раньше, даже в подростковом возрасте, несмотря на весь свой темперамент, Даша никогда не позволяла себе рукоблудия: стыдилась, саму себя стыдилась. Теперь решила попробовать…
