Павел Яковенко - Снайпер-2
Кирилл долго помалкивал, но когда, через несколько часов, они выехали на финишную прямую, он все же решился спросить:
— Вы мне эту винтовку не отдадите?
Захар с Профессором переглянулись.
— Конечно, забирай, — сказал Захар. — Мне она незачем. Если тебе интересно, пожалуйста. Никаких проблем. Только режим секретности, хорошо? А то знаешь ли, причислят тебе к «черным копателям» еще…
— А мы что, не «черные копатели»? — с улыбкой спросил Кирилл, которого очень обрадовала покладистость спутников.
— Конечно, нет! — отрывисто бросил Профессор. — Мне не нравится эту тупое клеймо. Мы ничем не хуже так называемых поисковиков. Просто нас преследует глупый закон, а это другое дело.
Он, вроде бы, замолчал, но, похоже, замечание Кирилла все-таки задело его за живое.
— Я вот не считают себя так называемым «черным копателем». Что это вообще за странное определение? Почему «черные»? Что им инкриминируется? Ну, во-первых, так называемые официальные археологи говорят, что «черные копатели», дескать, мешают им работать, опережают, крадут ценнейшие артефакты, или, что того хуже, просто портят их. Я считаю, что это полная ерунда!
Он энергично взмахнул рукой.
— Если бы не эти копатели, то масса культурных ценностей просто пропала бы. Исчезла совершенно. Сгнила. Разложилась. У этих археологов сейчас даже толком финансирования нет. Куда они сейчас вообще ездят? Да никуда! А частники, за свой счет, не спрашивая ни у кого денег, добывают артефакты, и вносят их в культурные оборот. Вот, скажем, я пару лет назад, в одной заброшенной деревне, достал из-под земли бронзовое распятие. Явно девятнадцатого века. Что мне с ним было делать? Я сдал его в антикварный. Посмотрел, там таких распятий много. Ну и что? Пусть лучше в антикварном на полке стоит, чем пропадает в земле. Согласен?
Кирилл кивнул.
— Вот и я говорю. Что, я преступление совершил? Только при советской власти такой маразм был в отношении кладоискателей. И сейчас перешел по наследству к новой власти. А вот, например, в Великобритании, если ты наше клад, он весь принадлежит тебе. И его можно продать с аукциона. Все деньги, что сумел выручить — твои.
— А у нас в России, — подал голос Захар. — Один экскаваторщик поднял клад старинный — золотые изделия какие-то. И сообщил, куда надо. Думал, ему вознаграждение обломится!
Судя по интонации, Кирилл решил, что тому ничего не обломилось. И угадал.
— Мало того, что не обломилось, так его почти год в ментовку таскали. Думали, что он не все сдал.
— А куда находку дели?
— А хрен его знает. Разворовали, наверное. Государству, что ли, досталось?
Все трое засмеялись абсурдности такого предположения.
— Если что найдем, никому сообщать не будем, — сказал, улыбаясь, Кирилл.
— Ну да! — кивнул головой Профессор. — Только нам такой клад не светит. Я тебе уже говорил, почему.
— Да я понял.
— Да, и второе, — спохватился Профессор. — Еще говорят, что «черные копатели» оружие ищут, чтобы в незаконный оборот пустить. Но ты сам сегодня видел, в каком состоянии сейчас оружие под землей лежит. Какой тут незаконный оборот! Найти случайно в отличном состоянии оружие, это почти такая же удача, как найти клад. Если оружие закладывали на долгое хранение, то его прятали, естественно. А искать специально запрятанное, снова повторю, чрезвычайно трудно. Если только тот, кто прятал, сам не подскажет. И если еще сам помнит, где закопал.
— Да, — снова подхватил Захар. — А то был тут у нас один дед. Говорит, в огороде ППШ закопал в конце сороковых. Мы с Профессором чуть не весь огород перерыли. По десять раз с минником пролезли. Ни хрена там ничего нет! Дед божится, закопал, а нет ничего. Может, он в другом огороде закопал? У соседа? Типа, если найдут, пусть с соседа и спрашивают?
— А кстати, да! — вдруг встрепенулся Профессор.
— Я снова к деду не поеду, — сурово предупредил Захар. — С меня того раза хватило!
Они помолчали.
— А «белых копателей» я не люблю, — продолжил разговор разошедшийся Профессор. — За двуличие не люблю.
— Почему?
— Я вот что-то не слышал, чтобы они нашли вот что-то интересное. Например, МП-40, или МГ. Ни разу. Вообще, про оружие — молчок. Думаешь, не находят? Не в жизнь не поверю. Конечно, находят. Еще как! Только все ценное расходится по-тихому к кому надо. И нигде, разумеется, официально не отражается. Если уж только в таком качестве находка, что ее проще выбросить… Тогда да, тогда в музей сдают без вопросов… Знаю я в городе одного официального… У него дома такая коллекция! И ТТ, и «вальтер», и «браунинг», и ППШ, и МП-40, и штык-нож в супер состоянии. Я так думаю, он их в домашний музей явно не покупал.
— Есть, конечно, отмороженные, — сказал Захар. — Например, кто по кладбищам лазит. Но что всех-то из-за нескольких уродов под одну гребенку закатывать? Если за рулем пьяные ездят, то что теперь — у всех машины отобрать? А логика та же самая.
— Из-за этого еще проблема с находками бойцов бывает. Иногда нам попадаются, не захороненные. И даже со смертной гильзой. И можно, наверное, прочитать, что там написано. Но не пойдешь же в военкомат с этим? Сразу спросят — откуда взял? Где выкопал? Ну, раз можно отмазаться, что случайно нашел. А если несколько раз будут находки? Что делать? Тут точно в ментовку потащат. Хоть ты прямо подбрасывай эти гильзы в военкомат, ночью… А так у нас столько этих типа «черных копателей» в стране — давно бы уже массу погибших достали и опознали.
Разговор закончился сам собой. Машина затормозила у дома Кирилла.
Он перетащил во двор из машины все свое имущество. Затем принес два больших холщовых мешка, аккуратно обмотал в багажнике отданную ему находку, и перенес ее в сарай.
— Ну все! Бывай! — крикнул ему на прощание Захар. — Если опять соберемся, я тебе позвоню.
— Хорошо! — ответил Мелехов, закрывая калитку.
Глава 7
В отличие от множества других бизнес-проектов, затевавшихся с помпой, а затем тихо сдувшихся, проект «Деметра» негромко начался, зато быстро рос. Конечно, не обошлось без удачи, но и упорный труд учредителей, и правильный подбор кадров, и стопроцентное использование старых связей сыграли свою роль.
Первая поставка не была так удачна, как планировалось — сильно подвело качество зерна. Беспощадно разбираться с непосредственными заготовителями Грачев не стал — он решил, что «за одного битого двух небитых даю», и что сразу разбрасываться людьми не стоит. Если это просто отсутствие опыта — то они научатся. Если что-то большее, чем ошибка, то это выявится позже.
Примерно третью чистой прибыли пришлось поделиться — деньги ушли на «крышу», на умасливание директоров хозяйств, на всякие «представительские расходы»… Но оставшаяся сумма позволяла с осторожным оптимизмом смотреть в будущее.
Разумеется, никто никаких дивидендов не получил. Все средства пошли на расширение бизнеса.
Второй год оказался значительно лучше первого — действительно, сказался приобретенный опыт.
Свободных денег в распоряжении «Деметры» оказалось вполне достаточно для покупки небольшого колхоза. Для этого нужно было просто выкупить долг хозяйства у его кредиторов.
Однако на собрании учредителей Грачев предложил взять еще и кредит.
— Кредит — на закупки, — сказал он. — А все свободные средства — на покупку «Красного Октября».
Приобрести «Красный Октябрь» — бывший колхоз-миллионер — было в данный момент не очень сложно. Задачу сильно облегчало то, что подавляющая часть долей хозяйства была сосредоточена в руках нескольких человек — директора, его жены, его заместителя и главного бухгалтера. В свое время, пользуясь служебным положением, и ресурсами самого же хозяйства эта тесная группка выкупила большинство паев у простых работников. С алкоголиками это было вообще не трудно, с трезвыми пришлось повозиться, но против начальства большинство не сдюжило.
Однако полученная собственность оказалась нелегким грузом. Хозяйство погрязло в долгах, директор и его присные начали уже тихо искать, кому бы сбыть нажитое неправедными путями, но ситуация резко ухудшилась.
Дело в том, что хозяйство было должно огромную сумму одному коммерческому банку. Когда кредит еще выдавался, банк контролировался местной администрацией. Грубо говоря, он был наполовину бюджетным, и затраты особо никто не считал. Теперь же банк в силу различных, порой головокружительных, пертурбаций, перешел в собственность неких «правильных пацанов».
«Правильные пацаны» провели тщательную инвентаризацию, и выяснили, что у банка масса неплатежеспособных должников.
Но «правильные пацаны» всегда считали, что нет невозвратимых долгов, просто кто-то не умеет пользоваться утюгом и паяльником.
