Сергей Москвин - Ядерный шантаж
После обеда я собирался сам отправиться на АМСЗ, но тут позвонил Вовка Сурков. Он все-таки нашел проводницу, которая согласилась взять до Мурома двух мужчин без билетов. По предъявленным Сурковым фотографиям проводница опознала Виста и Цирка как своих безбилетных пассажиров. Еще проводница вспомнила, что ее «зайцы» сели в одно купе с молодым парнем лет двадцати, который ехал до Москвы. Однако внешность этого парня она запомнила плохо, поэтому составить с ее слов толковый фоторобот попутчика карточных шулеров Суркову так и не удалось.
Меня во всей этой истории смутили два момента. Первый. Логичнее всего было предположить, что картежники обчистили своего соседа по купе. Однако очень сомнительно, что молодой двадцатилетний парень с легкостью зарезал их обоих. И второй момент: шулеры были убиты не в том вагоне, в котором ехали, и даже не в соседнем, а чуть ли не вообще в другом конце поезда. Спрашивается – за каким бесом они туда поперлись? Свои соображения я высказал Вовке Суркову. Он принял их к сведению, но ответить на них тоже не сумел. В общем, история с двойным убийством в поезде Арзамас—Москва получилась весьма запутанная. Я пожелал Суркову успешного раскрытия этого дела и на сем отключился. До отъезда в Москву мне еще нужно было побывать на АМСЗ.
Для этого сначала пришлось заехать в заводоуправление, попасть на прием к заместителю директора по безопасности, потом выписать в отделе режима временный пропуск, и лишь после этого я получил возможность посетить ядерное производство. В итоге на сборочный участок мы с Юрой отправились лишь в конце рабочего дня. Я уже выяснил, что в самом Арзамасе-29 находятся лишь заводоуправление АМСЗ и различные вспомогательные службы, а все цеха, где, собственно, и собирают ядерные заряды, размещаются на отдельной загородной площадке.
Добраться туда можно было двумя способами: по специальному шоссе и по отдельной ветке железной дороги. Мы с Юрой выбрали первый путь. Сначала Юра демонстрировал мне скоростные качества своей «Хонды», а затем начал с увлечением рассказывать о действующих на заводе мерах безопасности:
– Рабочие добираются до завода на электричке. У нас в городе на железнодорожном вокзале даже выстроена отдельная платформа, откуда электрички отправляются прямо на вторую площадку АМСЗ. Только при входе в вагон все пассажиры предъявляют не билеты, а заводские пропуска. По сути, эта платформа – первая проходная, а вторая находится уже непосредственно на режимной территории АМСЗ. Там рабочие снова предъявляют свои пропуска, проходят пост технического контроля и расходятся по цехам. Электричка ходит четыре раза в сутки и строго в определенные часы, поэтому руководители завода, имеющие свободный вход, предпочитают добираться до второй площадки на личных или служебных автомобилях. Для этого надо сначала выехать за город, а затем с дороги, по которой мы сейчас едем, свернуть на спецшоссе. Сразу после поворота будет первый контрольно-пропускной пункт, а непосредственно на въезде в охраняемую зону – второй.
– А можно попасть на эту площадку, минуя контрольно-пропускные пункты? – поинтересовался я.
– В обход шоссе и железной дороги? – уточнил Юра и, получив мое подтверждение, уклончиво ответил: – Непросто. Вся территория второй площадки обнесена по периметру сеткой-рабицей. Высота ограждения полтора метра. За ним следуют малозаметные заграждения и три ряда колючки. Затем глухой двух с половиной метровый забор из бетонных плит, вышки с часовыми. Плюс – весь периметр контролируется несколькими сигнальными системами, даже если одна на ремонте или на профилактике, то остальные действуют. Наверное, подготовленный диверсант сумел бы преодолеть линию заграждений, но даже ему сделать это было бы непросто.
– Понятно.
Я удовлетворенно кивнул. В то, что боевики «Промэкса» решатся прибегнуть к столь экзотическому способу проникновения на режимную территорию АМСЗ, верилось с трудом.
Неожиданно в окружающей шоссе лесополосе открылся ранее незаметный съезд на примыкающую дорогу, и Юра тут же направил туда свой автомобиль. Справа на обочине промелькнули знаки, запрещающие въезд и движение по этой трассе, но Юра, похоже, даже не обратил на них внимания.
– Вот это и есть спецшоссе. По этой дороге можно попасть только на вторую площадку АМСЗ, поэтому, кроме работников завода, здесь никто не ездит.
Как раз в этот момент нам навстречу попалась «двадцать четвертая» «Волга», и Юра разочарованно вздохнул:
– Вот незадача. Хотел тебя с начальником сборочного участка познакомить. А он уже уехал. – Юра взглянул на наручные часы. – Десять минут шестого. Обычно Гончаров как минимум на полчаса задерживается. Надо же ему было именно сегодня уйти вовремя, – огорченно заметил Юра, проводив взглядом в зеркале удаляющуюся «Волгу». – Поднажмем, – добавил он и вдавил ногой педаль газа. – А то как бы все руководство не разъехалось.
Я опасливо покосился на стрелку спидометра, которая стремительно перемещалась в правую часть шкалы и уже миновала стодесятикилометровую отметку.
– Ничего, здесь мало машин, а гаишников вообще нет, – словно прочитав мои мысли, ответил Юра.
Как раз в этот момент пискнул установленный перед лобовым стеклом радар-детектор, и на какую-то долю секунды на нем вспыхнули желтый и красный индикаторы.
– А это еще что за новости?! – Юра вытаращил глаза на тревожно пропищавший радар-детектор.
– Ага, значит, есть-таки гаишники! – желая подразнить его, воскликнул я, хотя и догадывался, что Юра скорее всего поймал своим детектором какое-нибудь паразитное высокочастотное излучение.
– Да какие гаишники?! – возмутился Юра. – Желтый и красный – это признак инфракрасного радара, а у нас во всем батальоне ГИБДД одни частотные.
Тут Юра был, безусловно, прав. Новейшие инфракрасные радары даже в столичной службе ГИБДД встречаются нечасто, а уж в провинции их не найти и в помине. Тогда что засек Юрин детектор – дальномер, электронный бинокль или инфракрасный прицел?
– Раньше здесь такое случалось? – спросил я, торопливо оглядываясь по сторонам. – В первый раз. Сколько раз уже по этой дороге ездил, антирадар никогда не пищал.
– Развернись и давай назад, только медленно, – приказал я ему.
После Юриного ответа странное излучение заинтересовало меня еще больше. Юра послушно развернулся прямо на шоссе и на каких-то двадцати километрах в час поехал назад. В том же месте, где детектор среагировал в первый раз, писк раздался снова, и на индикационной панели вновь загорелись желтый и красный светодиоды.
– Тормози! – выкрикнул я.
Юра поспешно нажал на тормоз. Его «Хонда» остановилась прямо посередине шоссе, а непрекращающийся писк радара-детектора подтвердил отменную реакцию моего водителя.
– Быстро из машины!
Продолжая приказывать, я первым вывалился с пассажирского сиденья. Юра последовал за мной, опоздав на какую-нибудь пару секунд. По машине никто не стрелял, и это несколько обнадеживало. Мне очень не хотелось оказаться мишенью на чьем-то инфракрасном прицеле. В конце концов я настолько набрался храбрости, что даже выглянул из-за машины и начал осматриваться по сторонам. Юра, не особенно понимая причину моих волнений, в точности повторял мои действия. Ладно, пусть учится. Я же тем временем по характеру окружающей местности старался определить наиболее удобную позицию для скрытного наблюдения за дорогой. На месте незримого наблюдателя я бы оборудовал такую позицию в зарослях кустарника примерно в пятидесяти метрах справа от шоссе. Во-первых, правый склон придорожной насыпи немного возвышается над шоссе, следовательно, оттуда открывался значительно больший обзор, чем с левой стороны дороги. Во-вторых, густо разросшийся кустарник и невысокие деревца позволяют наблюдателю оставаться незамеченным.
– Оружие есть? – тихо спросил я у Юры.
– Есть. – Юра полез за пояс и вытащил из прикрытой свитером поясной кобуры табельный «макаров».
– Отлично. Будешь меня прикрывать.
С этими словами я выхватил свой «ПСМ» и, спустив пистолет с предохранителя, перемахнул через придорожный кювет. Я все еще опасался выстрела, поэтому постарался подальше отбежать от дороги. Засевшему в густом кустарнике человеку быстро развернуться не так-то просто. К тому же я надеялся, что по треску веток смогу определить его позицию. Однако ни одна ветка в кустах, пока я бежал к ним, так и не треснула. Либо у наблюдателя оказались железные нервы, либо я ошибся в определении его позиции.
– Чего теперь? – прошептал у меня за спиной подбежавший следом Юра.
– Посмотрим, – уклончиво ответил я и первым полез в кусты.
Сначала я увидел пенечки от срезанных ножом ветвей. Обрезанные ветки валялись тут же, прямо под ногами. Нетрудно было догадаться, что кто-то вырезал в кустах аккуратное двадцатисантиметровое «окно». Я заглянул в него и понял, что ни в какую Москву скорее всего сегодня не поеду. Из вырезанного в ветвях просвета на меня глядела линза мощного телеобъектива. Сам телеобъектив был закрыт маскировочной сеткой, поэтому я его в первый момент и не заметил. Зато, сдернув сетку, я сумел рассмотреть не только телеобъектив, но и диковинную фотокамеру, к которой он был присоединен. Фотокамера располагалась в развилке ветвей и была накрепко примотана к ним клейкой лентой.
