Сергей Москвин - Ядерный шантаж
– Сережа, это ты? Что случилось? Откуда у тебя кровь?! – донесся из прихожей голос жены.
«Кровь! О чем она?!» – Валерий Германович поспешно отложил бритву и, даже не потрудившись смыть со щек мыльную пену, вышел из ванной. В прихожей стоял сын, на его скуле отчетливо выделялась свежая кровоточащая ссадина.
– Сергей! Что случилось?! Тебя избили?! – Старший Гончаров сразу определил, что это след от удара.
– Избили? – криво усмехнулся сын. – Нет, меня слегка поучили за мою глупость. Это был первый урок. Но, похоже, будут и другие.
– Объясни толком, о чем ты! – повысил голос отец.
– О чем? – переспросил Сергей. – Я проиграл все деньги, которые брал с собой в Москву, да еще и остался должен. – При этих словах мать не смогла сдержать непроизвольно вырвавшийся стон, но он этого даже не заметил. – С вокзала я поехал сразу к вам. Но возле подъезда меня уже ждали двое и еще раз напомнили о долге. – Сергей потрогал разбитую скулу, которая быстро распухала.
Валерий Германович ничего не успел ответить, так как в этот момент в квартире резко зазвонил телефон. Сергей вздрогнул и побледнел.
– Это они, – испуганно пробормотал он.
– Успокойся, я сам отвечу, – заявил отец.
Валерий Германович прошел в гостиную и снял трубку.
– Слышь, ты, торгаш хренов?! – ворвался в ухо незнакомый грубый голос. – Даем тебе сроку до конца недели собрать все бабки, которые ты нам должен! Чтобы к концу недели отдал все баксы! Все пять штук, до последнего цента! Иначе мы тебе кишки выпустим и отнесем на рынок продавать. – В трубке раздался заливистый смех. Очевидно, позвонившему понравилась собственная шутка. – Ну, ты понял?! Баксы до конца недели или кишки наружу! – Смех сменился короткими гудками.
– Ты проиграл пять тысяч долларов? – в ужасе пробормотал Валерий Германович.
– Сам не пойму, как это случилось, а когда понял, то уже поздно было. – Сергей еще раз вытер кровь с разбитой скулы. – Ладно, отец, мне надо сматываться. Отсижусь где-нибудь пару недель. Там видно будет. Может, к тому времени и «кредиторы» отстанут, – не очень уверенно предположил он. – Моей скажите, что возникли обстоятельства и я вынужденно задержался в Москве. Да, отец, мне понадобятся деньги… Ты мог бы мне сколько-нибудь одолжить? Я все верну, когда это утрясется.
– Это никогда не утрясется! – выкрикнул Гончаров-старший, чем крайне испугал свою жену. Еще никогда она не видела мужа в таком возбужденном состоянии. – И «кредиторы» твои никогда не отстанут! – продолжал негодовать Гончаров. – Ты даже не представляешь, во что ты вляпался! Знал бы, чем они тебе грозили!
– А чем они грозили? – осторожно спросил Сергей.
– Тебе лучше этого не знать. Сиди здесь и никуда не выходи из квартиры. Я попробую для тебя что-нибудь сделать.
Валерий Германович вернулся в гостиную к телефону и набрал номер своего нового знакомого, с которым познакомился в авторемонтной мастерской.
– Прошу извинить меня за столь ранний звонок, но мне необходимо с вами срочно увидеться, – сказал он, дождавшись ответа.
– Вот насчет этого, Валерий Германович, можете не беспокоиться. Я рано встаю, – последовал нарочито бодрый ответ.
«Ай да шеф! Как он точно все рассчитал! Сынок побежал за помощью к отцу. И когда папаше понадобились деньги, он решил обратиться за помощью ко мне», – с восхищением подумал о плане Берша Артур Губанов, закончив разговор с Гончаровым.
Через час, осматривая «Волгу» Гончарова, Губанов заметил:
– Как я уже говорил, Валерий Германович, мне нравится ваша машина. И я сам хоть сейчас купил бы ее, но все решения в нашей фирме принимает шеф. Он как раз сегодня возвращается из командировки, и я передам ему ваше предложение. Думаю, он возражать не будет и уже сегодня вы сможете встретиться с ним и обсудить детали предстоящей сделки.
Валерий Гончаров уехал от своего нового знакомого вполне довольный результатом встречи. Но еще более доволен остался Артур Губанов и немедленно отправился докладывать Бершу о том, что объект разработки созрел для итоговой беседы.
Глава 26
В УПРАВЛЕНИИ ПО БОРЬБЕ С ТЕРРОРИЗМОМ
24.05, четверг, 09.50
На столе резко зазвонил телефон внутренней связи. Еще до того как снять трубку, полковник Чернышов почувствовал, что сейчас услышит неприятное известие. Звонил начальник управления – генерал Локтионов.
– Павел Андреевич, зайдите срочно ко мне, – не поздоровавшись, приказал он.
Явившись в кабинет начальника управления, Чернышов увидел разбросанные по столу генерала газеты, что было странно вдвойне. Во-первых, в служебное время Локтионов газет не читал. А во-вторых, генерал старался везде поддерживать идеальный порядок, а уж на своем столе – особенно.
– Вы читали сегодняшнюю прессу? – заметив недоуменный взгляд Чернышова, спросил Локтионов.
– Еще не успел, товарищ генерал, – ответил Чернышов.
– А зря! Почитайте!
Локтионов резко подвинул к Чернышову пачку газет. Он сделал это так, словно хотел оттолкнуть их от себя. При этом ближайшая к краю газета соскользнула со стола и упала на пол. Чернышову пришлось нагнуться, чтобы поднять ее. Едва он взял газету в руки, как сразу все понял: и раздражение генерала, и его сухое официальное обращение. На первой полосе в глаза бросался набранный крупным шрифтом заголовок «Полковник ФСБ – убийца депутата Госдумы». Автор публикации с возмущением сообщал читателям, что депутат Варенников скончался от инфаркта сразу после допроса в ФСБ, где депутат подвергался угрозам и запугиванию со стороны допрашивавшего его полковника Чернышова. Павел Чернышов взял в руки другую газету со стола Локтионова. Аналогичная публикация здесь располагалась на второй странице, заголовок гласил «Методы насилия, угроз и шантажа снова в моде». В качестве примера произвола органов ФСБ приводилась смерть депутата Варенникова, наступившая в результате жестокого и изматывающего допроса, которому подвергся депутат в Управлении по борьбе с терроризмом. В третьей газете найденная Чернышовым статья начиналась словами: «Не сумев победить истинных боевиков и террористов, сотрудники ФСБ взялись за депутатов Госдумы. Уже имеются первые жертвы…»
– Вам достаточно, Павел Андреевич, или показать еще?! – словно сквозь вату донесся до Чернышова голос генерала Локтионова.
– Если вы ждете моих комментариев, Олег Николаевич, то я могу сказать, что это тщательно спланированная и щедро оплаченная кампания с целью остановить начатое расследование и дискредитировать меня как руководителя оперативной группы, – отложив последнюю газету, ответил Чернышов.
– Вот как? – Начальник управления прищурил глаза. – И вы будете утверждать, что в этих публикациях изложены извращенные факты?
– Во всех этих статьях отсутствует самое главное – истина. Варенников умер не от сердечного приступа, а от неизвестного яда. Яда, разработанного в секретной токсикологической лаборатории Службы внешней разведки, формулу которого вместе с образцами вполне мог выкрасть полковник Берш при увольнении со службы, а затем использовать для устранения неугодных ему людей.
– Павел Андреевич, все ваши доводы носят лишь вероятностный характер! – повысил голос генерал Локтионов. – А верным, как правило, оказывается самое простое объяснение. Я же читал ваш собственный рапорт и рапорт вашего сотрудника – капитана Муромцева. Для чего вообще вы допрашивали Варенникова, если Генеральная прокуратура закрыла дело о гибели его шефа? И с какой целью поручили своим сотрудникам следить за депутатом? А вы знали, что у Варенникова было слабое сердце? Его лечащий врач, давая интервью журналистам, сообщил об этом. Вы не допускаете мысли, что своим допросом так напугали депутата, что у него действительно развился инфаркт?
– Олег Николаевич, допрос Варенникова являлся частью разработки корпорации «Промэкс» и руководителя ее службы безопасности Петра Берша, – начал последовательно отвечать на вопросы генерала Чернышов. – Вы сами можете прослушать запись допроса и убедиться, что я вел его строго в рамках закона. За все время допроса Варенников ни разу не пожаловался на боли в сердце и вообще выглядел вполне здоровым.
– Павел Андреевич. – Локтионов тяжело вздохнул. – Боюсь, что объяснения вам придется давать не мне, а депутатской комиссии, которую предлагают создать для расследования обстоятельств гибели своего коллеги наиболее рьяные «борцы за демократию». Информация об этом чрезвычайном происшествии уже дошла до директора нашей службы, и он распорядился провести в отношении ваших действий самое тщательное служебное расследование. – Локтионов сделал паузу, чтобы посмотреть на реакцию Чернышова, но тот молчал. – До оглашения результатов расследования я вынужден отстранить вас от работы. Все материалы по делу корпорации «Промэкс» подготовьте для передачи другой оперативной группе и немедленно отзовите из Арзамаса капитана Ветрова. Как я понимаю, никаких фактов, подтверждающих интерес кого-либо из сотрудников «Промэкса» к создаваемому в Арзамасе ядерному оружию, у вас нет, поэтому нечего ему там делать. Вам ясны мои указания?
