Леонид Влодавец - Таран
— Ребята! — сказал Алексей Иванович, и собаки мигом замолкли. — Дальше проезда нет.
Командир, — ответил из-за ворот голос Седого, — у нас к тебе лично претензий нет. Нам нужно забрать у тебя твоих гостей. Мы им хотим предложить небольшую поездку в уютное место. Ну и еще одно. Крылов Валентин Сергеевич какие-то очень интересные бумажки хранит. Будет лучше, если он нам их отдаст. Вот и все проблемы.
— Боец, — спокойно ответил Душин, немного иронизируя над тем, что Седой обозвал его «командиром», — как говорят дипломаты, зтот вопрос не подлежит обсуждению. Желаю спокойной обратной дороги.
— Слышь, а ты не пожалеешь, а? — спросил Седой.
— Я — нет, а ты можешь пожалеть.
Юрке, конечно, не надо было объяснять, что Седой пришел за ним и Дашей. Ясно: один раз отдал Калмыку, значит, и второй раз отдаст. Но откуда он знает, что здесь находится Крылов? Даже в этот момент Таран еще не подумал на Дашу. Он только забеспокоился, где она может быть. В туалет пошла, что ли?
И торопливо бросился вниз по лестнице.
Тем временем у ворот переговоры завершались.
— Командир, — объявил Седой, — если тебе деньжата нужны — назови сумму. Мы рассмотрим, поторгуемся.
— Братва, — отозвался Душин, — это не бизнес. Езжайте отсюда!
— Выходит, ты ни хрена нас не понял. Жалко мне и тебя, и хату, но на разговоры больше тратиться не буду!
— В дом! — прошептал Душин, потянув Крылова за руку. — Быстро!
…В тот самый момент, когда они побежали на крыльцо, «Ниссан» сдал от ворот назад, а затем с силой боднул ворота. Грох! Первый удар ворота, заложенные крепким брусом, выдержали. «Ниссан» снова откатил, снова ударил и на сей раз надломил брус, но створки все еще не распахнулись. Крылов и Душин вбежали на крыльцо, заскочили в дверь. Когда джип в третий раз боднул ворота и вломился во двор под неистовый лай собак, Душин уже успел запереть входную дверь на крепкий стальной засов, а затем вбежать в кухню, где было окно, из которого хорошо просматривалась площадка перед домом. Следом за ним сунулся Крылов, но Алексей закричал:
— Назад! Прикрой задний двор! Там на земле лестница — приставят, заберутся на второй этаж, а там решеток на окнах нет! Давай, Валя, живей! Не шутки шутим!
Таран в это время уже бегал по первому этажу — искал Дашу. По ходу этих поисков он забежал в ванную. Даши, само собой, не нашел, но зато обнаружил свою одежду. Не слишком просохшую, но вполне пригодную для ношения. Сбросив белый халат, он стал одеваться. Таран вовремя прикрыл дверь и заперся на задвижку, потому что уже через несколько секунд мимо ванной с топотом пробежал тяжеловесный Крылов с помповым ружьем «моссберг». Черт его знает, что взбрело бы ему в голову — так представлялось Тарану — мог бы и бабахнуть сгоряча!
Тем более что стрельба началась почти сразу же после того, как топот Крылова удалился. Сначала до ушей Тарана долетел мат, который испустил один из бойцов Гоги. Он выпрыгнул из «Ниссана» и был тут же атакован псами. Потам грохнул первый пистолетный выстрел, жалобно заскулила раненая собака, а затем гулко ударил выстрел из дома — это стрелял Душин из охотничьего карабина. «Ниссан» резко рванул назад, за ворота, а тот, кто первым выскочил из машины, в дополнение к прокушенной ноге получил пулю в плечо и остался корчиться на асфальтированной площадке рядом с окровавленной, скулящей овчаркой. Два других пса, едва автомобиль откатил за забор, налетели на раненого и начали рвать зубами. Один впился в запястье руки, которой парень хотел дотянуться до выпавшего пистолета, а второй — в локоть другой руки. Из глотки у несчастного рвался отчаянный визг. Он понимал, что еще чуть-чуть — и собаки доберутся до горла:
— Братаны! Вы что? Помогите же, суки! Загрызу-ут!!!
— Гога! Якорный бабай! — свирепо заорал Седой. — Мочи по окну, не хлопай зенками! Вон то, левее двери!
Гога с автоматом в руках выскочил из «Ниссана» и из-за кирпичного столба ворот приложился по окну. Однако голову выставлять испугался, дал очередь не целясь. Пули врезались в кирпич левее защищавшей окно решетки, взбили белую пыль, замяукали, разлетаясь в рикошет.
Бах! — ответили из окна прежде, чем Гога успел стрекануть вторично.
— Уй. бля-а! — Гога уронил автомат и ухватился за левый локоть. Седой тоже охнул, будто в него попали. Ом почуял, что с этим фермером туго разбираться. Если Гога и выставил локоть из-за укрытия, то лишь чуть-чуть и совсем ненадолго, но этот козел все-таки успел вмочить… Братки, конечно, оттащилиГогу под прикрытие забора, начали перевязывать, но вояка он был уже никакой. А тот, первый, все еще дрыгался, отбиваясь от собак.
— Фу! — неожиданно гаркнули из окна, и кобели, как ни странно, хотя и нехотя, но подчинились. Отошли на шаг от жертвы и нервно рычали, скаля зубы.
— Але! — крикнул Душин. — Если не хотите, чтоб его всем разорвали, — забирайте и валите отсюда, пока менты не приехали.
— Слышь, братуха, — заорал Седой от бессильной ярости. — Может, тебе еще и за ворота заплатить?!
— Не базарь! — полушепотом простонал Гога, скрипя зубами. — Раз он дает Килу забрать — забирай! А там посмотрим, уезжать или нет…
В это время из «Шевроле-Блейзера», прятавшегося под прикрытием забора, высунулась Даша.
— Ванечка! — позвала она Седого. — Иди, чего скажу… Седой подошел.
— Чего тебе?
— Этот, который из окна орет, — Душин Алексей Иваныч. Поговори с ним, потяни время.
— Ну, я и так понял, что это не Крылов. А на фига время тянуть?
— Их обойти можно. С той стороны за забором, у стены лестница лежит. Если ее приставить, хватит до чердака, Понял? А там на слуховом окне решетки нет и даже стекол. Надо пока побазарить, отвлечь, забрать этого, а я схожу с Пятаком и Микитой.
— Смотри у меня! — зачем-то предупредил Седой. — Ладно, попробуйте…
Пятак, Микита и Даша, постаравшись не хлопать дверцами, выскользнули из машины и, стараясь поменьше шуршать, двинулись вправо от ворот, вокруг забора.
Чтобы замаскировать этот обход, Седой заорал, отчего-то перейдя на «вы»:
— Алексей Иваныч! Вы серьезно насчет раненого? Или выманиваете?
— Серьезно. Если пошлешь одного и без оружия — стрелять не буду. Если не уедете после этого — таких льгот больше не будет. Буду валить наповал, понял?
— А собаки?
— Собаки вас тоже не тронут. Они умные, мне подчиняются, хотя порвать вас им очень хочется.
— Сейчас обсудим с братками. Подумаем! Пять минут дадите?
— Дам.
Седой отошел к Гогиным браткам, в явном смятении кучковавшимся вокруг своего основного.
— Кость перебил, сука! — стонал тот.
— Не ной, ёкалэмэнэ! — прошипел Седой. — Рука — не яйца, отрежут — еще жить сможешь. Короче, здоровые, слушай сюда! Как только там, на задах, пойдет шмальба — Панкрат подаст мою тачку задом в ворота. Мы — за ней, сбоку, под прикрытием. И сразу — в три смычка долбите окно. Я — по собакам. Потом — выскакиваем к дверному проему. Все ясно?
— По делу, — нехотя согласился Гога. — Работайте, братаны…
Душин, укрывшись со своей «сайгой» в простенке у окна, осторожно поглядывал на двор. Там на какое-то время установилось тревожное затишье.
Раненый, обессилев, лежал неподвижно и только глухо стонал. Собаки по-прежнему то рычали, то поскуливали, время от времени подходя к псу, лежавшему на боку с вытянутыми лапами, и облизывали его рану. Пес хрипло ворчал, лишь изредка поднимал голову и шевелил хвостом, должно быть, рана была тяжелая.
Таран ничего этого не видел. Он, конечно, уже успел одеться, но по-прежнему сидел в ванной. Черт побери, вот уж не знаешь, где найдешь, где потеряешь! Если б хотя бы одна из тех двух помп, которые они с Дашей прихватили со склада, была здесь! Он бы не стал отсиживаться, а наверняка пришел на помощь Душину и Крылову. Но ружья лежали в бурьяне у изгороди, а у Тарана оставались только его кулаки. Крепкие, надежные, но против автомата, к сожалению, не больно удобные. А Таран уже видел, что делает с человеком огнестрельный свинец. Те двое со склада, изодранные картечью, которую Юрка в них выпустил, как бы вживую стояли перед глазами. Тогда, в горячке схватки, от упоения удачей и освобождением, он не заметил, что это было страшно. Зато теперь, когда примерил все это на себя, — струхнул!
Стыдился этого страха, но преодолеть не мог. Хотя отлично понимал, что там Крылов и Душин не только себя защищают, но и его. Не так-то это легко, вылезать безоружным под нули, когда только-только восемнадцать исполнилось… Впрочем, это и в пятьдесят, наверное, страшновато.
Когда стрельба попритихла, Юрка прислушался. До него через дверь долетели не очень разборчивые голоса, но он понял, что идут переговоры. А это означало, что Седой не решается продолжать атаку. Не иначе торгуется. Неужели Душин отдаст его и Дашу Седому? Крылов — его старый друг, а кто ему Юрка и Даша? Мало того, что пожрали на халяву и в ванне помылись, так еще и банду на хвосте привели…
