Михаил Серегин - Алмазы Якутии
– Молчи, – рядом с Егором присела державшая в руках чашку Куырсэн.
Егор омочил губы жидкостью и, скривившись, отдал чашку удивленной его гримасой девушке.
– А вода, просто вода найдется? – спросил он.
– Кумыс лучше, – улыбнулась девушка.
– Хочу воды, – довольно резко произнес Егор.
Куырсэн ничего не оставалось, как принести воды. Егор с жадностью выпил две чашки подряд. Жар в гортани начал стихать. В течение всего этого времени дверь дрожала и жалобно стонала под ударами Боотура. Он не переставая звал девушку и что-то выкрикивал на своем наречии. Видимо, что-то обидное и злое, потому что Куырсэн после каждого возгласа сжималась, а потом силилась изобразить на своем красивом лице подобие извиняющейся улыбки.
– Чего ему надо? – посмотрел на девушку Егор.
Она лишь пожала плечами. Егор опустил руку себе на живот, потом еще ниже.
– Света нет?
Куырсэн принесла керосинку. Поставила на пол, в самый угол, точно стеснялась яркого света. Хотя какой уж яркий свет могла дать эта допотопная лампа?
Девушка натянула на себя смятую холщовую тряпицу.
– Кровь? – Егор смотрел на свои пальцы.
Он бегло обозрел свои раны и снова с недоумением взглянул на девушку. Тусклое освещение не скрывало ее бледности. Куырсэн многозначительно закатила глаза, а потом отвернулась в смущении.
– Понятно, – выдал Егор. – Я ничего не помню…
– Ланах дал тебе мухомор, – улыбнулась Куырсэн.
– А потом?
Куырсэн вместо ответа поморщилась и закрыла уши руками. Грохот, от которого плясала входная дверь, мешал спокойно говорить.
– Я этому козлу, – не выдержал Егор, – сейчас башку откручу!
Он поднялся, покачиваясь, но Куырсэн удержала его, прижавшись к нему нагим телом. Егор вздрогнул, смутные образы проведенного вечера и ночи всплыли в его неясном сознании. Тело девушки, горячее и трепетное, отняло у него решимость к грозному поединку.
– Он не выломает двери? – все же поинтересовался он у Куырсэн.
– Нет, – ответила она, еще крепче прижимаясь к Егору, – не сразу.
– Ага, – иронично отозвался он. – А ты, стало быть, была девушкой… Что по этому поводу говорит ваш закон? Что я должен немедленно на тебе жениться? Я не могу, – торопливо продолжил он, – не могу, понимаешь… У меня есть невеста, и потом, мне надо идти.
Он мягко отстранил девушку и наклонился над ложем, ища свою одежду.
– Ты меня раздела?
Куырсэн кивнула.
– Не надо жениться, – просто сказала она, – мы не такие дикие, как ты думаешь.
– Да ничего я не думаю, – раздраженно произнес Егор, – у меня, между прочим, и невеста – наполовину якутка.
– Тебе нравятся якутки, – последовал вывод.
– Отчасти, – выдохнул Егор.
Он уселся на шкуру и принялся натягивать штаны.
– Хорош этот ваш шаман, – качнул он головой, – я думал сначала, что он меня отравил, а выходит, подставил!
– Что? – не поняла девушка.
– Подверг испытанию, говоря проще, – усмехнулся Егор.
Он нашел джемпер и стал осторожно натягивать левый рукав на больную руку. Справившись, продел другую руку и ловко влез головой в ворот.
– Я вообще больше всего на свете хочу выбраться из вашего улуса. Мне нужен был проводник, понимаешь?
Куырсэн молча слушала его. Да слушала ли? Ее печальное отрешенное лицо казалось таким же призрачным, как отражение луны на снежном глянце.
Егор вдруг сник. Вот он, такой цивилизованный и суетливый, хочет как можно быстрее преодолеть последствия неприятного случая. Неприятного?
– Я думала, что нравлюсь тебе, – грустно посмотрела на Егора Куырсэн.
С языка его рвалось резкое, циничное «ошиблась!». Но Егор, вернее, часть его покинула пределы внутреннего эгоистического пространства и, воплотившись в окружающие его волны напряженного ожидания – ожидания Куырсэн, – мучилась от стыда.
– Послушай, Куырсэн, – вздохнул он, – не будь маленькой… У меня действительно нет времени, нет…
Глава 16
Дверь в очередной раз подпрыгнула, и в избу влетела пахнущая морозом и псиной тень. Свалив в сенях огромный бидон, Боотур, с двустволкой наперевес, ворвался в затуманенный зеленовато-белесым светом «альков». Он набросился с бранью на Куырсэн, завернутую в холщовую ткань. Якут наступал на пятившуюся девушку, руки его тянулись к ней, точно хотели сорвать с нее ткань.
Егор ни крупицы не понял из того, что дико и порывисто бормотал Боотур, а ограничился пинком в зад. Боотур бросил ружье и налетел на Егора. Тот успел отпрянуть в сторону, и Боотур рухнул на шкуру, мордой в девственную кровь. Большую часть ее впитала замша, но все же когда Боотур поднял лицо, у него на лбу остался темный отпечаток.
Егор засмеялся.
– Ах ты, кулут! – Боотур хотел было вскочить, но сделанная Егором подножка снова уложила его.
Егор сел на растянувшегося на шкуре Боотура и, заломив ему за спину руку, дернул на себя. Боотур вскрикнул от боли.
– Не надо! – воскликнула Куырсэн.
– Тебе его жалко? – раздраженно посмотрел на девушку Егор. – Может, он на тебе женится? Хочешь жениться на Куырсэн? – он резко тряхнул якута.
Тот дико взвыл.
– Я не знаю ваших порядков, но этот хитрый старикан напоил меня какой-то отравой, а потом я оказался здесь. Может, у вас так принято шутить? Как ты сказала, – обратился он к замершей в испуге Куырсэн, – грибов подсыпал? Вместо «Золотого конька»…
Он засмеялся глухо и горько, дергаясь и пригибаясь к неподвижно лежавшему Боотуру.
– Отпусти его, – отогнав страх, потребовала Куырсэн.
– Конечно, отпущу, вот только прочитаю нотацию, – усмехнулся Егор. – А, – махнул он рукой, – этому остолопу все равно ничего не поможет.
Егор дотянулся до двустволки и медленно поднялся. Якут тоже зашевелился.
– Вставай, – ткнул его носком ботинка Егор.
И тут до него сквозь непритворенную дверь в сени донесся гул человеческих голосов. В возбужденно вихрящемся облаке этого гула отчетливые линии вычерчивал голос Ланаха.
Боотур принял вертикальное положение, не поворачиваясь к Егору. А когда повернулся, в грудь ему смотрело хищное дуло.
– А теперь пошел вон, – приказал Егор.
Якут, скрежеща зубами от бессильной ярости, попятился к сеням. Он поднял было руку.
– Только без резких движений, – предупредил Егор.
Проводив якута до входной двери, Егор бесцеремонно вытолкал его наружу и вышел сам. У избы собрались сельчане. Увидев Боотура и Егора, все смолкли. Боотур зачерпнул твердого снега и приложил ко лбу.
– Ланах, – Егор швырнул ружье в снег, – я буду говорить с тобой без свидетелей.
Фигура шамана в предрассветных сумерках слегка подрагивала. Егор протер глаза. Видно, действие грибов еще не закончилось.
Старик вышел из толпы и, сказав что-то своим, направился к Егору. Якуты нехотя поплелись к буорджие. В том числе и Боотур. Его придержал за плечи Сэсэн. Самые любопытные из якутов всю дорогу оглядывались, возмущенно махая руками и переговариваясь.
– Я здесь не по своей воле, – заявил Егор, – если бы не твой порошок, я бы спал, наверное, в буорджие.
– Не по своей воле, – Ланаха сделался злым, – по своей.
– Что ты мелешь?! – нахмурился Егор.
Лицо и поза Ланаха воплощали жестокую неприступность.
– Может, Куырсэн мне и нравится, но я не потерплю, чтобы в мою жизнь вмешивались все кому не лень! – с горделивым пафосом произнес Егор.
– Ты сел с Куырсэн в буорджие рядом… – привел Ланах свой аргумент.
– Да, это серьезно, – сардонически усмехнулся Егор. – Как бы то ни было, ты меня напоил какой-то дрянью, я потерял ориентацию и…
– Я лишь ускорил выполнение того, что ты хотел сделать, – гнул свою линию шаман.
– Стимулятор, значит. – Егор стиснул зубы, чтобы не разразиться руганью. – Ну и что дальше?
– Ничего. – Ланах повернулся и пошел туда, куда направились его сородичи. – Получишь проводника завтра. Сегодня – состязания в борьбе. Надоест Куырсэн, приходи в буорджие.
– Я ни хрена не понял, – растерянно пожал плечами Егор.
Ланах чуть притормозил, а потом, небрежно махнув рукой, тронулся дальше.
– Я женюсь на Куырсэн! – закричало у Егора что-то внутри, – слышишь, старик, женюсь! Черт с вами со всеми! Никто мне не запретит это сделать! Я женюсь на ней!
Егор умолк, встряхнулся. Что он говорит? В своем ли он уме? В голове все еще висел влажный огнистый туман. Пошатывающейся походкой Егор вошел в избу.
Он попрощается с Куырсэн, с Митричем, со всеми и пойдет. Ему необходимо идти.
Куырсэн возникла перед ним, одетая в тонкую сатиновую сорочку.
– Это что, с Большой Земли? – выплеснул он последние капли своего раздражения, отшвырнув двустволку Боотура в угол.
– Я собралась спать, – невозмутимо ответила девушка.
Да, она перестелила шкуры и даже покрыла их обыкновенной хлопчатобумажной простыней. Егор почувствовал жуткую слабость. Он скинул ботинки, медленно снял штаны, потом джемпер. И разлегся на ложе. Девушка молча и удивленно наблюдала за ним.
