Сергей Самаров - Стреляющие руины
– Гранит, я – Базилио, слышу тебя. Рули чуть правее, если мечтаешь с нами поговорить. Вот так, теперь напрямую, через триста метров овраг будет, его можно переехать справа. Там специально склоны взорвали, чтобы грузинские БМП проезжали. Дави на газ...
Ведьмин надавил на педаль и притормозил только около оврага, который преодолел в указанном месте.
– Стоп, машина! Приехали. Выгружайтесь. Еще на сорок метров правее в кустах яма есть. Там как раз машина поместится.
– Ты где сам залегаешь? – поинтересовался Василь Василич.
– Если постоянно подниматься вверх, не промахнешься.
– Я не промахнусь, но ты мне объясни, как можно подниматься вниз? – Ведьмин настаивал на правильности русской речи, но это не помешало ему жестом отдать команду, чтобы приступили к разгрузке машины. Сам из-за руля не вылез, чтобы машину отогнать в указанное укрытие.
Выгрузили тяжелый пулемет и большой запас лент к нему. К каждому из восьми РПГ-7 взяли по четыре гранаты. Это как раз половина всего боезапаса группы. Остальное оставили на дальнейшую операцию, где гранаты тоже могли сгодиться. Даже должны были сгодиться, потому что они годятся в любой боевой ситуации.
Подполковник отогнал машину. Яма, вопреки уверениям капитана Локматова, оказалась слегка тесноватой, и, заехав в нее, подполковнику пришлось выбираться через заднюю дверь, потому что передние открыть было невозможно. Вообще-то такое убежище было даже опасным, потому что не позволяло при отступлении провести быструю посадку. Но вполне можно было выслать вперед того, кто сядет при отступлении за руль, а остальные просто прикроют его. Кроме того, было удобно, что из ямы можно было вперед выезжать, а не сдавать задним ходом под слишком большим для любой машины углом. При движении вперед машины всегда угол преодолевают лучше, чем назад, а Ведьмин не знал силовых особенностей этого «Ленд Ровера» и предпочел бы не экспериментировать в боевой обстановке.
Локматов встретил их метров за тридцать до вершины холма. Сразу сделал предупреждающий жест открытой вперед ладонью.
– На вершину не лезть. С грузинских позиций просматривается.
– Уже? – удивился Ведьмин. – Быстро мы добрались...
– Господствующая высота. И коридор для взгляда сверху. Фланги другие холмы прикрывают, а весь центр как на ладошке...
Группа Ведьмина, при осмотре места накануне начала войны, подходила к грузинскому посту с другой стороны. Холм, конечно, видели, но на него не взбирались.
Сделав знак старшему лейтенанту Теймуразову следовать за собой, подполковник, достав бинокль, двинулся к вершине. Капитан Локматов тут же обогнал командира, показывая, откуда обзор лучше всего. Залегли втроем.
– Плохой наблюдательный пункт... – сказал подполковник. – Не видно флангов, следовательно, не видно места прорыва. Почти не видно российских позиций...
– Зато виден грузинский командный пункт. Можно хорошо накрыть его пулеметом. Там укреплений, практически, никаких. Небольшая ямка с бруствером в сторону нашего блок-поста. Со спины они открыты. Пулемет их там на клочки разорвет.
– Граната разорвет лучше, – подсказал Теймуразов. – Пулемет бы в прикрытие прорыва...
– Соглашусь, – не согласился Локматов. – Граната будет не хуже, а пулемет в прикрытии прорыва окажется на месте. Только как отступать будем? Отступать придется быстро, с прискоками. Кто с этим пулеметом побежит? Его просто так не унесешь... Придется бросить, чтобы людей не терять, а он нам потом, не исключено, очень сгодится...
– Придется бросить... – не предположил, а высказал окончательное мнение подполковник Ведьмин. – Только затвор заберем, чтобы больше против нас не использовался... Где Волына? На работу пошел?
Работа для старшего лейтенанта Маврина предусмотрена штатным расписанием – он снайпер группы. И не использовать снайпера там, где его можно использовать, – просто грех и военное преступление.
– У грузин три снайпера. По центру и на флангах. Сильно наших достают, не дают голову поднять. Практически каждый выстрел – жизнь... По центру и справа уже дело сделано. Приходится по две пули тратить – на снайпера и на винтовку. На левом фланге снайпера, похоже, предупредили. Прячется... Леха место высмотрел – караулит.
– Его не высмотрят?
– Они вообще не оборачиваются. Думают, снайпер снизу лупит. У Добровольского свой снайпер есть, не знаю, жив еще? Мы его не высмотрели.
– Как это – в винтовку? – не понял старший лейтенант Теймуразов. – В человека, я понимаю. А в винтовку попасть, чтобы покалечить, даже с оптикой... Дистанция-то ого-го! У меня был «винторез», я его прицел знаю. Далеко.
– У него уже не только «винторез», – сказал Ведьмин. – Мы еще вчера утром здесь неподалеку трофейную «Фалкон 96» припрятали.
– Это что такое? – не понял Теймуразов.
– Чешская «дальнобойка». С глушителем. Эффективная дальность до двух километров. Американский прицел с тепловизором. Калибр «двенадцать и семь». Бойца в бронежилете прошивает навылет. Весь механизм любой винтовки тоже проломит. Есть смысл работать.
– И по командному пункту грузин, – сказал старший лейтенант, – есть смысл работать...
Подполковник с капитаном переглянулись. И кивнули друг другу.
– Волына, проснись... – позвал подполковник в микрофон «подснежника».
– Какой тут сон... – отозвался Маврин. – У меня смена только что кончилась. Норму выполнил. Но до постели не добрался. Только выхожу с рабочего места и слегка потягиваюсь.
– И дави в темпе к нам...
– Я без велосипеда, пешим ходом. Ждите.
Ждать, впрочем, пришлось недолго. Скоро фигура бегущего с длинной винтовкой в руках старшего лейтенанта показалась на склоне ближайшего холма. Маврин, вопреки своему утверждению, не потягивался, выписывал виражи, чтобы не оказаться в местах, простреливаемых с грузинских позиций. Но выписывал их умело, заранее зная, куда ему следует направляться и где следует свернуть. И, таким образом, уже через семь – восемь минут оказался рядом с подполковником Ведьминым и остальными, удивляя старшего лейтенанта Теймуразова своим почти ровным дыханием.
– Ты, случаем, не бегун-марафонец? – спросил Алыксандыр.
– Я – офицер спецназа, – спокойно ответил Маврин. – Сам не курю, и в совете нечестивых, то бишь, в обществе курящих не сижу[13]...
Последняя фраза относилась к тому, что из кармана «разгрузки» Теймуразова высунулась, обещая вывалиться, пачка сигарет. Теймуразов проследил взгляд Алексея и засунул пачку глубже. Впрочем, закуривать во время боевого действия он и не собирался, хотя его ополченцы, что так и сидели ниже по склону холма, почти все курили.
– Дело только для некурящих, – сказал подполковник снайперу. – Отсюда весь командный пункт грузинского поста – как в тире. Ликвидация командования – залог нашей безопасности. И облегчение участи российского поста. Как они там, кстати? Держатся?
– Понял, командир. У меня и без того желание зрело поговорить с этим командованием. Только нехорошие люди стреляют в спину коллегам. И нехороших надо учить, чтобы они лучше стали. Я вообще не слышал, чтобы миротворцы нападали на миротворцев. Причем на миротворцев третьей страны. Это нонсенс. Будем исправлять местные подлые нравы. Каждым выстрелом – навсегда.
– Да, такая винтовка раненых не оставит, – заметил Теймуразов.
– Почему? – возразил снайпер. – Если попадешь в мизинец и не будет рикошета, кто-то может и в живых остаться... А с такой оптикой можно даже в мизинец целиться.
– Я про наш пост спросил, – напомнил Ведьмин.
Старший лейтенант Маврин вздохнул.
– Не знаю как и за счет чего, но еще держатся. Даже танк подбили. «На честном слове, и на одном крыле»[14], но стоят...
– Все. Занимай позицию, нас Сережа дальше поведет. И то скоро группа прорыва появится. Пулемет с собой забираем. Будет преследование, бросим...
Капитан Локматов кивком выразил готовность вести группу дальше, но, желая ее усилить, взял у старшего лейтенанта Маврина свободный пока «винторез», которым пользоваться тоже умел, хотя и не имел навыков профессионала...
* * *Позиция была выбрана правильная, и Локматов сразу показал, что и вариант быстрого отхода он точно предусмотрел, хотя этот отход должен был бы осуществляться, во избежание попадания под обстрел, по достаточно крутому склону оврага. Там пришлось бы перепрыгивать через стволы поваленных деревьев, спотыкаться о камни и испытывать постоянное желание спуститься или ниже, на дно, где обе ноги будут стоять ровно, или выше, на открытое место. Но и там и там путь отступления становился простреливаемым. Стоило одному человеку с ручным пулеметом занять позицию внизу, и вся группа могла бы полечь на месте. Точно так же можно было бы расстрелять всех и наверху, если поставить на вершину холма пулемет.
– У них девять ручных пулеметов. Какие-то не наши, похоже, очень скорострельные, со сменными стволами. В бинокль клеймо не рассмотрел, но внешне конструкция незнакомая. Я просчитал время. Чтобы нам добраться до оврага и им добраться до вершины холма – примерно точка в точку попадает. Как раз – они пулеметы выставят, мы с глаз скроемся. Успеваем... Расчет брал, приблизительно, по самым медленным. Самых медленных, я про курящих говорю, придется гнать первыми, самим прикрывать. Потом догонять.
