Сергей Самаров - Стреляющие руины
В баре стол, где сидели знакомые отставного подполковника израильского спецназа, был уже заставлен бутылками с пивом, в основном опустошенными. Должно быть, и звонок Леви был принят уже здесь, в баре, потому что за те пятнадцать минут, что он затратил на дорогу, втроем они столько выпить не могли.
– Хорошо вам живется, – усмехнулся Ицхак. – Работаете, когда хотите. Не хотите работать, можете себе позволить пузо пивом надувать...
– У нас крепкие головы, – сказал старший из телевизионщиков, представляющий какую-то американскую компанию.
Младший телевизионщик был англичанином и потому пива мог выпить сколько угодно, будучи всегда уверенным, что трезв. Даже, если его основательно покачивало.
– Присоединяйтесь, мистер Шания. Пива на всех хватит.
– У меня голова не так устроена, – ответил Леви. – Я даже глоток хорошего вина позволяю себе только на ночь, перед тем, как в постель лечь, да и то не каждый день. Но мне хотелось бы, чтобы и вы проявили хотя бы, скажем так, корректную сдержанность и не злоупотребляли всякими такими напитками... – кивнул Леви на пустые бутылки. – Будет интересная работа, более того, работа будет не только для вас, но и для всех, кого вы пожелаете с собой взять. А я попрошу вас взять с собой как можно больше своих ребят, потому что ожидается интересное мероприятие. Такое не каждый день бывает, и представится ли еще такая возможность, точно сказать не могу. Это может быть и сегодня вечером, и ночью, и завтра утром. Я специально заказал автобус, чтобы набрать в него как можно больше журналистов. Это будет интересно...
– Вы нас давно уже заинтересовали своими намеками, – сказал газетный фотограф. – Мы-то пойдем, когда вы позовете. Но, чтобы позвать других, следует сказать им, что будет. Иначе они просто просидят целую ночь в пресс-центре, куда поступают новости, и будут отсылать в редакции только то, что дадут им официально.
Ицхак побегал глазами по сторонам, изображая некое подобие смущения.
– Ладно. В принципе, ничего сверхсекретного нет. Просто, согласно данным разведки, возможно уже сегодня вечером, хотя, скорее всего, или ночью или утром, начнутся бомбардировки Грузии российскими самолетами.
– Это уже интересно, – сказал старший телевизионщик.
– Это еще не интересно. Это было известно давно и сомнению не подлежало. Русские будут бомбить Грузию...
– А что тогда интересно? – спросил фотограф.
– Мы успели развернуть средства ПВО. Я в одном из отделов генерального штаба возглавляю команду, грубо говоря, охотников за сбитыми российскими летчиками. Сбитые самолеты обязательно будут. Летчики будут катапультироваться. За ними будут высланы эвакуационные команды. Наша задача не допустить к месту приземления летчика русских эвакуаторов и первыми захватить его. Так вот... Первого же летчика, которого нам удастся захватить, я готов предоставить в распоряжение журналистов. Так сказать, первый допрос, который сам собой должен перерасти в пресс-конференцию. Вопросы вы сами подготовите, я не буду ничего навязывать. Когда я буду задавать вопросы, попрошу меня не снимать и ни в коем случае не называть. Естественно, я буду, как всегда, без знаков отличия. А камуфлированные костюмы сейчас носят повсеместно. Но я не должен фигурировать в материалах как человек военный. Я для маскировки, возможно, даже фотоаппарат на грудь нацеплю...
– А где будет проходить эта пресс-конференция? – спросил фотограф. – Допрос то есть...
– Может быть, прямо в автобусе. Может быть, на свежем воздухе. Помещение мне никто не выделит. Но это, согласитесь, интересная задумка...
– Это гениальная задумка, мистер Шания, – сказал младший из телевизионщиков.
– Вот и договорились. Автобус я пришлю прямо к крыльцу. Предварительно позвоню. Естественно, вам придется ехать, а потом придется ждать, когда мы этого летчика поймаем.
– Ждать мы умеем. И народ на такое дело поедет с удовольствием.
– Тогда – до вечера. И... Поменьше пива. В автобусе нет туалета.
* * *Задумка с журналистами принадлежала лично Ицхаку Леви. Полковник Редди Чарльз сначала даже не понял, как можно использовать журналистов в самом горячем месте, и самому при этом не обжечься. Редди посчитал это рискованным мероприятием. Но Ицхак все разложил почти поминутно. Естественно, отсчитывая от момента обнаружения сбитого летчика. Все получалось идеально, а, главное, естественно. Перемена ситуации, когда вместо допроса летчика журналисты снимут только что расстрелянное русским спецназом грузинское село, в котором даже гарнизона не стояло – станет мировой сенсацией и мощнейшим ударом по репутации России. Грузинский представитель при ООН с видеоматериалами на руках потребует экстренного собрания Совета Безопасности. И колесо закрутится... Так закрутится, что его будет уже не остановить. Это будет совсем не то, что делали сами грузины, когда якобы российские самолеты сбрасывали на территории Грузии ракеты, которые не взорвались. Тогда было много шума на первом этапе, но закончилось все разоблачением провокации. Здесь никакого разоблачения быть в принципе не может. Грузинская сторона даже не отдаст трупы русских солдат для опознания, поскольку военных преступников следует хоронить так, как хоронят террористов: даже без обозначения на могиле. А отсутствие у убитых документов естественно. Кто же берет с собой документы, когда выходит работать, тем более, убивать, на территорию соседнего независимого государства...
Часть вторая
Глава первая
1
Последний штрих перед уходом с постов нанес старший лейтенант Теймуразов. Он в почти торжественной обстановке, под одобрительные возгласы подчиненных, сбросил с грузинского поста флаг Грузии, но флаг Южной Осетии на его месте, подумав, тоже вывешивать не стал, как советовали ему бойцы его отряда.
– Мы уходим. Придут грузины, и над нашим флагом надругаются. Не хочу... Я и над их флагом надругаться не хочу. Это вопрос мужской чести, и мы не будем, как они...
Подполковник Ведьмин такое поведение старшего лейтенанта молча одобрил, и в знак одобрения раскрыл перед старшим лейтенантом дверцу машины.
Сюда же, в машину, сели еще пятеро. Машина девятиместная, если посадить еще и капитана Локматова со старшим лейтенантом Мавриным, будет полный комплект. Все в бронежилетах, как рыцари в доспехах, тесновато, но ствол в бою лишним никогда не бывает. Можно было бы еще двоих на полу пристроить, но тогда в машине повернуться будет невозможно. А это в критической ситуации может оказаться опасным. Под ногами у бойцов второго ряда подполковник приказал поставить ящик с патронными лентами для пулемета, багажник, где по бокам располагалось четыре сиденья, загрузил ящиками с зарядами для РПГ-7 и автоматными патронами. С таким вооружением можно было вступить в серьезный бой.
В пути подполковник не разгонялся сильно, потому что колонна с теми, кто не вместился в БМП, вышла только пятью минутами раньше. Но колонне следовало идти своим путем, им же предстояло дорогу покинуть и совершить объезд, чтобы зайти грузинскому блок-посту в тыл, пользуясь неровностями рельефа, подобраться на ближнюю дистанцию и вступить в бой неожиданно как раз тогда, когда их помощь идущим на прорыв будет необходима.
Холмистая местность, изобилующая оврагами, была не слишком удобна для передвижения машины, зато потом, когда необходимо будет подкрадываться к грузинской боевой позиции, эта местность позволит скрытно подойти вплотную. Однако при обязательном отступлении машине будет сложно лавировать среди оврагов и, по незнанию местности, вполне реально заскочить туда. где проезда не будет. И потому предстояло еще поколесить, отыскивая проезд, который необходимо запомнить, потому что назад придется ехать на высокой скорости. В принципе, все окрестности должны были уже обследовать велосипедисты-разведчики капитан Локматов и старший лейтенант Маврин. Однако связи с ними пока не было, и подполковник Ведьмин уже несколько раз повторял в микрофон «подснежника» вызов:
– Базилио, Волына, как слышите?. Я – Гранит, Базилио, Волына, как слышите?.Проснитесь...
Но эфир пока отвечал молчанием. Впрочем, Василь Василич этому не удивлялся и не беспокоился, потому что хорошо знал – «подснежник» обеспечивает устойчивую связь на дистанции около двух километров. Бывает, на ровном месте в условиях прямой видимости и при свежих аккумуляторах и до пяти километров осиливает. Но здесь ни одного из этих условий не было, и приходилось ждать, когда дистанция сократится. А она сокращалась медленно, потому что подполковник направил машину не напрямую, а в сторону, в глубокий тыл, из которого и следовало подступать. Но в конце концов направление пошло строго на северо-восток, к посту, звуки боя на котором из-за двигателя машины не всегда были слышны, но все же временами доносились.
– Гранит, я – Базилио, слышу тебя. Рули чуть правее, если мечтаешь с нами поговорить. Вот так, теперь напрямую, через триста метров овраг будет, его можно переехать справа. Там специально склоны взорвали, чтобы грузинские БМП проезжали. Дави на газ...
