Стивен Лезер - Выстрел издалека
Говард опять понимающе кивнул.
– В мирное время для его выдающихся способностей не нашлось подходящего применения, как я полагаю, – сказал он задумчиво.
– Так всегда происходит с нашими людьми, – пожаловался Уолш. – Младший лейтенант Такер познакомил вас с нашей базой, не так ли?
Говард ответил утвердительно.
– Наши курсанты проходят наиболее изнурительную военную подготовку. Такого не увидишь ни в каком другом роде войск, – продолжал Уолш. – Мы постоянно держим их на пике формы, но бросить в настоящее дело не имеем возможности. Не то что британские САС – те могут оттачивать свое мастерство в столкновениях с ИРА. У немцев для этих целей есть остатки банды «Баадер-Майнхоф». Французам приходится противостоять баскским террористам, итальянцы сражаются с «красными бригадами». У нас же нет доморощенных террористов, поэтому в мирное время наши солдаты напоминают машины, готовые к гонкам «Формулы-1», – моторы крутятся, а ехать некуда.
– И Ловелл не мог с этим смириться?
– Младший лейтенант Такер расскажет вам обо всем лучше, чем я, – ответил Уолш. – Я ведь служу в десантной бригаде номер три всего полтора года.
Произнося эти слова, старший офицер посмотрел на Такера. Тот коротко кивнул.
– По моему мнению, ему становилось все труднее и труднее, – начал Такер. – Снайперы – это особая порода людей. Снайперская стрельба не похожа на обычную войну. Убить в разгар битвы нетрудно, агент Говард. В действие вступает механизм самозащиты, и вы стреляете, не раздумывая. Вопрос стоит так – или убьешь ты, или убьют тебя! Легко всадить нож в живот человеку, который сам подходит к тебе с ножом. А снайпер стреляет с большого расстояния. При этом он не подвергается непосредственной опасности и в то же время может хорошо рассмотреть свою жертву. Глядя сквозь оптический прицел, снайпер прекрасно видит глаза человека, в которого он сейчас выстрелит. Надо быть натурой особого склада, чтобы убивать в таких условиях и не сойти с ума! Матрос Ловелл, как и все наши снайперы, проходил регулярное обследование у психиатров. Именно они и высказали мысль, что он не может служить как раньше. Я не хочу сказать, что Ловелл перестал быть точным и эффективным снайпером, напротив, в некотором отношении он стал даже лучше!
– Так в чем же было дело?
Такер с шумом втянул воздух сквозь плотно сжатые зубы.
– Я думаю, он тосковал по…
– Ему не хватало настоящего сражения?
Такер покачал головой.
– Нет, ему не хватало… убийств! Бой мы могли ему предложить, пусть даже не совсем настоящий – учебный, но убивать не могли позволить.
– Неужели это могло быть истинной причиной его состояния? – удивился Говард.
Такер снисходительно усмехнулся.
– Ловеллу уже было недостаточно просто стрелять по мишеням. Он почувствовал вкус к охоте за людьми. Все время говорил об этом, описывал совершенные им убийства, смакуя жуткие подробности.
– Что-то типа «военных рассказов»?
– Не просто «военные рассказы», а нечто гораздо большее, – ответил Такер. – Он стал одержим навязчивой идеей. Вообще вам лучше не полагаться на мои слова, а взглянуть на отчеты обследовавших его психиатров.
Говард обернулся к Уолшу.
– А можно это устроить?
– Я пришлю вам его дело из БЮЛИЧа, – предложил Уолш.
– А что такое БЮЛИЧ?
Говарду в который раз приходилось просить десантников объяснить слова из своего жаргона. Как и большинство профессиональных групп, они часто пользовались сокращениями, чтобы сделать свою речь непонятной для непосвященных. Говард понимал это и не возражал, потому что точно так же поступали агенты ФБР и полицейские.
– Прошу прощения. БЮЛИЧ – это «бюро личного состава». Дело Ловелла вам все объяснит.
– А в каких операциях он участвовал? Вы, кажется, упоминали «Бурю в пустыне»?
Такер сделал шаг вперед.
– Ловелл находился в составе одного из двух взводов морских десантников, дислоцированных на Восточном побережье. Их послали в Кувейт еще до вторжения туда Объединенных сил. На его счету было двадцать восемь засвидетельствованных попаданий в цель, но большую часть времени он работал один, так что многое осталось непроверенным. Он сам утверждал, что убил больше пятидесяти человек, в основном высших иракских офицеров.
– Каким оружием он пользовался?
– «Барреттом» модели 82, – кратко ответил Такер.
– Его психологические трудности начались сразу после «Бури в пустыне»?
Чувствовалось, что Такер находится в затруднении.
– Я думаю, правильнее будет сказать, что эта операция открыла в нем новые возможности, и он уже не хотел ничего другого. Именно во время «Бури в пустыне» он впервые убил человека из своей винтовки.
– И ему это понравилось?
– Я считаю, что слово «понравилось» здесь не подходит. Это был своего рода вызов, способ проверить себя. После войны в Персидском заливе Ловелл понял, что его способности используются не до конца. По возвращении в Калифорнию он несколько раз подавал рапорт с просьбой перевести его в десантную бригаду номер шесть, но ему было отказано. Морские десантники Западного и Восточного побережий, как правило, недолюбливают друг друга. Именно тогда психиатры начали высказывать беспокойство по поводу его состояния и сомнение в том, что он может продолжать действительную службу.
– Был ли он в близких отношениях с кем-нибудь в своем подразделении? С кем-нибудь, к кому я мог бы обратиться?
– Его напарником и закадычным другом был некий Лу Шолен, тоже снайпер, – ответил Такер.
– Могу я его увидеть?
– Он оставил службу примерно через два месяца после Ловелла.
Говард занес услышанную фамилию в записную книжку.
– А с его личным делом я тоже могу ознакомиться? – спросил он Уолша.
– Да, конечно, – ответил лейтенант. – Однако нет никаких свидетельств того, что эти два увольнения как-то связаны.
– Вы сказали, Шолен был снайпером. Он тоже пользовался винтовкой «барретт»?
Уолш посмотрел на Такера. Тот покачал головой.
– Нет, Шолен предпочитал «хорсткамп».
Услышав знакомое название, Говард навострил уши.
– А что за человек этот Шолен? – спросил он.
– По характеру он вольная птица, – ответил Такер, – но чертовски хороший десантник. Единственное черное пятно в его послужном списке – это баловство с телефоном. Дело в том, что в начале своей службы в военно-морских силах Шолен прошел подготовку в области электроники и затем использовал полученные знания с выгодой для себя. Телефонная компания поймала его на том, что он продавал небольшие черные коробочки, которые позволяют вам звонить в любую точку земли и платить за разговор как за местный. Против него хотели даже возбудить уголовное дело, но нам удалось замять эту историю. Пришлось пообещать, что мы разберемся сами.
Такер ухмыльнулся.
– И доставалось же этому Шолену на «наждаке»! Вы даже представить себе не можете…
– А с кем-нибудь еще Ловелл был близок? – прервал воспоминания командира отделения Говард.
– Пожалуй, нет, – подумав, ответил Такер. – Они оба были из породы «одиноких волков». Я уже говорил вам, что здесь, в морском десанте, мы стараемся культивировать дух товарищества, но снайперы всегда держатся особняком. Такая уж у них работа!
– Насколько хорошим снайпером был Ловелл?
Такер пожал плечами.
– Да самым лучшим из всех, кого я знал. Как правило, из своего «барретта» он поражал цель с двух тысяч ярдов. Может быть, он мог бы стрелять и с более далекого расстояния, но тут уже трудно точно прицелиться. Он утверждал, что в пустыне убил иракского полковника с трех тысяч ярдов. Однако свидетелей этого выстрела не нашлось.
– Неужели с трех тысяч? – удивился Уолш. – Я никогда не слышал о таком. Черт возьми, ведь это почти две мили! Ни один снайпер не может произвести выстрел на две мили.
– Однако он так утверждал, сэр, – возразил Такер. – Вообще-то он редко преувеличивал.
– А Шолен был таким же хорошим снайпером, как и Ловелл?
– Практически да. То есть я хочу сказать, он был классным стрелком, но Ловелл – это что-то особое!
Говард достал из кармана фотографию снайпера с винтовкой «барретт» и показал ее Уолшу.
– Я знаю, что качество снимка не очень хорошее, но как вам кажется, это не может быть Ловелл?
Уолш рассматривал фотографию, держа ее в вытянутой руке. Затем медленно поднес ее к глазам, всмотрелся еще раз, нахмурился и пожал плечами.
– Да это может быть кто угодно, агент Говард! – сказал он наконец.
– Конечно, качество оставляет желать лучшего. Снимок был сделан с очень большого расстояния, а мы потом его увеличили.
Уолш передал фотографию командиру отделения.
– Это что, борода? Или просто какая-то тень? – спросил Такер, вглядываясь в фотографию.
